Маша Царева - Сидим, курим… Страница 12

— Глашка, приходи ко мне в студию в субботу! — запросто пригласила она. — У меня съемка, совсем несложная, лесбийский эпизод. А потом можем куда-нибудь сходить. В музей, например, или в кино.

Ну я и пришла.

Не задумываясь, что одно дело — мимоходом слушать байки о рабочих буднях подруги и совсем другое — воочию увидеть, как она, голая и потная, делает вид, что множественный оргазм для нее так же тривиален, как горячий кофе на завтрак.

Я сидела в углу, на стареньком офисном стуле, и не знала, куда деть глаза. На моих коленях стояла коробка с суши, купленными в ресторанчике через дорогу, но аппетита почему-то не было.

Марина не замечала моего смущения. Находиться голой среди десятка посторонних людей было для нее занятием привычным. Несмотря на совершенство форм, гибкость линий и выстраданную холеность, ее нагота воспринималась невинно, как ночная рубашка в рюшах. Я подумала, что порнорежиссер должен относиться к своим моделям бесстрастно, как гинеколог к распятым в кресле пациенткам.

Снимали лесбийский эпизод. Марина играла учительницу музыки, дающую частный урок первокурснице. Вторая актриса, молоденькая веснушчатая простушка с открытой улыбкой и белесыми глазами, была меньше всего похожа на фигурантку порноиндустрии. Увядший ангелочек. Фарфоровая елочная игрушка, выцветшая от времени, но все еще изображающая юную балерину.

Эротическое действо разворачивалось вокруг старенького пианино.

Режиссера не смущало, что «учительница музыки» едва могла настучать указательными пальцами чижика-пыжика, а серьезно внимающая ей ученица только боязливо касалась кончиками пальцев клавиш. Куда больше его интересовала та часть фильма, ради которой эта бездарная пантомима затевалась.

— Ну что ты стоишь как чмо, руки свесила? Положи ладони ей на грудь, малахольная! — орал он, бегая по периметру «съемочной площадки».

Было ему слегка за пятьдесят. Он был высоким рыжим типом наивысшей степени помятости. Мятым было все — и его дешевая клетчатая рубашка, и его джинсы цвета хаки, и даже его насквозь пропитое лицо.

Звали его Яном, и он мнил себя непризнанным гением кинорежиссуры. В Москве много вот таких романтичных алкоголиков. Не сумевший прославиться даже в узкой тусовке андеграунда, он, тем не менее, тайно верил в красную ковровую дорожку. И считал, что низменный жанр, в который он оказался вовлеченным, — лишь временная реальность. О ней он когда-нибудь с застенчивым смешком расскажет репортеру «Hello», и сомнительный штришок добавит его легендарному образу богемности.

— Марина! Твою мать! Ты — прожженная, опытная лесбиянка! Не смотри на нее так испуганно! Соблазняй ее, хватай ее, люби ее! Черт, опять запороли дубль, дуры.

— Извините, — прошелестела Маринка, — у меня первый раз… такая специфическая роль.

Вторая девушка, совсем молоденькая, не злилась, что уже который дубль срывается из-за «коварной соблазнительницы»; она улыбалась Маринке одобряюще и старалась играть так, чтобы той было легче сориентироваться.

— Это ничего, — вполголоса утешала она, — по мне, так это даже лучше, чем с мужиками. В жизни я, конечно, мужчин предпочитаю, а тут… Ты не переживай, скоро вольешься в тему и будешь выискивать такие заказы.

Марина со вздохом кивала и пыталась наполнить свой взгляд вожделением и пронзительным вниманием.

Увядшего ангела звали Светочкой. Прирожденный энергетический донор, она продавала себя неторопливо, по капельке. Характерное самоуничижение серой скромницы — больше сотни долларов за порносеанс просить стеснялась.

А если учесть, что к неполным восемнадцати Светочка владела пусть и однокомнатной, но собственной квартирой в Капотне и подержанным «Опелем»… можно представить примерное количество потных тел, некогда обнимаемых ее спичечно-тонкими ногами.

Наконец это издевательство подошло к концу. Рыжему режиссеру пора было возвращать арендованную камеру. Он остался недоволен и пытался торговаться насчет гонораров.

— Девчонки, я думал, что это будет полноценный фильм. Но мы и половины задуманного отснять не успели. Поэтому вот вам не по триста долларов, а по сто пятьдесят.

— Если мы что-то не успели, значит, вы плохо организовали съемочный процесс, — жестко сказала Марина. — Конечно, драться с вами из-за ста баксов я не буду, но… Вы же понимаете, какими могут быть последствия.

Режиссер поник плечами и деньги отдал.

Уже на улице Марина с усмешкой рассказала, что в порнобизнесе, как ни странно, меньше надувательств, чем в модельных агентствах или классическом кино.

— Это же незаконно, — промурлыкала она, пряча деньги в лжешанелевский кошелек, — это как круговая порука. Недовольный может пойти и сдать остальных. А режиссер, как организатор процесса, попадает под статью. Вместе с реализаторами. Ну и потом, репутация… Если об этом Яне пустить нехороший слушок, то нормальные актрисы к нему не пойдут, и с чем он останется?

— С чем? Разве так сложно найти желающую сняться в порнографическом ролике? — удивилась я. — Ты извини, но любая проститутка с Ленинградки… — Я прикусила язык, но Марина не обиделась. Она и не строила из себя Джину Лоллобриджиду.

— Ну и получится реалити-шоу о том, как банальный мужик трахает проститутку с Ленинградки, у которой небритый лобок и синяки на коленях… На самом деле, порнотусовка — достаточно узкий круг. Я имею в виду не тех, кто что-то там из себя корчит, снимает пошлятину на дому и пытается это продать за стольник на Курском вокзале… В Москве наберется лишь пара десятков примелькавшихся режиссеров, которые снимают на заказ. У них есть клиентская база, оборудование, студии, любимые актеры и актрисы. Репутация, в конце концов. Актрисы предпочитают работать с теми, кто более-менее известен. Это ведь гарантии — и финансовые, и даже медицинские. Я вот, например, знаю, что этот Ян при всех своих чудачествах всегда требует от актеров свежие справки. А если ты к первому попавшемуся типу с камерой mini dv приедешь, то что? В лучшем случае заработаешь сто долларов и хламидиоз.

О своей работе Марина могла разглагольствовать часами. Я не возражала — лента новостей из другого мира казалась завораживающе интересной. Мы шли по улице, ели морожное в вафельных стаканчиках, и Марина выглядела как респектабельная леди в своем офисном костюме в полоску, а я скорее напоминала хиппушку в вечно драных, запыленных джинсах и веревочных сандалиях. Вот парадокс — одна из самых востребованных порноактрис Москвы предпочитала одеваться дорого и скучно. Как зашифровывающий клад скряга, она прятала роскошество своих форм под строгими пиджаками, широкими брюками, длинными юбками, а иногда даже носила фальшивые очки.