Сьюзен Филлипс - Помечтай немножко Страница 12

Волна тяжелого рока из закусочной ворвалась в ее уши, разом развеяв все мечты. Взглянув в сторону детской площадки, она увидела, как Эдвард выполз из-под брюха бетонной черепахи. Если Боннер разозлился из-за того, что она слишком рано пришла на работу, интересно, что бы он сделал, если бы увидел ее сына, подумала Рэчел.

Первым делом, придя утром в кинотеатр, она очистила детскую площадку от битого стекла, ржавых консервных банок и прочего хлама, о который ребенок мог бы пораниться, и сложила все это в пластиковый мешок для мусора. Затем она спрятала в кустах, росших рядом с экраном, небольшой запас еды и воды, а также полотенце, на котором мальчик мог бы прилечь отдохнуть. После этого Рэчел предложила сыну поиграть в прятки.

— Готова поспорить, ты не сможешь все утро прятаться так, чтобы Боннер тебя ни разу не увидел, — сказала она.

— Нет, смогу.

— А я говорю, не сможешь.

— Смогу.

Решив, что на этом спор можно закончить, она поцеловала Эдварда и отправила его на площадку, хотя понимала, что рано или поздно Боннер все равно его заметит, а это не сулило ничего хорошего. Мысль о том, что она вынуждена прятать своего ребенка, словно он какое-то насекомое, вызвало в душе у Рэчел новую волну возмущения против Гейба Боннера.

Час спустя Гейб швырнул ей пластиковый мешок и велел собрать весь мусор у входа, чтобы кинотеатр выглядел более " прилично, если смотреть на него со стороны шоссе. Эта работа была проще, чем прополка сорняков, и она обрадовалась перемене занятия, хотя и была уверена, что, давая ей новое задание, хозяин вовсе не стремился облегчить ей жизнь. После того как Гейб ушел, Эдвард присоединился к ней, и вдвоем они справились с этой задачей очень быстро.

Затем она снова занялась прополкой, но едва успела начать, как боковым зрением увидела неподалеку от себя запачканные краской рабочие сапоги.

— Кажется, я сказал вам, чтобы вы убрали мусор со стороны фасада.

Рэчел хотелось ответить повежливее, но она не сумела сдержаться:

— Все уже сделано, командир. Любой ваш приказ для меня — закон!

Гейб прищурил глаза.

— Ступайте в дом и приведите в порядок женскую уборную. Мне надо там все покрасить.

— Повышение! А ведь сегодня только первый день, как я вышла на работу.

Возникла долгая, напряженная пауза, во время которой Боннер прожигал ее взглядом. Рэчел захотелось заткнуть себе рот кляпом.

— Не наглейте, Рэчел. Не забывайте, мне не по вкусу, что вы здесь сшиваетесь, — произнес наконец хозяин и зашагал прочь, прежде чем она успела что-либо ответить.

Осторожно оглядевшись, чтобы убедиться, что Эдвард видел, куда она пошла, Рэчел направилась в закусочную. В кладовке она обнаружила все моющие и чистящие средства и приспособления, которые были ей нужны, но сейчас ее больше всего привлекал кофейник на стойке. Видно, Боннер рассчитывал на двоих — если, конечно, он не был кофеманом. Протянув руку к кофейнику, Рэчел до краев наполнила пластиковую чашку темно-коричневой, почти черной жидкостью. Молока ей найти не удалось. Кофе был на редкость крепкий, но она, прихлебывая его из чашки по пути в женскую уборную, наслаждалась каждым глотком.

Трубы и сантехника оказались старыми и грязными, но все же были в рабочем состоянии. Решив начать с самого трудного, Рэчел принялась отмывать и отскребать засохшую и окаменевшую мерзость, о происхождении которой ей даже думать было противно. Вскоре она услышала у себя за спиной легкие шажки.

— Ну и гадость, — произнес Эдвард.

— Да ладно тебе.

— Я еще помню те времена, когда мы были богатыми.

— Тебе было всего два года, ты не можешь этого помнить.

— А я помню. В моей спальне на стенах были нарисованы поезда.

Рэчел сама оклеивала спальню сына бело-голубыми обоями, разрисованными поездами всех цветов радуги. Детская и ее спальня были единственными комнатами в ужасном доме Дуэйна, которые ей было позволено оформить своими руками и в соответствии со своими вкусами, и поэтому она старалась проводить как можно больше времени именно в них.

— Ладно, я, пожалуй, пойду отсюда, — сказал Эдвард.

— Я тебя понимаю.

— Он меня еще ни разу не засек.

— Ты у меня ловкач, дружище.

— Мам, а у тебя на штанах дырка, — вдруг хихикнул мальчик и, осторожно высунув голову за дверь, чтобы убедиться, что поблизости нет Придурка, исчез.

Рэчел улыбнулась и снова принялась за работу.

Она уже давно не слышала, как сын смеется. Похоже, он получал удовольствие от игры в прятки, а пребывание на относительно свежем воздухе было ему на пользу.

К часу дня она закончила уборку в шести кабинках, между делом по меньшей мере дюжину раз проверив, все ли в порядке с Эдвардом. Когда она наконец выпрямилась, от усталости у нее кружилась голова.

— Мне совсем не нужно, чтобы вы опять свалились в обморок, — раздался у нее за спиной резкий голос. — Передохните немного.

Распрямив спину, Рэчел оперлась на железное колено трубы и посмотрела на Боннера, заслонившего собой дверной проем.

— Я сделаю это, когда устану, — ответила она. — Пока этого не произошло.

— Ладно, ваше дело. Там в закусочной я оставил для вас гамбургер и еще кое-что из еды. Если вы себе не враг, пойдите и перекусите.

Боннер повернулся и пошел прочь, и в следующий момент Рэчел услышала звук его шагов на металлической лестнице, ведущей в проекционную над закусочной.

Сдерживая нетерпение, она быстро вымыла руки, прошла в закусочную и обнаружила на стойке пакет из «Макдоналдса». В течение нескольких секунд она стояла неподвижно, принюхиваясь к божественному аромату, так хорошо знакомому любому американцу. Она работала на пустой желудок с шести часов утра без всякой передышки, и теперь ей просто необходимо было что-нибудь съесть. Но только не это. Такую еду она считала для себя слишком большой роскошью.

Осторожно, так, чтобы ее не увидел Боннер, она отнесла бесценный пакет к тому месту на игровой площадке, где прятался Эдвард.

— Сюрприз, мопсик, — сказала она. — Сегодня тебе везет.

— Это из «Макдоналдса»! — обрадованно воскликнул мальчик.

— Причем все самое лучшее.

Рэчел невольно рассмеялась, глядя, как Эдвард нетерпеливо вскрыл пакет и принялся поглощать гамбургер. Пока он ел, Рэчел достала из их тайника с продуктами кусок хлеба, намазала его тонким слоем арахисового масла, положила сверху еще кусок хлеба и поднесла бутерброд ко рту.

— Хочешь жареной картошки? — предложил Эдвард.

Рот Рэчел мгновенно наполнился слюной.

— Нет, спасибо. Для женщин моего возраста жареное вредно.

Она откусила еще кусок от своего бутерброда и пообещала себе, что, если ей удастся найти припрятанные Дуэйном пять миллионов долларов, она никогда больше не станет есть арахисовое масло.