Марина Андреева - Вера в чудеса… Или недобрая сказка Страница 12

– Вот, – промеж делом, Аня всучила нам с Надей две набитые верхом, здоровенные сумки. – Нам с бабушкой много не надо, – говорит, по-прежнему отводя взгляд. – Даже если вернёмся скоро, то всё равно пропадёт всё уже. А вам на праздник…

Переглянулись мы с Надькой, и забрали у неё торбы. Нам-то что? Пригодится. Денег почти нет, а новогоднюю ночь на голодный желудок отмечать не хочется. В конце концов, за Анькой должок остался. Вот вернётся в общагу, я с неё живой не слезу, пока не объяснит, что тут вообще творилось.

Сумки в руки взяла, а в душе подлой змеёй свила кольца надежда, что мои «суженые» сейчас скажут, что глупо уезжать в канун Нового Года и пригласят к себе. Дом-то там ого-го-го какой большой. Да, я буду ломаться, прежде чем позволю себя уговорить, а скорее всего всё же откажусь… Но…

Никто и не подумал нас задерживать. Объяснили, где нужного нам дедка разыскать и всё. Даже обидно, ей богу!

Вышли мы с Надюхой на дорогу. Морозно. Хоть тучи и разбежались, но солнышко сегодня совсем не пригревает почему-то. Мимо просигналив проехал уже знакомый нам джип, из окна которого в нашу сторону грустно взглянула Анька. Блондин, сидевший по-прежнему на переднем сиденье, даже голову не повернул. Ну да и ладно! Не больно-то и хотелось!

Хотя… Бравада это, а на самом-то деле, обидно настолько, что в горле болезненный комок встал, и даже сглотнуть не могу.

– Надеюсь ещё увидимся, – едва слышно прошептала подруга, глядя вслед удаляющейся машине. – Кир… – начала что-то говорить она, но я лишь отмахнулась.

Так и шли молча минут пятнадцать, пока не добрались до нужного дома. У знакомого дедка хоромы оказались славные – высокие, с резной отделкой и высоким крыльцом. Как нам и сказали на его крыше сидел петух. Нет, не настоящий, а флюгер. Хозяйские угодья охранял здоровенный пёс, тут же разразившийся лаем, стоило подойти поближе.

Потоптались мы возле калитки, решив, что хозяева сами на такой шумный «звонок» выйдут. Ан нет. Может дома нет никого? Перспектива добираться до станции пешком не радовала, путь-то неблизкий оказался как показала практика – часа два, а то и больше топать. Прошли мы во двор, благо псина на цепи была, взобрались на высокое крыльцо. Поискали звонок. Так его и не обнаружив, просто-напросто постучали.

Какое-то время ничего не происходило. Всё так же лаял пёс, всё также мороз щипал за нос и щёки, а потом, когда я уже собралась разворачиваться, мысленно готовясь к долгой пешей прогулке, дверь распахнулась и воззрившийся на нас дед Степан, охнул:

– Ох ты ж! А вы чего енто тут? Никак Федотовне что понадобилось?

– Здравствуйте. Спросить хотели, – говорю. – Не подвезёте до станции?

– Ежели срочно, то подвезу. Чего ж не подвезти-то? Вы в дом-то входите, чего на пороге торчать, – хозяин отступил в сторону, пропуская нас внутрь.

Вошли мы. Хорошо у него. Уютно, хотя женской руки и не чувствуется, видать один живёт. Молодец, дедок, порядок везде, только пыль кое-где, а так, ничего не разбросано, посуда чистая и на своих местах.

– И куда ж вы поедете? Неужто с Клавкой не заладилось что? – интересуется.

– В больницу Клавдию Федотовну только что увезли, – ответила Надя. – Аня с нею уехала, ну не оставаться же нам в чужом доме.

– Хм… – подёргал себя за куцую бородёнку дедок. – Вот оно как, оказывается… А! – он аж вскинулся весь, взирая с надеждой своими светло-серыми глазками. – Оставайтесь у меня, а?

– Э-э-э… – опешила я от такого неожиданного предложения, и хотела уже отказаться, но он продолжил:

– Ну а что? Дом у меня большой, не потесните. И мне веселее будет. Всё не одному куковать. Дети-то с внуками на тёплые моря подались, не хотят задницы в деревне морозить, – уже тише проворчал он. – Оставайтесь, а? – и переводит взгляд с меня на Надьку и обратно.

Стоит ли говорить, что подруга на меня тут же с мольбой уставилась. Оно и ясно – надеется «суженого» встретить наяву ещё хоть разочек. Вот же, наивная душа.

– А точно не потесним? – уточняю.

– Стал бы я зазывать, коль места жалко было б! – взмахнул руками старик. – Так что? Остаётесь? Если нет, так отвезу, конечно… – нехотя добавил он, продолжая с надеждой смотреть на нас.

– Ай! – теперь уже я рукой махнула и озвучила своё решения, пока не передумала: – Остаёмся, дед Степан. Спасибо что приютить решили.

