Нэнси Прайс - Женщина ночи Страница 12

– Это было так мило с их стороны. Если бы они отказали, где бы мы еще так хорошо устроились?

Все трое сидели сгорбившись на двуспальной кровати и молча смотрели друг на друга.

– Деньги. Все наши деньги в чеках. Часть чеков подпишу я, а другую часть – Рэндел. Тогда можно будет обменять их на доллары, – рассуждала Мэри.

– Мы что, должны взять все деньги наличными?

– Другого выбора нет, – произнесла Мэри. – Мы должны взять Рэндела в Хитроу. Там банки работают по субботам, для людей, у которых есть авиабилеты на этот день. Вы сможете купить чеки в Афинах и не носить столько наличными при себе.

Рэндел сопровождал их до Хитроу. Он подписал чеки. «Интересно, понимает ли он сейчас, что делает?» – удивленно следя за каждым его движением, подумала Мэри. Дети молча наблюдали за ним. Сейчас у них было две тысячи четыреста долларов наличными, по тысяче двести на каждого. Бет и Джей тщательно спрятали деньги в потайные карманы своих курток.

Возвращаясь домой, Рэндел молча любовался садами пригородных домов. Залитые полуденным солнцем, они представляли собой необыкновенно красивое зрелище.

Весь вечер Рэндел провел у окна, неотрывно наблюдая за улицей. В руках он держал блокнот. Быстро и сосредоточенно он записывал количество проехавших машин. Сейчас его интересовало только одно: сколько проедет машин светлого цвета, сколько темного цвета. Он исчеркал своими каракулями груду бумаги, и эта писанина была его будущим романом. Рэндел сообщил Мэри, что роман готов и можно его печатать.

Мэри почти уже уснула, когда Рэндел разбудил ее своим криком: «Огни самолета! Огни самолета!» Он бросился к ней, прижался, обхватив ее руками и дрожа всем телом. Он так крепко обнял ее, что Мэри стало больно.

– Успокойся. Это просто зажженные фары какой-нибудь машины, – проговорила она, успокаивая Рэндела, мягко поглаживая его лысую голову и спину.

– Это огни самолета! Он садится на улицу! – упрямо повторял Рэндел.

– Это улица Лондона, – прошептала Мэри, продолжая баюкать его. Так странно было находиться в объятиях Рэндела и обнимать его. Она уже и забыла, когда он в последний раз так крепко обнимал ее.

– Это всего лишь автомобили. Они постоянно проезжают мимо дома.

– Это огни самолета, – не успокаивался Рэндел. Тело его дрожало и было горячим. На лице выступили капельки пота.

– Послушай, – прошептала Мэри, пытаясь удобнее устроить Рэндела на своей узкой кровати и накрывая его одеялом. – Ты помнишь, мы условились, что, если твоя голова перестанет нормально работать и тобой овладеет страх, ты будешь использовать мою голову, пока тебе не станет лучше. Ты помнишь наш уговор?

– Мир находится на пороге смерти! – изрек Рэндел. Его ноги путались в одеяле, но он так крепко вцепился в Мэри, что ей наконец удалось втащить его целиком на кровать и укрыть одеялом. Они лежали вместе, обнявшись, словно два любовника, и голова Мэри покоилась на его плечах. Мэри продолжала успокаивающе поглаживать его по спине.

– Ты помнишь наш уговор? – снова спросила она.

– Да, – приглушенным голосом ответил Рэндел, уткнувшись лицом ей в плечо.

– Если так, то ты должен поверить мне: это обыкновенные огни. Это – свет фар. И больше ничего. Они ничего не означают. Это всего лишь огни машин. В них сидят люди и едут по своим делам: на работу и с работы, в Лондон и из Лондона.

Постепенно Рэндел стал успокаиваться. Его объятия перестали быть такими судорожными, он стал расслабляться.

– Что с новым романом? – пробормотал Рэндел, засыпая.

