Айрис Джоансен - Звездочка светлая Страница 12

– Садитесь.

– Мы могли бы устроиться в гостиной. Там было бы гораздо удобнее.

– Я не нуждаюсь в удобстве. Меня трясет от злости, и я хочу расставить точки над "i". – Квинби плотнее запахнула халат в цветочек, надетый поверх батистовой ночной рубашки. Она только что заметила, что впопыхах забыла обуться, и теперь дубовый паркет неприятно холодил ее босые ноги.

– Хотите, я приготовлю кофе? – вежливо предложил Гуннар, но в следующую секунду щелкнул пальцами и спохватился:

– Ах да, извините! Вы же принципиальный противник всяческих удобств. – Он снял куртку, повесил ее на спинку того самого стула, на который указала ему Квинби, и сел напротив. – Судя по всему, одной из причин вашего негодования являюсь я, не так ли?

– Вы правы, черт побери! Эндрю нуждается в помощи, а я по вашей милости блуждаю впотьмах. – Она подалась на стуле и не сводила глаз с Гуннара. – Вы наверняка знали, что он не станет рассказывать мне о своих ночных кошмарах. Я права?

Он кивнул.

– Я знал, что ему не захочется разговаривать об этом.

– И эти сны являются частью его проблем, не так ли?

– Они скорее не причина, а следствие.

Губы Квинби упрямо сжались.

– Хватит загадок!

Гуннар откинулся на спинку стула, внимательно изучая ее лицо.

– А вы, судя по всему, не любите недомолвок, так ведь, Квинби? Вам нужна правда.

– Она нужна всем. Мужчина грустно улыбнулся.

– Вы ошибаетесь. Люди очень часто видят лишь то, что хотят видеть. Честность, как и все прочее, такова, как мы ее понимаем.

– Хватит чепухи! – отчеканила Квинби. – Я сижу здесь посреди ночи вовсе не для того, чтобы выслушивать ваши философские теории. Можете темнить сколько угодно, когда речь идет о вас или этой вашей таинственной корпорации, но ночные кошмары Эндрю касаются меня самым непосредственным образом. Я хочу знать о них все.

– У вас замерзли ноги? – Гуннар наклонился и заглянул под стол. – Ничего удивительного. На вас даже нет тапок.

– Мы говорим об Эндрю, – напомнила Квинби.

– У вас красивые ноги. Сильные… – Она издала возмущенное восклицание. Гуннар поднял голову и посмотрел на нее невинным взглядом. – Но ведь так и есть! Вы не можете себе представить, как мало на земле женщин с действительно красивыми ногами. Могу поспорить, в детстве вы много ходили босиком.

– Разумеется, ведь я выросла на ферме.

– И я тоже. Нет ничего приятнее, чем чувствовать босыми ногами свежую травку, правда? Мне нравилось лежать на лугу, вдыхать запах земли, травы и ощущать на лице солнечное тепло.

– Так вы – мальчишка с фермы? – Это признание настолько удивило Квинби, что она на какое-то время позабыла о том, что хотела выяснить. – Не очень-то вы похожи на человека, который способен получать удовольствие от сельского пейзажа. Вы больше напоминаете бродягу.

– Вы правы. Я с нетерпением ждал того момента, когда смогу покинуть ферму и убежать в настоящий мир. Мы жили бедно, и у меня был не очень большой выбор. Я решил стать военным. – На его лицо набежало облачко. – Не самое мудрое решение.

– Почему же?

– Я обнаружил, что обладаю способностью к насилию. Я… Оно мне нравилось. Бывали моменты, когда… – Он осекся и несколько мгновений молчал. – Внутри каждого человека есть вещи, о которых ему лучше не знать. Если бы я остался на нашей ферме, моя жизнь, возможно, сложилась бы иначе.

– Лучше?

