Второй шанс на счастье (СИ) - Лакс Айрин Страница 12

— Что-то случилось?

— Да. Аня в больнице…

14. Марьяна

Лицо Богдана принимает непроницаемое выражение. Потом он отсекает меня от себя ещё и шлемом. Но в последний момент оборачивается, спрашивая:

— Ты пьёшь контрацептивы?

— Обязательно выпью! — выплёвываю ответ. — Или надеешься зачать ещё одного ребёнка?

— Некогда спорить. Садись! — приказывает Богдан, снимая байк с подножки.

Трасса, нас двое и скорость — кажется, те же самые составляющие. Но теперь между нами нет того волнующего чувства, что заставило меня броситься в объятия этого мужчины.

У реальности прогорклый привкус. Случайный секс считается изменой. Реакция Богдана очень спокойная. Мне кажется, что для него изменять жене — привычное дело. Поневоле начинаю думать, что брак Чернова — не такой крепкий, как расписывала Аня. Создаётся ощущение, что она живёт в мире своих фантазий, закрывая глаза на многое.

И как бы я ни хотела остаться беспристрастной, я возвращаюсь к мыслям о Богдане. Тяжело думать о чём-то другом, когда он так близко, когда я чувствую его каждой клеточкой тела, а внизу пульсирует жаждой большего. Безумие. Жажда по нему никуда не делась. Словно дали глоток воды путнику, проведшему без воды в пустыне несколько дней.

Добравшись до города, Богдан едет дальше. Останавливает байк в соседнем микрорайоне и вызывает для меня такси. Ожидаю, что он сорвётся в больницу. Но замечаю через зеркало заднего вида, как он держится позади машины такси. И только потом, поняв, что я добралась до дома без проблем, с рёвом проносится вверх по улице.

В Богдане одновременно есть забота и желание сделать больнее. И я понятия не имею, что выплеснется из него в следующий раз.

В доме тихо. Марина спит в гостиной, сидя на кресле у окна, выходящего во двор дома. Старая стерва караулила моё возвращение домой, чтобы потом зачитать нотации. Но на этот раз устала ждать и уснула.

Я борюсь с желанием разбудить старуху — после сна в сидячем положении она будет жаловаться на боли в костях. Но потом прохожу мимо без единого звука. Изводить себя желчью — это её выбор.

Забредаю в комнату к Максу, чтобы поцеловать сына на ночь. Замечаю мужа, лежащего боком на кровати. Непонятно, как этот крупный и немного грузный мужчина умудряется висеть на самом краю и не падать. Снимаю книгу с груди мужа, перед сном он читал Максу вслух. Надо поговорить с Виталием. Пока не стало слишком поздно… Муж вздрагивает во сне. Садится, еле слышно выругавшись себе под нос.

— Ты меня напугала… — Виталий смотрит на часы. — Думал, что вернёшься раньше.

— Задержалась, — шёпотом отвечаю ему. — Извини.

Муж садится на кровати, разминая затёкшую руку. Потом тихонько, стараясь не шуметь, выходит из детской. Мы доходим до конца коридора. Гостевые спальни — налево, а мужу нужно повернуть направо.

— Я до сих пор кручу всё в голове. Не понимаю, как мог докатиться до этого, — Виталя дотрагивается до моей щеки. Если стереть косметику, на коже красуется синяк. — Это же не про меня…

— Ты зациклен на мыслях об успехе. Взвалил на себя слишком многое. Прогорел. Теперь пытаешься стать чемпионом. Но достаточно просто выплыть. Виталь, зачем тебе этот гостиничный бизнес премиум-класса? Переключись на небольшие отели — они приносили нам неплохой доход…

— Нет! Я достоин большего. Хватит быть средним звеном, — упрямо возражает муж.

— Виталь, мы сейчас даже не среднее звено. Прибыли хватает только на то, чтобы покрыть налоги, заплатить кредиты и выдать работникам заработную плату. Мы живём на мою зарплату и регулярно запускаем руку в сбережения, отложенные на «чёрный день». Может быть, ты не хочешь этого признавать, но для нас чёрный день настал уже очень и очень давно…

— Ну, вот опять. Те же самые споры. Кто не рискует, тот не пьёт шампанского! — возражает муж.

— Виталь, я не хочу рисковать в надежде когда-нибудь выпить шампанское. Я хочу просто жить и сделать операцию сынишке. Больше ничего.

