Рут Харрис - Мужья и любовники Страница 12

– Встретимся у «Виктора» в восемь, – сказал он.

Ресторан «Виктор» на углу Семьдесят первой и Коламбус-авеню был неподалеку от его дома. А Кэрлис надо было тащиться на автобусе через весь город. И все же она была на месте ровно в восемь. Уинна не было, и, как выяснилось, он ничего ей не просил передать. Битый час просидела Кэрлис за столиком на двоих в одиночку, привлекая всеобщее внимание и чувствуя себя все более несчастной. Наконец она решилась и ушла, попросив мэтра передать Уинну, что была здесь. Она думала, Уинн позвонит. Но он не позвонил. Молчание длилось почта две недели. Когда она, не выдержав, позвонила ему сама, тот все еще не остыл.

– Это что за фокусы? – грозно спросил он. – Я прихожу, а моей девушки нет на месте.

– Да, но ты опоздал как минимум на час, – сказала Кэрлис, впервые чувствуя преимущество в разговоре с ним.

– Ну и что? – В голосе его прозвучало праведное негодование и оскорбленное чувство. – Ты что, никогда не слышала, что людям случается задержаться на переговорах? Я ухожу из «Эрроу». Мне предложили другую работу. С большим повышением. Я места себе не мог найти от радости. Думал, выпьем шампанского в честь этого дела. И вот, я прихожу к «Виктору», и выясняется, что моя девушка ушла.

– О, прости, ради Бога, – сказала Кэрлис привычно извиняющимся голосом, возвращаясь к роли, может, и неприятной, но знакомой и уже поэтому удобной. – Я ведь не знала. Понятия не имела. Право, не сердись.

В конце концов, он принял ее извинения.

– Ладно, не всякое лыко в строку, – сказал он.

В апреле Уинн, похоже, созрел для перемены в их отношениях.

– Помнишь, я с самого начала сказал тебе, что мне нужны прочные отношения, – сказал он, как бы мимоходом нащупывая почву. – Вот я и подумал, может, будем жить вместе?

Не давая ей и слова сказать, он добавил со значением: «Может быть». Но все равно у Кэрлис голова закружилась. Ее хотят, ее приемлют – а большего Кэрлис и не нужно было.

Как-то в мае они потягивали вино за стойкой бара; мимо по улице проходила жгучая брюнетка и, увидев Уинна через дверное стекло, махнула рукой. Уинн кивнул в ответ. Распространяя вокруг себя запах дорогих духов, она подсела к ним и поцеловала Уинна.

– Джинни, это Кэрлис, – представил подругу Уинн. – А Джинни – моя бывшая.

– Добрый день, – вежливо сказала Кэрлис.

– Привет, – откликнулась Джинни, и Кэрлис отметила ее добрую улыбку. Это была худенькая миниатюрная брюнетка с оливковой кожей и карими глазами. То и дело она закатывалась веселым смехом. Стильная женщина – с головы до пят. На ней был костюм от Ральфа Лорена. Длинные ногти безупречно отполированы. Из разговора Кэрлис поняла, что она работает в «Бергдорфе», на обслуживании индивидуальных клиентов. Кэрлис оставалось только слушать, как Уинн и Джинни вспоминают старых знакомых и старые встречи. Болтая с ней, Уинн все время держал ее за руку, нежно поглаживая ее. Кэрлис смотрела на них как завороженная и места себе не могла найти от зависти.

– Может, поужинаем? – вдруг донеслись до нее слова Уинна, адресованные Джинни. Кэрлис ушам своим не поверила. Уинн вытащил из кармана записную книжку. – Как насчет четверга?

– Ну что ж, вспомним старые времена, – сказала, соглашаясь, Джинни.

Уходя, она в первый раз обратилась к Кэрлис.

– Он разбил мне сердце, – неожиданно выпалила она, и в глазах у нее явно отразилась боль. – И все никак не могу забыть его. – Голос ее звучал так, как будто чувство свежо, раны все саднят, и Кэрлис поняла, что за безупречной внешностью модной женщины скрывается подранок, с трудом переживающий семидесятые с их моралью вседозволенности, – пожалуй, копия ее самой, один к одному. – Смотри, чтобы он и с тобой не сделал того же.

Кэрлис не знала, что сказать. Она посмотрела на Уинна, а тот улыбнулся и подмигнул ей, чуть ли не гордясь собой.

Неожиданно вся зависть пропала, и Кэрлис почувствовала острую жалость к Джинни. Она поняла, что дело тут не в ней, – Уинн так обращается со всеми. Тогда, уже не в первый раз, она спросила себя: для чего ей нужен такой человек? Сколько страданий надо пережить?

– Как ты мог сделать это? – спросила Кэрлис, когда Джинни ушла.

– Сделать что? – осведомился Уинн.

– Назначить свидание другой, когда я рядом?

– А чего ты, собственно, ожидала? – вкрадчиво спросил он. – Что я буду держаться за твою юбку? Слушай, Кэрлис, мы же с самого начала решили, что претензий не будет, так?

Июнь был месяцем, когда упали семена разочарования, которое впоследствии будет характеризовать все десятилетие. Это был месяц Уотергейта, «третьестепенной кражи», которая изменит ход истории. Это был месяц, когда Кэрлис исполнилось двадцать семь. О дне рождения она не забыла, но праздновать не стала. Это был месяц, когда Уинн сказал ей, что снял на пару с приятелем дачу на Файр-Айленд.

– Может, приглашу тебя туда как-нибудь на конец недели, – сказал он.

В тысячный раз Кэрлис поклялась себе больше с ним не встречаться. Слишком дорого это стоит.

Почему же, почему, все спрашивала себя Кэрлис, она не может расстаться с Уинном. Почему, как побитая собака, она возвращается за новой порцией побоев? На эти вопросы, был только один очевидный ответ: потому что больше в этом городе никого у нее не было.

Хотя у «Бэррона и Хайнза» Кэрлис видела больше мужчин, чем в телефонной компании, все это было не то. Женатики, которые не прочь завернуть на сторону, гомики, которые для разнообразия могут поразвлечься с женщиной, мужчины, которым нужна нянька, мужчины, которые не хотят связывать себя, даже на один вечер, мужчины, которым нужен только секс, и мужчины, которым секс совсем не нужен и которые называют себя новыми нейтралами.

Как-то у нее на работе Серджио попробовал за ней приударить – пожалуй, это слово уместно. Он зашел обсудить подготовку к его концерту в Центре Кеннеди.

– Поедешь со мной? – спросил он у Кэрлис своим бархатным голосом в присутствии Тома и Питера Зальцани.

– Нет, – ответила Кэрлис. – Я никогда не езжу за город с клиентами.

Для этого она еще не созрела.

– Если хотите, она может поехать, – немедленно вмешался Том, метнув на Кэрлис злой взгляд.

– Хочу, – прошептал Серджио, рассеянно ероша свои светлые волосы. – Мы займемся любовью перед представлением.

У Кэрлис глаза расширились от ужаса. Сама мысль о том, что можно лечь в постель с этим здоровенным и потрясающе самоуверенным типом, просто не укладывалась у нее в голове.

– Это полезно для легких. Удаляет слизь, – продолжал Серджио, проводя по горлу и груди своей огромной лапищей, чья белизна резко контрастировала с цветом свитера. – Добрый оргазм прямо перед встречей с публикой…