– Кто знает! По крайней мере, иначе. – Он улыбнулся. – Но тогда я не сидел бы сейчас здесь и не разговаривал с вами. Так что судьба все же оказалась милостива ко мне.

– Вы верите в судьбу?

Гуннар вскинул на нее удивленный взгляд.

– О, да. Все гарванийцы верят в судьбу. – Он пожал плечами и добавил:

– Но вместе с тем, мы верим в логику и рассудок, и потому в наших головах частенько бывает страшная путаница.

– Гарванийцы… – Эхом повторила Квинби. Она что-то слышала о Гарвании, но не могла припомнить, когда и в каком контексте. – Это страна, которая находится где-то неподалеку от Саид-Абабы, не так ли?

– – Находилась. – Воспоминания стерли улыбку с лица Гуннара. – Странно, что вы о ней вообще вспомнили. Однако ее больше не существует. Волны бесшумно сомкнулись над нею. А проще говоря, несколько лет назад мою страну сожрал наш добрый сосед. Свое вторжение он назвал «мирным присоединением».

Квинби захотелось протянуть руку и прикоснуться к нему, чтобы хоть как-то выразить сочувствие.

– Что же было на самом деле?

– Настоящая резня. Короткая, кровопролитная.

– Вы в то время были солдатом?

– Нет, я находился на спецзадании, и война закончилась раньше, чем я успел вернуться к своим. – Мужчина отвернулся. – Пять дней. Всего пять дней понадобилось для того, чтобы солдаты Саид-Абабы вошли в нашу страну, всех перебили, все разграбили… – Он сделал глубокий вдох, пытаясь вернуть самообладание. Квинби видела, каких усилий стоило ему держать себя в руках под тяжестью страшных воспоминаний. Губы его искривились в невеселой улыбке. – Простите. Вам совсем неинтересно, а я, когда вспоминаю об этом периоде своей жизни, становлюсь чересчур чувствительным. Но я справлюсь.

Он еще извиняется! Квинби почувствовала такой же прилив материнской заботы, какой охватил ее, когда она успокаивала Эндрю. Ей захотелось привлечь Гуннара к себе, погладить по волосам и баюкать до тех пор, пока не пройдет боль. Зачем он цепляется за эту свою непроницаемую маску, пряча за ней страдания!

– Вы с Эндрю очень похожи, – проговорила Квинби, пытаясь скрыть овладевшие ею чувства. – Но он, по-моему, более рационален.

Его рука накрыла ладонь Квинби, лежавшую на столе.

– Еще бы! Мне понадобилось двадцать пять лет, чтобы приобрести чувство неуверенности и всяческие фобии.

Он повернул ее руку ладонью кверху и стал поглаживать запястье большим пальцем. Квинби почувствовала, как по ее жилам побежало тепло. Ей вдруг стало трудно дышать.

– Как чутко вы отзываетесь. – Он поднял взгляд на ее лицо и улыбнулся с неподдельной радостью. – Ваше сердце забилось, как сумасшедшее. Вам нравится, когда я к вам прикасаюсь, правда?

– Вам не откажешь в сексуальной привлекательности, и вы, как мне кажется, прекрасно об этом осведомлены. – Квинби попыталась освободить руку, но пальцы Гуннара сжались крепче, не позволив ей сделать это. – Взаимное влечение может возникать между мужчиной и женщиной в самое неподходящее время. Это еще ничего не означает.

– Ну почему же? Это означает, что я к тебе постепенно подбираюсь, – ответил он неожиданно мягко и проникновенно. Его большой палец продолжал неторопливо поглаживать ее запястье. – Тебе нравятся прикосновения моих рук, и это уже шаг вперед, Квинби. Думаю, тебе понравится и все остальное, что я буду делать с тобой. – Он взял руку Квинби и положил пальцы на свое запястье. – Вот видишь, ты не одинока. Мое сердце тоже норовит выпрыгнуть из груди. Я так сильно хочу тебя, что испытываю боль.