Ирина Дробков - Не было бы счастья... Страница 12

— Понятно, — задумчиво протянул он, глядя на меня и словно что-то прикидывая в уме. — Хорошо, — снова заговорил он, — я принимаю вас на работу с испытательным сроком на один месяц, но это больше формальность, чем необходимость. Я уверен, вы справитесь...

Готовая к обратному, я удивленно и недоверчиво смотрела на него.

— Затем мы подпишем с вами контракт на три года, — продолжил он, не обращая внимания на мою реакцию. — По штатному расписанию ваша должность называется администратор офиса. В ваши обязанности входит создание нормальных условий работы для сотрудников фирмы. Подробней с вашими обязанностями вас познакомит человек, который передаст вам дела.

Это говорилось таким тоном, как будто мысль о том, что я могу отказаться, не приходила ему в голову.

— Вы имеете представление, чем занимается наша фирма? — спросил он, решив наконец прервать свой монолог.

— Да, немного... только в общих чертах, — сбивчиво ответила я.

— Я расскажу вам в двух словах, — начал он и заговорил ровным голосом: — Офис, в котором вы будете работать, является координационным центром, куда поступает вся документация. Раньше основным нашим профилем была переработка металлолома, большая часть продукции шла за границу. Сейчас у нас появился еще и механический цех, где мы изготавливаем по заказам отдельные детали и целые конструкции. Работа здесь была бы, конечно, ближе к вашему профилю, но вакансий пока нет. Люди у нас меняются редко, но мы постоянно совершенствуемся и расширяемся. Но это на будущее. А пока вы будете следить за нормальным функционированием всех офисных служб, кстати, туда входит и таможенный отдел — он обеспечивает работу не только нашей фирмы, но и еще одной, с которой мы связаны делом. Если это вас устраивает, можете приступать к работе, как только уладите все формальности, — заключил он и выжидательно посмотрел на меня.

И тут, когда пришло время принимать решение, я по-настоящему растерялась. Испугалась, что придется работать рядом с этим человеком, изо дня в день встречая его.

А может, я все выдумываю и ищу проблемы там, где их нет? Буду видеть его каждый день, привыкну и вскоре вообще перестану замечать? Уж не влюбилась ли я в него?

— У вас есть какие-то вопросы? — так и не дождавшись ответа, спросил он, проявляя уже заметные признаки нетерпения.

Я так увлеклась своими мыслями, что чуть не подскочила на стуле, услышав его голос.

— Нет... Мне все ясно... Да, я согласна, и меня все устраивает, — пролепетала я, злясь, что веду себя как бестолковая курица.

«Если так и дальше пойдет, — подумала я, — то скоро, чтобы ответить на вопрос, как меня зовут, мне и полдня будет мало».

— Документы у вас с собой? — уточнил он.

— Нет, я ничего не захватила...

— Ладно, тогда подойдите сейчас к Татьяне Ивановне, нашему секретарю, и выясните все, что вам необходимо для трудоустройства. Все вопросы по оформлению на работу вы будете решать с ней. А теперь простите меня, но дел действительно много, — вежливо сказал он и встал, давая понять, что мне пора уходить. — До свидания. Надеюсь, работать у нас вам понравится.

— До свидания. Спасибо, я тоже на это надеюсь, — еле слышно ответила я и чуть ли не бегом покинула кабинет.

4

Наступила пятница. Оставалось меньше часа до окончания рабочего дня.

В кабинете, кроме меня, работали еще три женщины. Машу можно было не считать — с понедельника она уходила в декретный отпуск. Как и предполагала Даша, меня взяли на ее место. Я проработала уже почти две недели, и все это время Маша помогала мне разобраться в моих служебных обязанностях.

Работа и впрямь оказалась несложной, но в то же время достаточно живой, чтобы не клевать носом за рабочим столом. По сути моя должность называлась просто — завхоз. В моем подчинении числилась уборщица, а все остальное я выполняла сама: куда-то ходила, что-то заказывала, оформляла или привозила. Я могла брать служебную машину, но редко этим пользовалась. Словом, я была довольна и работой, и коллективом. Приняли меня дружелюбно и, пока я не вникла в суть дела, всячески помогали.

О работе думать уже не хотелось. Впервые за это лето дни стояли по-настоящему теплые, и в субботу с утра мы с Катей собирались поехать на дачу, а после работы мне предстояло купить продукты с расчетом на три дня, что-нибудь сладкое на вечер и приготовиться к предстоящей встрече с мамой и ее мужем. Вдруг дверь с шумом распахнулась, и в комнату влетела Маша.

— Девочки, идите скорее, посмотрите, с какой красоткой беседует Павел, — возбужденно зашептала она.

Все с интересом повернулись к ней.

— Где?

— В вестибюле. Скорее, а то могут уйти.

Антонина Ивановна и Любовь Николаевна, не сговариваясь, поднялись со своих мест и, прихватив бумаги для маскировки, потянулись к выходу.

— А ты чего сидишь? — обратилась ко мне Маша. — Разве тебе не интересно взглянуть на очередную пассию нашего начальника?

— А что тут интересного? — откликнулась я, кривя душой.

— Ну не знаю... — задумчиво протянула Маша. — Я заметила, ты как будто шарахаешься от него, — вдруг выдала она и, с подозрением прищурив глаза, уставилась на меня.

— Маша, ты выдумываешь, — попыталась остановить ее я.

— Ничего я не выдумываю, — упрямо заявила она. — Вчера, когда ты ушла, он зашел к Антонине Ивановне. Потом мы немного поболтали, а под конец Павел рассказал анекдот, мы чуть животики не надорвали. — Маша с нежностью погладила свой уже заметно округлившийся животик. — И тут возвращаешься ты, и его как подменили, сразу стал таким официальным, как на приеме у английской королевы...

Маша выдержала паузу.

Я улыбнулась.

— Да сочиняешь ты все. Я ничего не заметила.

— Еще бы тебе заметить. Я же говорю — при тебе он становится совсем другим, не таким, как всегда. И взгляд странный... И не спорь, — с интонацией, напомнившей мне мамину, поспешила перебить меня Маша. — Кто лучше его знает, я или ты? Так что можешь просто поверить мне на слово, прими как аксиому — без доказательств...

Маша была ходячей энциклопедией. В ее маленькой головке помещалось такое необъятное количество информации, что и впрямь хватило бы на целый справочник. Что касается повышенного интереса к личности Павла Бутырина, то я могла бы объяснить его достаточно просто — яркие люди всегда привлекают к себе внимание. А Павла заурядным при всем желании назвать было нельзя. Все, что говорила о нем Даша, повторяли и другие сотрудники. Такая единодушная оценка своего руководителя — явление нечастое. О том, что ему тридцать шесть лет и он не женат, что он преданный единственный сын у своей матери, имеет особняк в Калининграде и еще один на побережье, что у него две машины — джип «гранд-чероке», под который я чуть не попала, и «мерседес» и далее в том же духе, мне было рассказано в первый же день моей работы. Информация о его амурных делах основывалась только на домыслах... То есть его часто видели в обществе красивых женщин, но никто с уверенностью не мог сказать, что их связывает. Слухов было много, но я старалась особо не вникать не только из этических соображений, но и упорно заставляя себя думать, что этот человек как мужчина мне не интересен.