Ольга Горовая - Цветок ( Квітка) Страница 12

Что ж, у Ксюши не было уверенности, что она имеет право хоть как-то вмешиваться, но видеть тот взгляд Сергея ей было совсем неприятно. В конце концов, они не совсем чужие друг другу, и ей не безразлична его боль. А то, что боль была — заметно прекрасно.

Женщина вздохнула, открывая двери, ведущую в служебные помещения, и направляясь к кабинету Сергея.

Неуверенно остановившись перед его дверью, Ксения, все же набралась смелости постучать.

— Войдите. — Тихо ответил Сергей.

Оксана заглянула, и зашла в полутемный кабинет, освещенный только лампой на столе. Здесь царила тишина. Хоть снизу и долетали обрывки музыки, передавались звучания басов из клуба — все казалось далеким и нереальным. Словно что-то изолировало эту комнату от всего остального центра.

— Сережа? — Неуверенно спросила Ксеня, глядя на мужчину. — С тобой все в порядке?

Сергей непонятно хмыкнул. Он сидел в своем кресле, упершись локтями в колени и закрывая лицо руками, словно очень устал, когда она зашла. Теперь же, мужчина поднял голову, как-то странно смотря на Оксану.

— Извини, что тебе пришлось слушать все это. — Сережа как-то неловко махнул рукой, а потом сжал руки. — Прости, Оксана.

— Не извиняйся, Сережа. — Девушка тихонько подошла к столу, облокачиваясь о край. — Мне прекрасно было слышно, что не ты являлся провокатором разговора.

Он тяжело вздохнул, и начал ерошить свои волосы. Оксана иногда замечала, как он так делает, и уже успела заметить, что его настроение в такие моменты бывало ниже среднего.

— Да уж. Наташе слово «нет» просто непонятно. — С горькой улыбкой согласился Сергей. — Наверное, мне стоит объяснить…

Но Ксеня прервала его, мягко положив свою ладошку на его руку.

— Сережа. Ты не обязан мне ничего рассказывать только потому, что я оказалась свидетелем этой, неприятной для тебя ситуации. — Она не очень легко находила слова, но так хотелось, что бы он понял, что ей, в общем-то, и не важно, что там было, в его прошлом. А Сергей…он как-то странно смотрел на нее, лишь добавляя неловкости. — Я очень ценю те отношения, что у нас с тобой сложились, чем бы они ни были. И если ты посчитаешь, что мне действительно стоит знать о чем-то — тогда расскажешь. Или если тебе надо выговориться — я готова выслушать, Сережа. Но я не хочу, что бы ты делал что-то, что вызывает в тебе протест, из-за необоснованного чувства вины или правильности такого поступка.

Девушка неуверенно вздохнула.

Сергей просто обхватил ее руку своей второй ладонью и мягко поцеловал тонкие пальцы, прижимаясь к ладошке щекой.

Мужчина не был готов говорить о том, что случилось два года назад. И вовсе не потому, что у него сохранились какие-то чувства к Наташе. Нет. Он не был готов рассказать о той вине, которая мучила его все это время. Даже с Витькой он не говорил об этом никогда.

Но, похоже, что если кто-то и узнает обо всем от него, то это будет именно Оксана. Эта девушка весьма уверенно покоряла его сердце.

Глава 4

Сергей серьезно жалел, что отправил Оксану назад, в клуб. Он так уверенно убеждал ее, что все в порядке, даже сам поверил. Но стоило тихому перестукиванию ее каблучков смолкнуть в коридоре, как в мысли вернулась почти неконтролируемая потребность выпить.

Вот странно, стук каблуков Наташи казался ему отвратительным и ужасно громким, а в Ксене — даже это привлекало и успокаивало. Думай, Серый, о чем угодно думай, ты сможешь. Ты не тряпка. У тебя хватит силы воли, чтобы не поддаваться. Мужчина с силой сжимал кулаки, спрятав руки в карманах.

В его кабинете не было алкоголя. Но мозг услужливо подсказывал, где его легко можно достать, в ответ на мучительное требование зависимого организма. Опять. Черт! У него так хорошо получалось справляться с этим желанием. Он не пил почти восемь месяцев, ни капли. И не собирался начинать снова из-за появления этой стервы. Именно из-за Наташки он начал пить тогда. А точнее, из-за того, что она сделала. Его любовь умерла в тот день. В то первое марта. Она сама убила всякое трепетное и просто хорошее отношение, которое было в его сердце.

Сергей вздохнул. Это были не те мысли, которые могли помочь преодолеть потребность выпить. Но сейчас, никак не получалось думать ни о чем другом. Если бы Наташа просто ушла от него — Сергей бы понял, даже, простил, наверное. Но… не такое.

Он вспомнил, как рассказал Наташе, что началось следствие. Казалось, она приняла все абсолютно нормально. Спокойно. Только долго потом с отцом о чем-то по телефону говорила. Но Сергея это совершенно не насторожило. Он был счастлив. Действительно счастлив, не смотря на всю сложность той ситуации. У него была Наташа, которую Сергей просто боготворил, и скоро, всего через каких-нибудь полгода, у них должен был родиться ребенок…

Только позавчера Сергей ходил с будущей женой на УЗИ. И замирал, вслушиваясь в сердцебиение своего, совсем крохотного ребенка. Даже Наташа казалась растроганной. Хоть она и не хотела этой беременности. Но уступила мужчине, безумно мечтающему о ребенке. Тем более от любимой женщины. Им сказали точный срок — одиннадцать недель.

Сергей с силой ударил по столу кулаком, опять вспоминая об этом. Ну кто тянул его за язык? Подожди мужчина лишь несколько дней со своим признанием — и аборт было бы просто поздно делать. Даже так относясь к Сергею и будущему ребенку, Наташа не стала бы рисковать своей жизнью.

Почему, она просто не родила его? Сергей бы с радостью и сам воспитал своего кроху. Не стал бы удерживать Наташу, раз уж ей так претила мысль быть женой того, кто находится под следствием.

Стой, стой Серый. Этот путь только поможет твоей зависимости захватить верх. Но здравый смысл уже проигрывал. До чего же гадко, что стоит этой сволочи лишь появится в его жизни, и Сергей снова срывается. Опять готов топить свою вину в рюмке. Хоть и понимает, что это ничего не решит. Не поможет он этим никому, ни себе, ни давно уже мертвому малышу. Не уменьшит это его вины. А именно себя Сергей считал виноватым во всем. Наташа, да, без сомнения была виновата. Но Сергей, он должен был видеть, должен был разгадать какова она. Был обязан понять, что его невеста вполне способна полностью разорвать с ним отношения, не оставив никакого следа в своей жизни, ни единого напоминания о Сергее. Пусть даже таким путем. Он был виноват больше.

Когда она позвонила ему на следующий день, сообщая, что разрывает помолвку, и лишь едва обмолвившись, что не стоит беспокоиться о ребенке, уже все решено, как раз успела в последние сроки — ему самому хотелось умереть. Только тогда до него дошло, что из себя представляет та, которая так долго была неоспариваемым идеалом. Холодная, расчетливая…