Просто забудь меня - Тея Лав Страница 12

— Да ничего, — беспечно отвечает ее брат, хватая свое снаряжение.

— Давай я возьму. — Эйвери забирает из его рук щитки, клюшку и сумку, когда Ной проносится мимо меня.

Я продолжаю сидеть и наблюдать за ними. Ной улыбается, бросая на меня взгляды (похоже, у меня появился новый-тире-старый друг), а Эйв удобнее размещает в руках амуницию и кивком головы указывает на выход.

— Эйв, представляешь, Энтони тоже сказал, что мне нужно быть вратарем. На следующей тренировке он снимет видео, и мы отправим его Ноэлю.

— М-м хорошо.

— Привет. — Я наконец-то обретаю дар речи и встаю в полный рост.

Пару секунд Эйв смотрит мне в глаза, затем опускает взгляд.

— Привет. Ну, идем? — Ее взгляд снова фокусируется на младшем брате.

Ной интенсивно машет мне рукой, пока они оба не скрываются в фойе. Я продолжаю стоять, раздумывая над нашей никчемной встречей. Я бы мог сказать ей больше, мог бы попытаться поговорить.

Что с ней происходит? Я пытаюсь понять. Эгоистичная часть меня хочет знать, есть ли в этом моя вина? Но я стараюсь подавлять эту часть. Конечно есть, но…

Дело ведь не во мне. Что-то в ней сломалось, что никак не поддается починке. Мне нужно знать, что.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Эйвери

Раньше мы жили на тринадцатой улице. Напротив нашего и соседских домов располагалось пустое поле, на котором дети летом играли в соккер, а зимой все тащили из дома воду и самостоятельно заливали каток. Рядом с обочиной находилась остановка для школьного автобуса.

Я хорошо помню место, где выросла, так как папа купил новый дом незадолго до того, как они с мамой развелись. И в новом доме, который был просторнее, чем прежний, уже почти не осталось воспоминаний о маме, кроме разве что моих красных стен. Но в доме на тринадцатой улице они есть. Там все по-прежнему, как и практически все в Досон-Крик. То же поле, дети гоняют мяч, автобусная остановка. Я появлялась здесь довольно часто после переезда, но потом у меня не было причин.

Теперь они снова появились.

— Поставь сюда эту коробку, детка. — Мама кладет свою дорожную сумку на небольшой деревянный столик у стены в гостиной.

Я ставлю небольшую коробку рядом со столиком на пол и выпрямляюсь.

— Коробка и сумка? Это всё?

Мама кивает, широко улыбается и притягивает меня за плечи.

— Я взяла с собой только самое необходимое.

И самое необходимое для нее это наши с Ноэлем детские фотографии? Я видела, что в коробке, когда доставала ее из багажника.

— Здесь… — мама осматривается, все еще держа меня за плечи, — все никак прежде.

Я осматриваюсь вместе с ней и вижу перед собой не большую, но уютную гостиную. Двухместный синий диван с мягкой обивкой, по бокам два кресла, напротив в углу у окна небольшой телевизор и даже dvd-плеер под ним. На книжной полке стоят вместе с книгами различные безделушки, стены светло-бежевого цвета сочетаются с такого же цвета занавесками.

Несмотря на внешний уют, по запаху и толстому слою пыли на полках заметно, что дом довольно долго остается пустым.

— Миссис Уилкис разрешила тебе пожить в ее доме бесплатно? — интересуюсь я, подняв голову.

— О нет, дорогая, — отвечает мама. — Я ни за что не буду пользоваться гостеприимством этой святой женщины. Поверь, я найду способ ее отблагодарить.

Я и не сомневаюсь.

Теперь дом принадлежит пожилой миссис Уилкис, которая уехала к дочери в Реджайну и еще не полностью перевезла свои вещи. Дом еще не выставлен на продажу, и мама, очевидно, все еще поддерживает связь с миссис Уилкис, если она позволила ей пожить здесь. Не знаю, сколько вообще это продлится. Летом она оставалась у нас и была рядом со мной, но я знаю, что иногда, когда я спала под сильнодействующими успокоительными, она снимала номер в небольшом отеле в центре города. Думаю, и папе, и Хелен и маме было неуютно оставаться под одной крышей втроем, несмотря на то, что мама и папа отлично ладят после развода.

Теперь мама остается в нашем старом доме.

— Боже, Эйви, посмотри сюда. — Она склоняется над какой-то картиной недалеко от двери, ведущей в кухню. — Это же ведь место, куда Ноэль пульнул шайбу, когда вам было по пять.

Мои глаза невольно расширяются, когда я вижу явное подтверждение маминых слов. Небольшое углубление в стене, замазанное не единожды краской, все равно отчетливо заметно. Я не помню этого эпизода, так как нам было пять, но зная брата, я нисколько не сомневаюсь в его правдивости.

Разобрав небольшое количество вещей, мы решаем поехать в «Рэм».

— Давай съездим и перекусим, не будем торчать дома, — с энтузиазмом произносит мама, усаживаясь на водительское место «Бронко» третьего поколения, то есть примерно 1980 года, не могу сказать точно, но знаю, кто может.

Меня смущает тот факт, что я думаю о том, что Энтони будет в восторге от машины моей мамы. Но ведь… он единственный, кто приходит на ум, когда дело касается машин. Он ведь почти в одиночку собрал «Тахо», который уже несколько месяцев стоит нетронутым в гараже.

Я не могу сейчас думать об этом. Я вообще думать об этом не должна.

В «Рэм» много посетителей, как и в любой другой день. Здесь обычно засиживаются и расслабляются после смены доктора и ординаторы клиники, находящейся всего в нескольких шагах. Время еще не позднее, но я жутко устала. В последнее время я остро ощущаю присутствие окружающих. Они давят на меня, я хочу абстрагироваться, но не знаю как. Совсем недавно мне было все равно, но теперь ощущаю отголоски какой-то нарастающей внутри паники. Я не могу ее контролировать и не могу понять, что со мной происходит.

Я рада приезду мамы. Вчера она появилась совершенно неожиданно. Это в ее духе: скинуть пару вещей в багажник и отправиться в шестичасовую поездку. Но ее так много… мне хочется просто быть