Татьяна Лунина - Территория отсутствия Страница 12

Геннадий проводил друга взглядом.

— А секрет своей картины так и не выдал, хитрец.

— Тайна, раскрытая другим, кажется скучной. Гораздо интереснее самому докопаться до истины, разве нет? — Она ткнула мизинцем в пластмассовую перемычку очков, подобный нелепый жест позволял себе только один человек на свете. — Всего хорошего, мне пора.

— Как пора? Нас же просили остаться! Кстати, — «порученец» достал тисненную золотом визитную карточку, аккуратно вписал туда чужой телефон, постаравшись, чтобы отлично прочитывались свои, протянул несговорчивой гостье, — желанием таланта пренебрегать нельзя, согласны? Уверен, Валентин будет рад вашему звонку.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарила гостья и направилась к выходу, небрежно прихватив протянутую визитку.

Геннадий подошел к длинному столу у стены с жалкими остатками выпивки и закусок, отыскал ополовиненную бутылку водки, наполнил на треть стакан, опрокинул, вилкой подцепил ветчину и принялся размышлять, вяло жуя.

Откуда взялась эта чертова баба? Ему были известны все Валькины прихлебатели — каждую рожу хоть однажды, но видел. Это же лицо не мелькнуло ни разу, нигде. Коваль, конечно, натура широкая, но посторонним в его дом не попасть. А студия для Вальки больше, чем дом, здесь он шаманит с красками. Если хозяин знает всех приглашенных, почему не знаком с одной? Не знал ее имени, нес ахинею, распускал хвост и вообще вел себя, как мальчишка? Тогда какого рожна она тут очутилась? С кем-то пришла? Не похоже, иначе не торчала бы одиночкой в углу.

— Над чем размышляем? — возникший вдруг рядом хозяин обшарил глазами стол и весело изумился. — Надо же, черти, уже все сожрали! Сколько ни выставь, подчистую сметут, — художник выудил из-под стола непочатую бутылку грузинской чачи, открыл, разлил по стаканам. Другой посуды Коваль не признавал, и рядом с самой изысканной закуской у Валентина всегда стоял граненый стакан. — Давай, дружище, для разгону! Спасибо, что выкроил часок из своего драгоценного депутатского времени, мои извинения твоим избирателям. Наверное, кого-то из этих лопушков я обокрал.

— Уймись.

Друзья чокнулись, чача оказалась приятной — душистой, густой, без привкуса дешевого самогона.

— Нет, Генка, хоть убей, никак не пойму: какого черта ты полез в эту грязь? Оставался бы лучше в науке да пописывал спокойно летописи о нашем безумном времени. Глядишь, потомки бы добром помянули.

— Заткнись, другой темы нет?

— Есть, — ухмыльнулся Валентин. — Что за даму ты сегодня привел? Язык не поворачивается назвать ее по-другому. Я даже перед ней оробел, честно!

— Это ты меня спрашиваешь? Она же твоя гостья, я видел ее первый раз в жизни!

— Серьезно? Вот не подумал бы, вы так мило вместе смотрелись. Что, действительно, только здесь познакомились?

— Да.

— Странно, с кем же она пришла? Я не приглашал, это точно, не имею чести быть с ней знаком. Такую женщину забыть невозможно. Слушай, а что мы мучаемся? Давай у нее и спросим, каким Макаром эта дама тут оказалась?

— Не спросим.

— Почему?

— Ушла.

— Надо же, — хмыкнул хозяин, — прямо Золушка: свалилась нежданно на голову, заинтриговала и тут же исчезла. А жаль, весьма занятная личность. Есть в ней что-то… — он запнулся, подбирая слово, не нашел, восторженно щелкнул пальцами: — Бесовщина какая-то сидит в этой дамочке! Без дураков, очень хотелось бы ее написать. Телефончик мой дал?

— Конечно.

— Ладно, будем надеяться, что позвонит.

Не позвонила. Ни на следующий день, ни во вторую неделю, ни позже. Молодого политика закрутили дела, чертовщина с совпадением лиц и имен постепенно вытеснялась нормальными буднями. А через месяц они встретились снова.

…Он не хотел идти на эту идиотскую презентацию. Проблем навалом и на работе, и дома — ни передохнуть, ни вздохнуть. Но положение обязывало и, проклиная все на свете, добросовестный депутат потащился на очередную тусовку, ничего не дающую ни уму, ни сердцу, с одними и теми же гнусными мордами, затасканными фразами, фальшивыми улыбками и бесившей фамильярностью. Однако, как ни крути, выборы не за горами, надо быть ближе к электорату. Станешь чваниться, невзлюбят, вытащат на свет поносные пеленки, в которых еще мама принесла из роддома, и будут размахивать ими на каждом углу. Ситуацию не переломят, но нервы попортят, а нервные клетки еще пригодятся.

Нынешнее мероприятие оказалось чуть приятнее остальных, по крайней мере, не вызывало рвоту. Всего парочка журналюг, сатирик, набивший оскомину своим юмором, двое сопляков из фракции правых, остальные — солидный народ, с такими не жалко и время терять. К тому же вполне сносный фуршет, без позорной толкучки вокруг накрытых столов, с симпатичной закуской и выпивкой, какую можно пить без опаски загреметь на больничную койку. Удалось даже завязать весьма выгодное знакомство с одним хмырем из налоговой, подобных типов полезно иметь под рукой. Новый знакомый увлеченно перемывал косточки прежнему премьеру, когда над ухом раздался негромкий голос.

— Добрый вечер!

У налоговика округлились глаза, рот растянулся в плотоядной ухмылке, лицо в момент поглупело, и солидный чиновник превратился в мальчишку из коммуналки, подглядывающего за голой соседкой в дверную щель ванной.

— Добрый вечер, — машинально пробормотал Геннадий и обернулся. Но та, на чье приветствие он ответил, уже прошла мимо, ее независимая спина отбивала всякую охоту к движению следом.

— Кто это? — выдохнул чинодрал и приказал, вдруг перейдя на «ты»: — Познакомь! — видно, решил, что при подобном раскладе лучше сразу занять командную высоту — Слушай, сведи меня с этой девахой, немедленно!

— Человеку твоего положения и возраста посредники не нужны, — огрызнулся Геннадий.

— Думаешь, не пригожусь?

— Если честно, я и сам ее толком не знаю. Виделись мельком где-то. Кажется, журналистка, то ли газетчица, то ли телевизионщица, не помню, — приврал депутат. — Вроде зовут Ольгой. Извини, мне срочно нужно позвонить.

— Валяй, — безразлично бросил фискал и прямиком двинул к желанной цели.

А собеседник мысленно пожелал ходоку свернуть себе шею.

Не свернул, но и удача настырному типу не улыбнулась. Уединившись с бокалом мартини в укромном уголке, Геннадий внимательно наблюдал за жалкими потугами толстобрюхого коротышки произвести впечатление. Рядом с высокой стройной Ольгой тот выглядел просто комично. Нелепо размахивал руками, по-бабьи прыскал в кулак и, едва доходя предмету своих вожделений до носа, постоянно запрокидывал голову, отчего становился похожим на игрушечный экскаватор с поднятым кверху ковшом. Правда, этот минус выходил в то же время плюсом: скрывал чиновничью плешь. Наблюдатель усмехнулся и переключился на откровенно скучавшую девушку, перед которой метал бисер важный чиновник.