Джудит Макнот - Триумф нежности Страница 12

— Мне нужно было побыть одному, чтобы подумать. А у тебя так никогда не бывает?

— Конечно, — согласилась она, — но обычно не во время вечеринки. Ты не хочешь потанцевать?

Он наклонил голову в сторону динамиков, из которых звучал голос Нейла Даймонда.

— Танцуя, я предпочитаю держать женщину в своих объятиях. Ну и, кроме того, я хотел бы дождаться очереди, чтобы потанцевать с тобой.

— Рамон, ты что, умеешь танцевать? — До этого Кэти была уверена, что он не умеет. Отбросив сигару, он ответил:

— Да, Кэти, я умею танцевать. Я умею плавать. Я знаю, как завязывать шнурки на ботинках. У меня легкий акцент, из-за которого я кажусь тебе невежественным, но многие женщины находят его привлекательным.

Кэти окаменела. Задрав подбородок, она уставилась ему прямо в глаза и сказала тихо и отчетливо:

— Иди к черту.

Она намеревалась уйти, уже повернулась — и открыла рот от изумления, когда руки Рамона обхватили ее за плечи и развернули назад.

Он сказал дрожащим от ярости голосом:

— Не смей разговаривать со мной таким тоном и не ругайся. Это тебе не идет.

— Я говорю так, как мне нравится, — ответила Кэти, — и если другие женщины находят тебя чертовски привлекательным, то отправляйся к ним.

Рамон взглянул в ее неистовые голубые глаза, и непрошеная улыбка восхищения озарила его лицо.

— Маленькая злючка! — тихонько засмеялся он. — А когда ты в ярости…

— Я никакая не маленькая! — пылко прервала его Кэти. — Я около пяти футов и семи дюймов. И если ты надумал сказать мне, как я хороша в ярости, то предупреждаю тебя — я начну смеяться. Мужчины часто говорят это женщинам, потому что слышали это в каком-то нелепом фильме, и…

— Кэти, — выдохнул Рамон, прикоснувшись к ее губам своим настойчивым чувственным ртом, — ты прекрасна в ярости, и если ты начнешь смеяться, я скину тебя в бассейн.

Нервная дрожь пробежала по телу Кэти от этого нежного и злого поцелуя. Затем он обвил руками ее талию, притянул к себе и повел Кэти в толпу танцующих пар, как только зазвучала медленная любовная песня. Когда они танцевали, Рамон что-то шептал ей своим низким голосом, но Кэти не разбирала слова. Она была поглощена своей странной слабостью, которая возникала, когда он прижимался к ней. Они двигались в такт музыке. Ее охватило страстное желание. Она хотела поднять голову и почувствовать его требовательные губы, так же, как тогда в ее квартире, и ей хотелось, чтобы его руки опять увлекли ее в то дивное забвение… В отчаянии прикрыв глаза, Кэти призналась самой себе, что хочет мужчину, которого знает всего сорок восемь часов. Она хотела этого так сильно, что была поражена и взволнована… но, в конце концов, она могла понять свое физическое влечение к нему. Но чего она не могла понять и что пугало ее, так это странное магическое притяжение, которое возникло между ними. Иногда, когда он говорил с ней глубоким неотразимым голосом или смотрел на нее темными пронзительными глазами, Кэти ощущала, как он тихо дотрагивался до нее и неумолимо притягивал ее все ближе и ближе к себе.

Кэти была в полном смятении. Забыть не удается! Но что делать — они же полностью несовместимы! Он гордый, бедный и независимый, а она тоже горда, состоятельна — по его меркам — и независима от природы. Любые взаимоотношения между ними закончатся крахом.

Кэти, как интеллигентная, здравомыслящая молодая женщина, какой она себя считала, пришла к выводу, что лучший способ избежать опасной привлекательности Рамона — это избегать самого Рамона. Она решила держаться от него подальше на протяжении всей вечеринки и твердо отказаться от дальнейших встреч. Вместо этого, когда его губы коснулись ее виска, затем лба, Кэти, забыв, что она здравомыслящая, интеллигентная женщина, подставила ему губы, чтобы получить тот сладостный поцелуй, который, как она знала, он намерен ей подарить.

Как только закончилась песня, Кэти отодвинулась от него. С сияющей улыбкой, приклеенной к ее лицу, она встретила его вопросительный, недоумевающий взгляд и беззаботно сказала:

— Почему бы тебе не сменить партнершу и не повеселиться? Увидимся позже.

Следующие полтора часа Кэти флиртовала со всеми мужчинами, которых знала и не знала. Она была в прекрасной форме, куда бы она ни направлялась, за ней следовали мужчины, готовые танцевать, плавать, выпивать или заниматься любовью. Она смеялась, пела и танцевала. И все время знала, что Рамон последовал ее совету и вполне развлекается в обществе четырех женщин, включая Карен, которая не отходила от него ни на шаг.

— Кэти, давай уберемся отсюда куда-нибудь в более тихое место. — Она почувствовала горячее дыхание Дона, с которым танцевала под томительную музыку.

— Я ненавижу тихие места, — объявила Кэти, выскользнув из его рук, и приблизилась к Брэду, который радостно удивился, обнаружив ее у себя на коленях. — Брэд тоже ненавидит тихие места, не так ли?

— Конечно, — хитро прищурился Брэд. — Так что давай поднимемся ко мне и нашумим вдвоем.

Кэти не слушала его. Краем глаза она следила за Карен, танцующей с Рамоном. Ее руки обвивали его шею, а тело откровенно прижималось к нему. Как ни странно, но это невинное нарушение верности причинило Кэти сильную боль. Она встала, изо всех сил стараясь быть веселой, и потянула за собой упирающегося Брэда:

— Вставай, лентяй, и пойдем танцевать. Брэд послушно поставил банку с пивом и влился в танцующую толпу, обнимая Кэти за плечи, а затем, пользуясь случаем, заключил ее в свои на редкость сокрушительные объятия.

— Что, черт побери, с тобой происходит? — тихо спросил он. — Ты никогда себя так не вела.

Кэти не отвечала — ей нужно было найти Карен с Рамоном, которых нигде не было. У нее стало тяжело на сердце: Рамон ушел вместе с Карен.

Прошло с полчаса, а их все не было, и у Кэти уже не было сил казаться веселой. Ей хотелось сжаться от боли, она пристально вглядывалась в танцующую толпу, отчаянно пытаясь найти высокую фигуру Рамона.

Кэти была не единственной, кто заметил исчезновение этой пары. Она танцевала с Брэдом, совершенно не обращая на него внимания. Напряженно вытянув шею, она искала Карен и Рамона, когда вдруг Брэд ошеломил ее:

— Что, нет никакого шанса повиснуть на шее у этого бабника — его утащила Карен?

— Не смей его так называть! — горячо воскликнула Кэти, вырываясь из его объятий. Слезы брызнули из ее глаз, она повернулась и бросилась прочь.

— И куда же ты собралась? — раздался знакомый голос.

Кэти увидела Рамона, ее пальцы бессильно сжались.

— Где ты был?

Его брови приподнялись.

— Ревнуешь?

— Знаешь, — сказала она, — ты мне даже не нравишься.