— Марьяна, у нас всё получится!

Разговор с мужем начинает мне надоедать. Опять те же слова, что он говорил мне вчера и позавчера, и за три дня до этого.

— Чернов вложится в меня, вот увидишь… — убеждает меня Виталий.

— Вложится? На каких условиях? — спрашиваю я. — Откуда ты вообще знаешь Чернова? Как ты вышел на него?

— Малыш, — снисходительным тоном обращается ко мне муж. — Он сам вышел на меня. Я как-то сидел в компании бизнесменов, среди которой был Антон. Я рассказывал о своих идеях, раскидывал зацепки. Видимо, Антону они показались стоящими, если он поделился ими с Черновым. Через некоторое время позвонил Чернов и предложил встретиться. Он видит во мне потенциал!

Мне хочется взвыть от зашкаливающей самоуверенности мужа. Похоже, настало время поговорить открыто.

— Уверен, что дело в тебе, Виталь?

— Что ты имеешь в виду? — муж хмурится. Догадка озаряет его лицо. Виталий смеётся. — Думаешь, что это из-за тебя? Марьяш, ты красавица, но…

— Но что?

— Ты же сама видела жену Чернова! Яркая, стервозная красавица. Именно такая ему под стать. Извини, но я думаю, что даже Антон был впечатлён моей женой гораздо больше, чем Чернов!

Виталий снисходительно улыбается, сообщая:

— Я считаю тебя красавицей. У нас брак был по договору сторон, но я искренне рад, что в жёны мне выбрали именно тебя.

— Виталий, — набираю полные лёгкие воздуха. — Ты ошибаешься.

— Нет, милая. Я рад. Я не очень хорошо обошёлся с тобой накануне. Возможно, именно поэтому ты сомневаешься во мне. Но…

Виталий не слышит меня, говорит только о себе.

— Виталь, я не про то. Я имею в виду другое. Интерес Чернова. Ему не нужен твой бизнес.

— Хочешь сказать, ему нужна ты?

— Нет, — делаю паузу и говорю, как есть. — Ему нужен наш сын.

15. Марьяна

— Похоже, разговор затянется, — вздыхает муж. — Позволь, я немного взбодрюсь в душе. И потом приду в кабинет, идёт?

— Хорошо, я буду ждать тебя там.

В кабинете Виталия всё обустроено по его вкусу. Пожалуй, детская Макса и кабинет Виталия — это единственные комнаты, где Марина разрешила обустроить всё так, как того хочется нам.

Я долго думаю, с чего бы начать разговор с мужем. Подбираю нужные слова, выстраиваю цепочки предложений. Потом понимаю, что попытки смягчить удар будут обречены на провал. Самолюбие Виталия будет уязвлено. Поэтому я бросаю бесполезное занятие и ищу взглядом предметы потяжелее. На случай, если Виталий разозлится и бросится на меня с кулаками. Наверное, это так жалко — хранить тайну и бояться, что за открытие секрета муж может причинить мне вред. Но сейчас у меня не остаётся сил барахтаться в паутине лжи.

Я всегда боялась разоблачения. Держалась за брак с Виталием, потому что он означал для меня хоть какую-то самостоятельность. Мой отец незадолго перед смертью вложился по-крупному в «многообещающий бизнес» Виталия. А то немногое, что осталось — дом, некоторые сбережения, отец завещал своей матери, Марине. Мне не досталось ничего.

Но у судьбы на мой счёт есть свои планы. Теперь и я, и Виталий живём на милости у Марины. Всё потому, что Виталий не хочет терять статус обеспеченного человека и предпочитает жить в двухэтажном особняке, пусть даже этот особняк сочится злобой и неприязнью.

— Извини, немного задержался. Но я захватил нам вина, — слышится голос мужа.

У него игривое настроение. Целует меня в висок, шепнув избитый комплимент.

— У тебя волосы пахнут сигаретным дымом… В баре было накурено? — спрашивает муж.

Я отхожу от него и сажусь в кресло.

— Наверное, да.

— Не понял.

— В баре было накурено. Так же как в том баре, где ты пропитался запахом чужих духов.

Вспышка понимания озаряет глаза Виталия. Но он настроен держаться за иллюзии до самого конца и не хочет расставаться с ними ни под каким предлогом.