Записки под партами - Ники Сью Страница 114

— Да, вроде нормально, — отвечаю коротко и ставлю перед ним на стол курицу, которую успела разогреть в микроволновке, пюре, сладкие булочки и две кружки с горячим чаем. Присаживаюсь сама напротив, но отчего-то смущаюсь даже глаз поднять.

— Накормить меня решила? — Слышу веселые нотки в его голосе.

— Да нет, — пожимаю плечами, и тянусь за своей кружкой. Делаю глоток, но тут же вздрагиваю. Совсем забыла, что вода горячая и обожгла язык.

— Сахарок положи, — заботливо и как-то уж совсем по-свойски говорит Матвеев. Затем берет кубик из вазы и протягивает любезно мне.

— Серьезно?

— Сразу видно, что к дикой среде ты не приспособлена, — усмехается Даня и кладет кусок сахара на стол возле меня. Выдыхаю и морщусь от неприятного ощущения во рту. Смотрю то на Матвеева, то на кубик, и решаюсь попробовать. Вполне вероятно, что это окажется всего лишь забавной шуткой, однако почему бы и нет.

— Подержи немного, и отпустит, — советует он.

— Где ты узнал про этот способ? — Интересуюсь, закидываю сахаринку в рот. Начинаю рассасывать, как конфетку, и даже не сразу замечаю, как потихоньку унимается боль.

— Какие планы на вечер? — Игнорирует мой вопрос Даниил. Он выглядит расслабленным, как будто у себя дома, как будто в своих тапочках, да и вообще уже освоился, кажется. Уплетает пюре с курицей, иногда заостряет на мне внимание, поднимая голову.

— В смысле? Уроки, а потом… — задумываюсь. Откидываюсь на спинку стула и оглядываюсь по сторонам. Чувство одиночества подкралось как-то совсем незаметно. Осознание, что проведу, целую неделю одна, в этих стенках отчего-то давит, а то и вовсе зажимает.

Если вспомнить, я никогда не была одна. Родители считали, что ребенку нужно внимание, нужно чье-то плечо. Им даже сложно было приучить меня спать самостоятельно в отдельной кровати. Когда мамы не стало, отец привел мачеху. И в доме шум осел на полках, в шкафах, и даже самых потайных уголках. Я всегда знала, стоит повернуть ключ, и там за дверью обязательно услышу чей-то голос. А теперь я одна… здесь в нашей обители, совсем одна.

— Тась, а ты мне не одолжишь сменные вещи? — Вытаскивает меня из грустных мыслей Матвеев. Не сразу отвечаю, пытаюсь переключиться, вернуться в реальность. Смотрю на него, в его лазурные глаза, в его бескрайние океаны, и все печали уходят куда-то на задний фон. Вот бы всегда быть вместе.

— Тась, — снова зовет Даниил. И я окончательно пробуждаюсь, выхожу из собственных тисков.

— Что? — Переспрашиваю, удивленно хлопая ресницами.

— Говорю, сменные вещи есть? Или мне домой смотаться?

— В смысле? Ты запачкался что ли? — Подскакиваю моментально, хватаю вафельное полотенце, подхожу к Дане и сажусь на корточки возле него. Начинаю внимательно искать пятно, в надежде, что еда еще не впиталась.

— Ты что делаешь? — Усмехается Матвеев, наклоняясь ко мне. Его лицо безумно близко, и я опять невольно замираю на пухлых алых губах, которые манят меня магнитом к себе. Нормально ли это, вот так медленно таять от одного вида человека.

— Давай-ка, поднимайся, — практически силой усаживает меня на стул Даниил, выхватывая полотенце. Смотрит прямо, скользя взглядом по каждому уголку моего лица. Чувствую, как его горячие пальцы дотрагиваются до моих рук, как медленно сжимают их, как кладут к себе на колени. Во мне ни капли силы воли, все испарилось, стоило только Матвееву прикоснуться.

— Я не оставлю тебя одну, слышишь? Можешь выгнать, конечно, — улыбается он, — тогда я буду ночевать в подъезде.

— В смысле? Ты… — не могу скрыть удивления, да и слов подходящих найти тоже не могу. Семь дней под одной крышей, как настоящая взрослая пара, это сказка что ли. Я сплю, и вот-вот прозвенит будильник, возвращая меня в мрачную реальность зимних дней. Прикусываю губу, лишь бы убедиться, что все наяву происходит. Боль есть, выходит, я еще не сошла с ума, выходит, все взаправду.

— Хочешь, у тебя будем ночевать, хочешь у меня. Но привыкать к одиночеству в пустой квартире, это то еще удовольствие, скажу я тебе.

— Ты, правда, думаешь, что это нормально? Ну… ты и я… вместе… под одной крышей.

— Понимаю, к чему ты клонишь, — кивает головой Матвеев и вдруг отпускает мои руки. Веселье и озорной огонек пропадают из его глаз, да и улыбка сходит с лица. Я даже начинаю задумываться, может, сказала что-то не так. Хочу уже пояснить, но он меня опережает.

— С точки зрения нравственности, не правильно. С точки зрения комфорта в этом нет никакой проблемы. — Заключает Матвеев, не оставляя мне места для контраргументов.

— А можно подумать? — Уточняю, склонив голову на бок. Мне хочется смотреть в его глаза, дотронуться до его волос. Но в реальности, я смущаюсь своих желаний, поэтому прячу их подальше, до лучших времен.

— Можно, — отзывается Даня, — но я все равно никуда не уйду.

И в итоге он не уходит. Как бы я не пыталась убедить его, как бы не выпроваживала за дверь, Матвеев остается с ночёвкой. И я совру, если скажу, что не рада этому. Быть с ним рядом это большее, о чем можно желать.

Сперва мы, как порядочные школьники, садимся за домашку. И когда я вздыхаю, потому что пропустила много тем по разным предметам, Даня отодвигает свои тетрадки и начинает объяснять мне, с видом серьезного репетитора. А я и забыла, что мой парень заканчивает на золотую медаль, и с мозгами у него проблем действительно нет. Он не просто хорошо владеет материалом, но и умеет его объяснять, что для меня, несомненно, является плюсом.

Ближе к шести вечера мы заканчиваем с уроками и планируем прогуляться. Однако за окном начинается дождь, и планы наши резко меняются. Решаем засесть за просмотр фильма «Любой ценой», который Матвеев нахваливает с блеском в глазах.

— Я даже помню фразу оттуда: «Вы, конечно, идиоты, но это не преступление», — смеется он, загружая кино.

— Это точно не ужастик? — Уточняю, усаживаясь на диван. Дома довольно тепло, но мне все равно хочется накрыться пледом. Наверное, это больше для атмосферы, чем для физического удовольствия.

— Это крутецкий вестерн! И юмор там просто бомбичный, обожаю этот фильм.

Даня выключает свет,