Татьяна Герцик - Рокировка Страница 11

– Понятненько! Радуетесь, что сбылся прогноз о горячей булочке?

Он аккуратно пригладил каштановые волосы, и без того выглядевшие, как из-под руки хорошего парикмахера. Рассеяно произнес:

– Считай, что избавилась от непутевого мальчика, не умеющего быть мужчиной.

– Вот как? – Иринино смутное подозрение переросло в уверенность. – Вы, случайно, не в роли сводника выступали?

Александр поморщился. Грубо, но точно. Так оно и было, но он не стыдился. Как известно, на войне и в любви все средства хороши. Потом сама его благодарить будет.

Под его тяжелым взглядом Ирина зябко поежилась. Ей не нравилось, как мужчина рассматривал ее – как бабочку, нашпиленную на булавку.

– Кто вы такой, в конце концов, чтобы вмешиваться в чужие судьбы?

Он встал и насмешливо протянул ей руку.

– Александр, если забыла. Кстати, можешь звать меня на «ты».

Ирина проигнорировала дружеский жест, не пожав протянутую ей руку.

– Я вам тыкать не собираюсь. Вы меня старше, а старших, насколько мне помнится, нужно уважать. Даже таких, как вы. – Ирина не собиралась грубить, но этот человек бесконечно ее раздражал. Может, самоуверенностью, граничащей с наглостью? – И я с вами ничего общего иметь не хочу! Как мне может нравиться человек, разбивший мою семью?

Рука одиноко повисла в воздухе. Удивившись, Александр медленно опустил ее.

– Какую семью?

Он растерялся. Никогда не думал об этой паре, как о семье. В его понимании семья – это муж, жена, связанные узами законного брака, и дети. А здесь сожители, в лучшем случае.

Ирина хмуро пояснила:

– Единственную, какая у меня есть, вернее, была. Думаю, вы в курсе, что мои родители от меня отказались и я практически сирота при живых родителей. Но, с другой стороны, для меня не внове быть брошенной. Опыт в этой области имеется.

У Александра внезапно сжалось сердце. За этой бравадой стояло столько боли и страдания, сколько он не мог себе и представить. Вновь мелькнула мысль: зря он влез в это дело! Да только отказаться от нее не было сил, в этом он давно убедился. Постарался не показать своего смятения и самоуверенно продолжал:

– Игорю нужно повзрослеть, а рядом с тобой он никогда бы этого сделать не смог, ты же вторая мамочка. Забота, внимание, ласка. Так?

Ирина яростно посмотрела на его жесткие губы, желая их навсегда запечатать. Он издевательски втаптывал в грязь все, во что она верила. Стараясь защититься, ответила тем же поучающим, что и у него, тоном:

– Да, именно так. А вы считаете, что мужчинам нужны страсть, напор, и что еще? Напряжение, да? Вы должны без перерыва бороться за свою любовь, чтоб не заскучать? – И серьезно продолжила: – Для меня главное: доверие и надежность в отношениях с мужчиной.

Он был немного огорошен ее гневной отповедью.

– А Игорек на это способен? – Александр выговаривал это имя с таким пренебрежением, будто выплевывал изо рта какую-то гадость.

Ирина отошла к окну, чтобы не видеть этот пронзительный и чересчур много понимающий взгляд. Тихо сказала, глядя на синее небо, по которому так безмятежно куда-то плыли белые облака:

– А откуда вы знаете, чем бы закончилась наша семейная жизнь, вы ведь не дали возможности это выяснить. – Почувствовав себя вдруг ужасно уставшей, тихо повторила:– Для чего вы пришли?

Он пожал плечами и кратко ответил:

– Ты это прекрасно знаешь. Сейчас отговориться тебе нечем – никакая любовь не мешает. Думаю, тебе позарез нужны деньги и квартира. – И с легким смешком предложил: – Так что соглашайся.

И в полной уверенности на ее согласие небрежно откинулся на спинку дивана. Конечно, теперь, когда он с таким блеском загнал ее в угол, деваться ей некуда.

Единственное, чем хотела ответить Ирина – это отвесить ему полновесную затрещину. Но и такой малости позволить себе не могла, – даже при всей ее физической подготовке и навыках самообороны мужчина был намного сильнее и вполне мог дать сдачи. Драки же в чужой квартире она допустить не могла. Вот если бы они были на улице… Она представила себе, как стремительно разворачивается и бьет его ногой в живот, а потом ребром ладони по шее. У нее даже зачесалась правая ладонь, и она потерла ее о старый халатик.

Не обращая внимания на ее загоревшиеся нехорошим огнем глаза, Александр легкомысленно продолжил:

– Ты, конечно, будешь довольна. В постели я довольно хорош, во всяком случае, об удовольствии партнерши забочусь.

Оглушенная наглостью и беспардонностью полузнакомого типа, Ирина не знала, что и сказать. В голове встревожено мелькнуло: а нормален ли он? Она внимательно на него посмотрела. На сумасшедшего вроде не похож. Но она не медик и о психических заболеваниях ничего не знает.

В ответ на ее нервические движения он успокаивающе постучал рукой о подлокотник дивана.

– Я тебя вполне понимаю, моя дорогая. И смею заверить, что мое душевное здоровье подтвердит любой психиатр. Подумай до завтра, но знай, что отказов я не принимаю, и никаких отговорок – тоже. – Решив, что на сегодня сказано достаточно, пошел к двери.

Она по инерции двинулась за ним, провожая, как положено хорошей хозяйке. Отворив дверь, молча ждала, когда он выйдет. Но гость, вместо того, чтобы индифферентно попрощаться и выйти, положил руку ей на шею, прижал к себе и стал целовать в губы, не давая увернуться. Наконец, отпустив тяжело дышащую и до предела возмущенную Ирину, усмехнулся и тихо сказал:

– Вот увидишь, тебе понравится.

Стремительно захлопнув за ним дверь, Ирина прислонилась спиной к стене. Постояла так минут десять, закрыв глаза и пытаясь успокоиться. Прошедшая встреча казалась настолько фантастичной, что она сильно ущипнула себя за руку, чтобы убедиться, что это не приснившийся наяву дурной сон. Вскрикнула от боли и поняла, что ничего не вообразила. Посмотрела на локоть, – там расплывалось большое красное пятно. Завтра будет синяк.

Ирина взялась обеими руками за закружившуюся от волнения голову и обескуражено засмеялась. Вот как теперь развлекаются богатенькие дяденьки? Разрушают чужие семьи и предлагают брошенным женам в порядке компенсации поработать у них живыми игрушками, получив в благодарность за утехи хорошую квартиру?

Прошла на кухню, обреченно опустилась на старенькую банкетку, положила голову на прохладную кухонную столешницу и замерла. Сил не было даже тихо поплакать.

Глава пятая

Александр сжимал в руке хрустальный стакан с пятизвездочным французским коньяком и медленно пил его маленькими глотками. Вспоминая разговор с Ириной, удивлялся самому себе. Никогда не подозревал в себе такой потрясающей выдержки. Он шел к ней с вполне определенными намерениями и отступать был не намерен. Безумно хотелось уложить Ирину на кровать, видневшуюся через распахнутую дверь в спальню, и любить ее до изгнания из своей крови этого изматывающего безостановочного зова плоти.