Мэри ответила, что все идет хорошо, он почти закончен, он будет самым лучшим его произведением. Она хорошо знала, что следует говорить. Его дыхание, с неприятным запахом винного перегара, стало более ровным и глубоким. Мэри продолжала обнимать его, пока не убедилась, что он заснул. После этого она перебралась в его кровать, залезла под одеяло и попыталась согреться. Сон убежал от нее. Она долго еще лежала в темноте с открытыми глазами и слушала ночные звуки, слегка содрогаясь вместе со стенами, когда мимо проезжали машины.

Будильник разбудил ее, когда было еще темно. Рэндел повернулся на другой бок, но не проснулся. Пока Бет и Джей одевались, Мэри приготовила завтрак. Дети собрали свои сумки, и Мэри услышала звук закрываемой молнии – последний звук приготовления, перед тем как сказать «до свидания». Ей вдруг стало очень грустно и одиноко. Они быстро проглотили свой завтрак. Говорить много никому не хотелось. Посидев некоторое время за столом, под уютным светом лампы, и прислушиваясь к тишине в спальне, они стали прощаться.

– До свидания, – прошептала Бет. – Ты ведь приедешь позже?

– Мы где-нибудь встретимся, – тихим голосом сказал Джей.

Мэри еле сдерживала слезы. Она кивнула головой в знак согласия и по очереди поцеловала их. Вместе вышли за дверь. Еще не рассвело, и вокруг было тихо. Ни звука не доносилось из соседней квартиры. Наверное, все еще спали. Мэри смотрела вслед уходящим детям: вот они вышли за ворота дома и зашагали по Кенсингтон-Черч-стрит, освещенной уличными фонарями. Еще раз обернулись, помахали руками. Они становились все меньше и меньше, пока поворот улицы окончательно не скрыл их из виду.

Мэри закрыла двери, и ее окружила тишина. Она стояла в холле, но ее мысли шли вслед за детьми по Кенсингтон-Черч-стрит. Незримая нить связывала ее с ними и тянула, тянула ее прочь из дома, вслед за ними.

Ее стало знобить, каждой клеточкой тела она ощущала это сильное натяжение.

Еще не поздно догнать их. Стрелки часов двигались слишком медленно, чтобы замечать их движение. Бет и Джей все еще шагают по Кенсингтон-Черч-стрит. Еще не поздно встать, распахнуть платяной шкаф, вытащить сумку, побросать туда свои вещи; затем взять свой билет до Афин, билет на поезд до Италии и авиабилет до Люксембурга, а оттуда уже домой. Да, еще совсем не поздно. Она вполне может успеть. Ее всю затрясло от непреодолимого желания вскочить и бежать за детьми, сию же минуту.

Ей показалось, что стрелки ее часов замерли на месте. Тиканье будильника ушло из гостиной вместе с детьми. Ее тело сжалось на стуле, словно пружина, готовая распрямиться. Мэри готова была бежать.

Но время шло, а она продолжала сидеть на стуле. Сейчас дети уже в аэропорте… Но все равно еще не поздно. Она успеет взять такси и догнать их. Они вместе увидят Парфенон, Акрополь, Рим, Флоренцию! Она еще может успеть. Еще не высохла капелька молока на краю стакана, из которого пил Джей.

По Кенсингтон-Черч-стрит прогромыхал грузовик.

Стрелки ее часов продолжали свой неумолимый бег. Мэри продолжала неподвижно сидеть на стуле, чувствуя, как незримая нить натянулась до предела, готовая лопнуть. Иногда ей казалось, что она раздваивается. Одна Мэри продолжает оставаться на стуле, а другая – мечется по квартире, собирая вещи, приводя себя в порядок, упаковывая сумку. Вот она перекидывает сумку через плечо, бросает прощальный взгляд на двери и выбегает на пустынную улицу. Ее ждут Бет, Джей, Рим, Флоренция, Афины…