Лаура Леоне - Тайная вина Страница 12

— Не здесь и не в доме, — задыхаясь, сказал он и проложил дорожку из поцелуев от ее виска до подбородка.

— Что? — повторила она в полном замешательстве.

— Куда мы могли бы пойти?

Ли оцепенела. Значение его слов дошло наконец до ее затуманенного страстью сознания.

— Я нашел неподалеку отсюда старый сарайчик. Там нам никто не помешает, — пробормотал он, водя губами по ее растрепанным волосам.

Ли подняла голову и посмотрела ему в лицо:

— Что?

Он ослепительно улыбнулся ей:

— Ты все время твердишь одно и то же. — И мягко поцеловал в губы, снова чуть не лишив ее рассудка.

— Сарай? — повторила она сквозь стиснутые зубы. Значит, ему хотелось затащить ее в сарай, как последнюю шлюху?

— Ли! — Голос Адама дрогнул.

Нет! Она отпрянула назад, в ужасе глядя вокруг себя. Как она могла допустить такое? Да, все начал он, но она никогда не лицемерила перед собой и сейчас не хотела свалить всю вину на него одного. В столь страстных объятиях участвуют двое!

— Я не собираюсь извиняться, Ли, — с трудом переводя дыхание, произнес Адам.

— Я и не ждала от вас извинений! — Не могла же она отрицать, что это помутнение мозгов было взаимным.

— О, конечно же, нет! Теперь я фигурирую в ваших мыслях первобытным дикарем, набрасывающимся на женщин всякий раз, как только представляется шанс, — едко произнес он.

— Лихость, с которой вы все проделали, свидетельствует о большом опыте!

Ли тут же пожалела о своих словах. Достаточно того, что она попалась на его крючок.

Лицо Адама помрачнело, брови гневно сошлись на переносице.

— Вербена наверняка все еще сидит в кабинете. Почему бы вам не побежать к ней и не сообщить, что в довершение ко всему я еще и ловелас, который вам проходу не дает?

— Я не имею привычки жаловаться! — отрезала она.

— Я уже это заметил. Где Мордред? — снова перешел он в наступление.

— Вас это не касается. И очень прошу исключить имя Мордреда из ваших бесед с Вербеной. — Он склонил голову, словно демонстрируя, что его терпение на исходе. — И очень надеюсь, что данный… инцидент останется между нами.

Его глаза снова сверкнули, на сей раз с холодной яростью.

— Да, это касается только нас с вами. Ли.

— Этого больше не повторится.

Не стоит обманывать себя. Это только начало.

Огорошив ее на прощание, он направился к дому, кипя гневом.

Ну почему последнее слово всегда остается за ним?

Адам проявил неожиданную тактичность, исчезнув до конца дня. Когда Ли вечером спустилась к столу, Вербена непринужденно сообщила племяннице, что Адам ужинает с кем-то в городе. Они вдвоем наслаждались покоем, болтая обо всем на свете. Ли давно мечтала о таком ужине в тихой, мирной обстановке, за интересной беседой. Но почему же тогда ее сердце так и замирало от тревоги?

Всю ночь Ли ворочалась на уже до отказа наполненном водой, но все равно колышущемся матрасе. Всякий раз, когда она начинала засыпать, перед ней представали затуманенные страстью голубые глаза Адама. И его голос снова начинал нашептывать нежные слова. Измученная, Ли заснула только на рассвете.

— Проснись! Да вставай же, соня! — весело щебетала Вербена, тряся матрас.

Ли приоткрыла глаза и, увидев возле кровати свежую и жизнерадостную тетю, простонала:

— Оставь меня в покое!

— И позволить тебе проспать весь день? В этом ты хочешь уподобиться Адаму?!

Один лишь звук его имени мгновенно заставил Ли сесть. Матрас заколыхался под ней.

— Который час?

— Уже десять.

Ли застонала, щурясь на солнце. Проклятый Адам! Она с трудом поднялась с постели, приняла душ и спустилась вниз, надеясь, что ей оставили чашечку кофе. За столом сидел Адам и с отсутствующим выражением лица слушал болтовню Вербены.

— Я сварила свежий кофе, дорогая. Свой я выпила несколько часов назад, — проворковала Вербена, наполняя чашку Ли и подливая новую порцию Адаму.

— Доброе утро, — хрипло проговорила Ли.

— М-м-м… — послышалось в ответ. Он зевнул. — Вы выглядите уже не такой отутюженной, как обычно.

— Бедняжка почти глаз не сомкнула этой ночью, — озабоченно проговорила Вербена, пытаясь заставить племянницу съесть хоть один тост.

— Я не голодна, тетя. Так что лучше дождусь ленча.

— Вам не спалось? — спросил Адам, и Ли с раздражением заметила появившийся в его глазах интерес.

— Да, не спалось, — с каменным липом ответила она.

— Интересно, почему? — Вопрос был задан самым невинным тоном.

— Она страдает от переутомления. У Ли за спиной такой напряженный год, — уверенно заявила Вербена.

— Странно, я тоже долго не мог уснуть этой ночью. — Адам немного помолчал и вкрадчиво добавил: — Как вы считаете, здесь есть какая-то связь?

— Нет, — ответила невольно напрягшаяся Ли и резко встала из-за стола. — Ты, кажется, хотела заняться сегодня покупками, тетя?

— Да, дорогая. Не хочешь проехаться с нами в город, Адам?

— Нет, спасибо. Мне нужно поработать, — ответил тот.

— Но ты мог бы…

— Глупости, тетя, — перебила ее Ли. — Если он намерен наконец приняться за работу, вместо того чтобы лежать на солнце или терроризировать твоих гостей, то не стоит его отговаривать.

Ли буквально вытащила тетю из кухни, довольная, что на этот раз последнее слово было произнесено ею. Правда, триумф был неполным: Адам громко расхохотался ей вслед.

В конце недели позвонил Мордред. Ли подождала, пока Адам покинет кухню, прежде чем начала беседу с братом.

— Где ты пропадал? — прошептала она. — Я уже не знаю, какую причину выдумать для твоего отсутствия.

— Я не могу тебе сказать, где я, — был ответ.

Ли нервно сжала трубку.

— У тебя неприятности?

— Не забивай себе голову моими проблемами, Ли, — сказал он тоном оскорбленного в лучших чувствах английского лорда.

Ли отодвинула от уха трубку и недоверчиво уставилась на нее: не ослышалась ли она?

— Когда ты приедешь сюда? — нерешительно спросила она.

— Боюсь, что у меня ничего не получится в этом году.

Ли нахмурилась. Голос у Мордреда звучал очень странно.

— В чем дело, Мордред? Ради Бога, объясни толком…

— Я отправляюсь в Боливию! — неожиданно прокричал тот в трубку. — Понимаешь, в Боливию!

— В Боливию?

— Это единственный для меня выход. И не ищи меня, Ли. Передай всем, чтобы не пытались меня разыскивать. Это мой прощальный звонок, дорогая.

— Но ты никого там не знаешь! Ты даже не говоришь на испанском!

— Уже поздно что-либо менять! Вспоминайте с мамой обо мне.