Одна ночь в Санта-Монике (СИ) - Нико Дарк Страница 12

из Ланкастера сразу после школы, в Лос-Анджелесе жила в разных районах, но когда брат купил дом в Санта-Монике, я стала чаще бывать здесь и просто влюбилась в этот район. Кажется, будто это другой город, не такой шумный, домашний, спокойный и размеренный. За лучшими вечеринками нужно ехать в Голливуд, там кипит настоящая ночная жизнь, а здесь в Санта-Монике тихие пляжи, спокойные улочки, много серферове и лучшие волны, поэтому здесь так много школ серфинга и практически каждый житель хотя бы раз, но стоял на доске. Я так и не решилась заняться серфингом, но воду я люблю, необъятный океан делает все проще. Когда ты видишь как снова и снова огромные волны накатывают на берег, разбиваются о скалы, пенятся и шумят, все твои проблемы меркнут перед вечным океаном. Время, которое отмерено мне и этому океану несравнимо, тогда зачем все усложнять.

Я мочу ноги в воде, брызги попадают на футболку. Сзади подходит Оуэн, я оборачиваюсь.

— Я знаю, что надо сделать, чтобы ты осталась, — он кладет руки на талию и толкает назад, мне приходится отступать. Вижу, как вода уходит из под ног и ступни тонут во мокром зыбком песке, а я тону в зеленых глазах Оуэна. Под властью взгляда я делаю несколько больших шагов назад и до того, как волна настигает нас, он целует меня. Вода с силой бьет в спину и подталкивает в объятья Оуэна, а он будто этого и ждет, притягивает к себе теснее. Вода отступает, и я могу сделать вдох. Одежда липнет к телу, волосы спутались, я пахну солью и ветром и совершенно ошарашена. Вода снова уходит, чтобы накинуться на нас снова. Оуэн продолжает прижимать меня к себе, делает еще шаг навстречу океану. На этот раз волна сильнее, она накрывает нас с головой. Он целуем меня еще раз. И это окончательно растапливает мое сердце, ноги подгибаются, я держусь за плечи Оуэна. Он убирает волосы с лица и берет меня за руку.

— Бежим, — он вытягивает меня на берег, волны пытаются снова проглотить нас, мы смеемся. Аарон сидит на берегу и с улыбкой наблюдает за нами. Когда мы подходим ближе, он протягивает руку и зовет к себе.

— Я же мокрая.

— Плевать, — он берет меня за руку, и я оказываюсь в его объятьях. Довольно странные ощущения, но они никак не могут оформиться во что-то единое, чтобы это можно было назвать, классифицировать и понять. Это просто смесь разных чувств. Будто кто-то взболтал коктейль из эмоций. Аарон обнимает меня крепче, я смотрю на волны, облокотившись на него. Оуэн беззаботно лежит на песке. И время будто остановилось.

— Когда твой следующий выходной? — спрашивает Аарон.

— Через четыре дня.

— Если мы будем в городе, то заберем тебя прямо с работы, — он целует в плечо, и киваю в ответ. — Я бы тебя вообще никуда не отпускал, но у нас тоже работа.

Решаю, что это идеальный момент, чтобы узнать поподробнее, чем они занимаются. Аарон легко рассказывает обо всем и отвечает на все вопросы. Три года назад они стали частными детективами в компании, которая определила их на западное побережье. Они поселились в Санта-Монике и выполняют заказы в близлежащих городах, иногда сотрудничают с полицией, если дело приобретает серьезный оборот.

— Чаще всего мы просто следим за неверными женами или мужьями, иногда нас нанимают, чтобы найти пропавшего родственника. Это самые распространенные заказы, порой случаются форс-мажоры, но работа не хитрая и платят хорошо.

— А до этого чем занимались?

— Было много всего, — он ухмыляется.

Видимо эта часть истории будет раскрыта позже, решаю не настаивать, но еще один вопрос я просто обязана задать, даже если они не дадут ответа:

— А давно вы практикуете такой тип отношений?

Большая волна обрушивается на землю и медленно сползает назад, мягкой белой пеной. На солнце волосы быстро высыхают, и несколько локонов разлетаются на ветру. Я буквально чувствую, как тяжело вздохнул Аарон. Оуэн перекатился на бок и подложив под голову руку, смотрит на меня и произносит:

— У нас было три девушки.

В этот момент Аарон поднимает руку и машет, будто хочет сам рассказать все. Оуэн не против, снова ложится на спину и смотрит на небо.

— Первые отношения я не беру в расчет, но Оуэн считает иначе. Мы были вместе всего месяц, тогда еще не совсем понимали, кто мы и чего хотим. Для девушки мы были экзотикой, она хорошо проводила с нами время, но чувств у нее не было… В отличие от… — видимо он хочет сказать «в отличие от Оуэна», но запинается, и говорит «в отличие от нас». — В любом случае все быстро закончилось. Позже начались наши самые долгие отношения, мы жили вместе. Частными детективами мы еще не были, работали в барах, гоняли на байке. Это было время вечеринок, алкоголя и даже наркотиков. Все закончилось бы в любом случае, потому что мы не были готовы к отношениям, а еще девушка стала манипулировать нами, настраивать друг против друга. Она просто выбрала одно из нас и хотела обычных отношений. Стоило быстрее порвать с ней, — с горьким сожалением в голосе говорит Аарон, и Оуэн как-то зло ухмыляется. Они молчат некоторое время, думаю, было еще что-то, что они могли бы рассказать о ней, но и эта часть истории осталась в тайне. — Третью девушку мы нашли два года назад, когда уже стали детективами, завязали с наркотой, жили в таком же милом доме. И все было относительно хорошо, но она не выдержала давления со стороны семьи. Не все принимают такие отношения.

Мы еще некоторое время сидим молча, глядя на волны. Как все может быть непросто, когда что-то не укладывается в рамки чужой морали. Я слышала про полиаморные отношения, но в моем окружении была только одна девушка-полиаморка. Мы не были близки, поэтому я никогда не интересовалась, как устроена ее личная жизнь. Все, что я узнала тогда, что все очень индивидуально, но строятся полиаморные отношения на доверии и тотальной честности. Тогда мне показалось это пустыми словами, любые отношения должны строится на честности, но теперь это виделось иначе.

Мы еще минуту молчим, потом Оуэн встает с песка, приближается ко мне и, глядя прямо в глаза, спрашивает:

— А ты бы могла быть в таких отношениях? Только честно.

Ответ да или нет не подойдет, чтобы выразить мои чувства. Желание попробовать что-то новое определенно приводит к ответу «да», но кто добровольно пожелает испытать на себе осуждение других? «Нет, конечно нет», —