– Так я ж только рад, – заулыбался хозяин. – Думаете одному тут сильно весело живётся? Вот порой к Федотовне поболтать заезжал. А по деревне-то жилых домов не так уж много осталось, в основном дачники. А им – залётным, до местных стариков дела нет. Ну и молодым с нами тоже неинтересно. Вы вот сюда проходите, – поманил он нас. – Вы в одной комнате или порознь? Как хотите? – спрашивает.

– Лучше в двух, – решила обнаглеть я, и тут же пояснила: – Мы с Надюшкой в одной комнате в общежитии друг другу пуще пареной репы надоели.

– Ну вот тогда, – произносит, распахивая две двери. – Выбирайте, – добавил он, а у меня дежавю, вспоминается как те же слова нам с Надей Аня в доме своей бабушки говорила.

Разложили мы вещи, взялись сумки Анькой собранные разбирать. Оказалось, что она практически всё, что мы вчера наготовили нам отдала. И салаты в одноразовые пакеты выложены оказались, и мясо в печке запечённое в пищевую плёнку завёрнуто, и торт аккуратно упакован, и спиртное на праздник предназначенное, ну и то, что закуплено заранее на две недели, типа сосисок, колбасы и прочего. Вот и когда успела-то всё собрать, спрашивается? Дед суетится, раскладывая всё по полочкам в холодильнике. Да приговаривал:

– Вот это знатный праздник у нас будет… Вот так подвезло старому… Вы ж не думайте, я с пониманием. Сейчас в лес схожу ёлочку срублю. Достанем игрушки с чердака… Только пыльно там. Их же лет десять, наверное, не доставали…

Глава 8 Обретение родни

Усадил нас хозяин за стол, чаем угостил. Расспросил о том, что с Федотовной стряслось, потом показал, где находится лаз на чердак и лестница, наказав к его приходу коробку с игрушками новогодними отыскать и треногу для её установки, описав предварительно, как та выглядеть должна, а сам в лес, за ёлкой, ушёл.

Чердак в отличии от дома оказался жутко пыльным, захламлённым и затянутым паутиной, ну и да, тут конечно не так морозно, как на улице, но тоже холодно оказалось. Чего здесь только не было: и фуфайки старые, и корзины, и мешки с чем-то явно ненужным, коль они таким слоем пыли покрыться успели. Ну и да, коробок тут тоже оказалось немало, но мы справились – нашли. Правда, обчихались все и извозюкались как свинки.

Спустившись вышли как есть – без верхней одёжки на улицу, отряхнулись и клацая зубами от холода, вернулись в дом. Быстренько умылись, переоделись, и поставили чайник собираясь отогреваться. Благо, после нашего первого чаепития на столе банка с малиновым вареньем осталась и мы, недолго думая на него поднасели, так сказать, в качестве профилактики от простуды. Хотя вкусно было, с этим не поспоришь.

Дед Степан вернулся часа через полтора. Ёлочка оказалась душистой и шикарной, хоть и не такой большой как та, что осталась во дворе Клавдии Федотовны. Под дедовы шутки-прибаутки нарядили лесную красавицу. Как-то легко рядом с ним было, все былые терзания ни то чтобы забылись, но ушли на второй план. А там уж и время обеда подоспело.

– Сейчас картохи наварим, – любуясь творением рук наших, произнёс дедок. – Солонину достану. Огурчики, помидорчики.

– Так есть же готовое, – воззрилась я на хозяина дома.

– Не-е-е, то у нас к ночи пир будет, – пошёл в отказ он. – Иначе и праздник не заметим, если сейчас всего напробуемся. А у меня этого добра хватает, – ставя кастрюльку с водой на огонь, говорит. – Эх… Только хлеба свежего нема… – пригорюнился он.

– А магазин есть? – тут же отозвалась Надя.

– Есть, как же не быть? – вскинулся дедок. – Сходишь? Я денег вот дам… – он пошёл в сторону одной из дверей, за которой очевидно располагалась его спальня.

– Не надо! – крикнула ему вслед подруга. – Уж на хлеб-то у меня хватит, – добила уже тише.

В общем, Надя ушла, а мы с дедом Степаном, непрестанно болтая о том, о сём, принялись обед готовить: я картошки начистила, он в погреб за банкой солений слазал, из холодильника шмат солонины достал и нарезав её кусочками, обжарил. Пока она шкворчала на сковороде, я чуть слюной не изошлась, до того умопомрачительным оказался исходящий от этого нехитрого блюда аромат. Вскоре в доме, от печи и газовой плиты стало невыносимо жарко, пришлось форточку открыть, проветрить. И вот, всё готово уже, а Надьки всё нет да нет. Я заволновалась даже:

– Может очередь в магазине? – произношу.

– Может, конечно, и так, – отвечает беспокойно поглядывающий в окно дедок. – Вот только магазин недолго сегодня работает. Лидке, продавщице нашей, тоже домой надобно к празднику готовиться. Думается мне, закрылась она уже. И идти тут недалече, не заплутает. А вот и наша гулёна заявилась, – добавляет, а с улицы доносится едва слышный звук захлопывающейся дверцы в машине.