Кэтрин Стоун - Хэппи-энд Страница 12

Наконец губы Дерека тронула зловещая улыбка.

– Прощай, Холли! – прохрипел он. – Наслаждайся жизнью!

После такого издевательского пожелания Дерек Берк приставил дуло ружья к собственному виску и нажал курок.

Грохнул выстрел, и Холли внезапно осталась одна, в полной тишине, если не считать включенного телевизора. Голоса героев мультфильма показались ей оглушительно громкими, и Холли поспешно выключила телевизор, оставив на кнопке кровавый след. Потом она наклонилась к безжизненным маленьким телам сестры и брата.

– Холли... – едва слышно раздалось за ее спиной.

– Мама! Мамочка!!!

В следующее мгновение Холли бережно обнимала голову матери.

– Подожди, мамочка, – бормотала она, – сейчас я вызову «скорую помощь»...

– Нет, дорогая моя, не надо... Мертвенно-бледные пальцы Клер ласково коснулись щеки дочери.

– Милая моя, послушай, что я тебе скажу, – с трудом прошептала она. – Ты должна продолжать жить... Ты сможешь, ты сильная... мы с папой очень любили тебя... Холли, обещай мне, что будешь счастлива... Обещаешь?

– Да, мамочка, обещаю, – сквозь слезы прошептала Холли. – Ты только не умирай! Не умирай, мамочка... Я люблю тебя!

– Я тоже люблю тебя, Холли... и всегда буду любить, – выдохнула Клер, и в следующее мгновение сердце ее остановилось.

Полицию вызвали соседи, встревоженные звуками ружейной стрельбы. Холли нашли в залитой кровью гостиной. Она сидела на полу возле мертвой матери, баюкая ее голову и шепча какие-то непонятные слова. Полицейским с трудом удалось оторвать ее от трупа матери. Кофточка, надетая на Холли, насквозь пропиталась кровью Клер, золотистые волосы тоже были испачканы, на мертвенно-бледных щеках остались кровавые следы материнских пальцев, в последний раз ласково коснувшихся ее лица за несколько мгновений до смерти...

Холли была в шоке и не могла ответить ни на один вопрос полицейских. Впрочем, ее свидетельские показания были не нужны. Однако сцена преступления все же не давала ответа на вопрос о том, почему человек убил свою жену, своих детей, а потом и самого себя.

Жители городка решили, что все это случилось из за Вьетнама. Безнравственная война сделала безнравственными своих солдат, навсегда заразив их жаждой крови и безумной легкостью убийства. Ветераны вьетнамской войны возвращались домой убийцами, и никто не видел в этом ничего удивительного. Да и как не стать убийцей, участвуя в военных действиях?

Так рассуждали очень многие, но не все. Оставался необъяснимым тот факт, чтo Берк пощадил свою тринадцатилетнюю падчерицу. После долгих обсуждений жители городка решили, что в этом случае может быть лишь одно объяснение: сама Холли, сыгравшая фатальную роль Лолиты. Она разбудила в отчиме непозволительные желания и необузданную страсть, а потом, досыта наигравшись мучениями взрослого мужчины, безжалостно отвергла его.

Холли и ее отчим совершили преступление, вступив в интимную близость. Но даже обезумев, Дерек не смог убить юную совратительницу.

В таком предположении была своя логика, объяснявшая мотивы преступления ветерана вьетнамской войны, и спустя два дня после убийства весь город верил именно в такую версию, в том числе и соседи, приютившие на время осиротевшую Холли.

На небе сияла бледно-желтая зимняя луна. Весь дом был опутан желтыми полицейскими лентами, запрещавшими доступ к месту преступления.

Было уже далеко за полночь, когда Холли, пробравшись за ограждение, в последний раз вошла в свой дом.

Три дня, прошедшие с того памятного вечера, Холли провела у соседей, чувствуя себя там нежеланным гостем. На нее смотрели теперь не столько с жалостью, сколько с презрением. Местные жители испытывали определенную неловкость оттого, что в их городе могло произойти такое. Холли чувствовала всеобщую враждебность и решила скрыться от нее... и от целой армии репортеров, жаждавших услышать от нее откровенный рассказ о сожительстве с отчимом.

Но больше всего Холли нуждалась в уединении, потому что боль невосполнимой утраты была невыносимой.

Она осторожно вошла в гостиную. На полу уже не было матери и близнецов, но пятна их крови, высохшие и побуревшие за три дня, казались девочке все такими же яркими и блестящими.

– Мамочка, я хочу взять те деньги, которые ты копила для нашего отъезда в Сиэтл, – тихо сказала Холли, и собственный голос показался ей чужим. – Мамочка, я поеду в Сиэтл, как мы с тобой хотели... Может, ты уже ждешь меня там?

У нее сдавило горло. Сейчас она отчаянно нуждалась в чьем-то теплом участии, в утешении, но рядом с ней никого не было.

Через несколько минут Холли все же удалось взять себя в руки. Конечно, она твердо знала, что мама не будет ждать ее в Сиэтле. Ни мама, ни кто-то другой. Ни в Сиэтле, ни в любом другом городе. Отныне она могла рассчитывать только на свои силы . Она была совсем одна в этом огромном жестоком мире.

– Я знаю, мамочка, тебя в Сиэтле не будет... Но ты все равно будешь рядом со мной. Ты и папа всегда будете со мной!

Волна непоправимого горя захлестнула девочку, и она почувствовала себя на грани безумия. Ее неудержимо тянуло в кабинет Дерека, чтобы взять там еще одно ружье и... застрелиться, тем самым оказавшись вместе со всеми дорогими ее сердцу людьми.

Тщетно пытаясь стряхнуть с себя страшное наваждение, Холли медленно повернулась и сделала шаг к выходу, намереваясь подняться по лестнице на второй этаж. Там был кабинет Дерека, где он хранил свою коллекцию оружия.

– Обещай мне, что будешь продолжать жить, Холли. Обещай, что будешь счастлива!

– Мамочка! – радостно воскликнула девочка. Голос Клер был настолько явственным, что Холли обернулась, почти уверенная в том, что сейчас увидит свою ожившую мать. – Мамочка, где ты?!

Но за ее спиной никого не было. Лишь бурые пятна крови на полу свидетельствовали о разыгравшейся в гостиной страшной трагедии...

Холли мгновенно вспомнила о своем обещании умиравшей на .ее руках. матери. Она пообещала ей жить и быть счастливой.

Ноги девочки сильно дрожали, когда она стала подниматься на второй этаж. Холли шла не в кабинет Дерека, а в комнату матери, где та хранила тайком сэкономленные деньги. Сумма была рассчитана на четыре билета до Сиэтла плюс еще столько же на первое время, пока Клер не нашла бы работу для совершенно одинокой девочки-подростка этих денег должно было хватить надолго.

Затем, зайдя в свою комнату, Холли сложила в дорожный рюкзак свои немногочисленные личные вещи, а сверху бережно положила свадебное платье матери. Потом она нашла семейный фотоальбом, в котором хранились свидетельства давней счастливой жизни, когда Клер и Лоренс были еще живы...