Кэй Джейби - Венгерская рапсодия Страница 12

– Конечно, нет, – она уставилась на меня, качая головой. – Черт. Извини, что я вспугнула его. Я и впрямь подумала, что он собирается… разобьет тебе сердце.

– Этого точно не будет, – сказала я беспечно, хотя и понимала, что это не совсем так. – Это просто забавно. Я имею право веселиться, теперь, когда разошлась с Дейвом.

– Правильно, крошка. Если уж Большой Ян что-то и умеет, так это веселиться.

– Так что, возможно, я ему позвоню.

– Ладно, только сначала я расскажу тебе, что случилось на Балатоне! Потом мне нужно, чтобы ты сходила со мной на Ваци и помогла найти новую сумку. Янош подождет. Он точно на тебя запал.

– Ты так думаешь? – я засветилась.

– Я это знаю. Давай уже, умывайся и пошли.

Глава 5

Грустить рядом с Джоди невозможно – мы прекрасно провели время за сплетнями, покупками и хождениями по кафе и барам в самых фешенебельных районах Будапешта. Единственное, что омрачало мой день – это то, что я не могла дозвониться до Яноша. Каждый раз, когда я набирала его номер, мой звонок незамедлительно переходил в голосовую почту, по крайней мере я решила, что это голосовая почта – механический женский голос говорил по-венгерски после гудка.

– Привет, Янош. Это я, мне жаль, что так случилось, пожалуйста, мы можем поговорить?

Видимо, нет.

Джоди изо всех сил старалась найти в Венгрии то, что заставит меня забыть о Яноше, но меня ничто не интересовало. Ее попытки склонить меня к сексу вчетвером привели к тому, что я просто ушла из бара, уверенно направившись в кровать и заранее зная, что Джоди проведет эту ночь в квартире очередного мужчины.

К утру она все еще не вернулась, но прислала SMS: у нее все хорошо, мы скоро увидимся. Я лежу в кровати, рассматривая потолок и думая о Яноше.

Он был прямо здесь, в этой постели, со мной, и мы были так близко… Что было бы, если б не вошла Джоди?

Я положила руку на внутреннюю сторону бедра, представляя там сильную загорелую руку Яноша, сводящие меня с ума усы на набухшем клиторе. Кто из нас был бы сверху? Двигался бы он медленно и нежно или быстро и неистово? Где были бы его пальцы, губы и руки? Кончила бы я один раз, два или больше? Что он говорит, когда кончает? О, боже, я хотела знать, больше всего на свете я хотела видеть, как он закатывает глаза и как напряжено его лицо, когда он доводит меня до оргазма. Я хотела этого больше всего на свете.

Я ласкала клитор, думая о том, как он берет меня у стены или в душе, на подоконнике, на балконе…

Я ни за что не позволю, чтобы все так закончилось.

Но, пока я варила кофе в домашнем халате с мокрым полотенцем на голове, я не могла до него дозвониться. Как же тогда все устроить?

Я изо всех сил напрягала память, вспоминая, где, по его словам, они нашли место для керта. Что-то типа Брошутыска? Я внимательно изучала карту Джоди, пытаясь найти это место. Это была нехорошая зона – Восьмой район? Ага, вот он район VIII, на юго-востоке, тут недалеко.

Более детальное изучение местности на карте позволило мне определить наиболее вероятное местонахождение Барош, длинной улицы, тянущейся от Национального музея на западе до какой-то сортировочной станции на востоке. Туда совсем недалеко, даже на трамвае не придется ехать, мне нужно было только перейти Йожеф кёрут и идти прямо, пока не дойду до улицы Барош.

Это просто.

В приподнятом настроении я оделась, осмелившись выбрать коническую юбку до середины бедра, которую я когда-то посчитала чересчур откровенной для меня – это был подарок Джоди с эспадрильями и лоскутным топом. С уложенными волосами, в солнечных очках я уже мало походила на лондонскую Руби. Я стала совсем другой – венгерской крошкой, ищущей приключений.

На улице было тепло и влажно. Приятно, что в этот раз у меня не было похмелья. Выхлопные газы и запахи города сгущались в смог, пока я шла по широкому бульвару, разделявшему неблагополучную и благополучную зоны.

Зазвонил телефон. Джоди.

– Эй, как утро проходит?

– Я ищу Яноша.

– Серьезно? Ищешь его? Где?

– Я знаю, что он смотрит место для открытия бизнеса на улице Барош. Посмотрим, получится ли у меня подкараулить его там, его телефон постоянно отправляет меня в голосовую почту.

– Барош? Черт, ты в Йожефвароше?

– В чем?

– Это местное название Восьмого. Восьмого района. Ты там? Одна?

– Я на Йожеф кёрут. Что-то не так? У тебя странный голос.

– Не думаю, что тебе следует искать его там. Это не лучшее место, чтобы шастать одной.

– Я могу о себе позаботиться. Я из Лондона.

– Да знаю, знаю. Не смотри никому в глаза и избегай больших компаний. Хотя… лучше просто не ходи туда. Возвращайся домой.

– Блин, Джоди…

– Черт, на кой ему понадобилось покупать что-то на улице Барош! Туда никто не пойдет. Вот придурок.

– Джоди, я в порядке.

– Спрячь телефон хотя бы. Ты так и напрашиваешься, чтобы тебя ограбили.

Я убрала телефон в сумку, теперь мне стало жутковато. Она сказала это вслух, теперь я видела, что многоэтажные дома содержались хуже, чем в других частях города. Люди там попадались разные, но в большинстве неопрятные. Улицы, уходившие влево, выглядели заброшенными и грязными, граффити на стенах и заколоченных окнах. Должно быть, Барош – одна из них. О чем думал Янош? Район и впрямь малопривлекателен.

Но еще совсем светло, не время для криминала. Все неприятные типы непременно отсыпаются после излишеств ночи. Я сделала глубокий вдох, сохраняя холодный рассудок, и продолжила идти вниз по улице.

Интересно посмотреть изнанку города, получить более объемную картину. До этого момента он не удивлял меня этническим разнообразием, а здесь встречались китайцы и люди с более темной кожей, похожие на цыганских музыкантов из бара.

Улица Барош показалась намного позже, чем я ожидала. Так, вот и она. Я повернула налево, в бандитскую зону, если верить Джоди. Глупая Джоди, вечно драматизирует. Однако я вынуждена была признать, что это место походило на руины больше любого увиденного мной сегодня. Некогда красивое здание окончательно обветшало, каменная кладка раскрошилась над дверным проемом, окно покосилось. Стены первого этажа были спрятаны под толстым слоем граффити.

На соседней улице я заметила уродливую сталинскую многоэтажку, вонзившуюся между полуразрушенными фасадами XIX века. Старик курил, сидя на крыльце, он проводил меня взглядом. Я начинала осознавать, что, возможно, совершаю ошибку.

Через огромную арку в стене одного особенно ветхого дома мне было видно внутренний двор. Он был полуразрушенный, дома с объединенными балконами давно пустовали. Посреди двора возвышалась груда развалин с пластиковыми игрушками и стиральной машиной. Изнутри доносились громкие венгерские мужские голоса. Один из них принадлежал Яношу.