Полюс моего притяжения (СИ) - Александер Арина Страница 12

Сняв обувь, они прошли за мной на кухню, где я первым делом поставила чайник и достала угощенья. Леня присел на стул и опустил голову. Он то сжимал, то разжимал кулаки, и нервно посапывал, раздувая ноздри.

Полина, заметив состояние брата, притихла и себе.

Я не знала, с чего начать. Ситуация до боли знакомая, вот только, общаться на такие темы не просто.

- Поль, давай я тебе включу мультики, а мы пока пообщаемся с братом. Вот, держи, - я вручила ей блюдце с печеньем и провела в соседнюю комнату. – Мы позовем тебя, хорошо? - девочка без проблем согласилась.

Вернувшись на кухню, я села возле Лени и положила руку ему на плечо. Он со злостью её сбросил:

- Мне не нужно ничье сострадание… и жалость тем более.

- С моей стороны только понимание.

- Да бросьте. По вам не скажешь…

Мне прекрасно знакомо его состояние. Сама не раз ловила на себе сокрушительные взгляды. Это обозляло и ещё как. Я хотела, чтобы Леня увидел во мне не классного руководителя, а друга, чтобы доверился и не боялся делиться проблемами.

- Мой отец, - с глубин памяти стали всплывать серые воспоминания, – был пьяницей. Я его толком и не помню. Знаю только, что он избивал мать каждый раз, как уходил в запой. Я хорошо помню, как меня закрывали в спальне и я закрывала уши, чтобы не слышать криков о помощи. Мне тогда было четыре года. – Леня перестал смотреть в окно и переключил внимание на меня. – Однажды, не выдержав, мама выгнала отца из дому и с того дня я его больше не видела. Спустя время мы узнали, что он умер от туберкулеза. Потом… - я глубоко  вздохнула и наполнила чашки заварившимся чаем, одну протянула Лене. - Маме было трудно одной, и она решилась попытать счастья с другим мужчиной.

- И как? – Леня помешивал сахар с таким выражением лица, словно я рассказывала не о своем детстве, а его.

- Не сложно догадаться. Сначала всё было чудесно. А потом… Ситуация повторилась. Мне было  одиннадцать, и на тот момент я уже могла постоять за маму. Мне невероятно везло. Взять хотя бы тот факт, что мамин сожитель, дядя Юра, никогда не мог поднять на неё руку в моем присутствии. Я всегда становилась между ними. То, что не действовала на отца, имело влияние на чужого мужика. Так продолжалось долго, пока однажды, не выдержав очередного скандала, я не замахнулась на него и не влепила пощечину. Как же он озверел. Можно сказать, тогда я потеряла его так называемое доверие и, схватив нож, он бросился в мою сторону. Помню, выскочила на улицу босиком. Я неслась по ночным улицам, боясь только одного, что в любой момент могу быть настигнутой. Повезло, что он был пьян. Перепрыгнув через старый забор дальних соседей, я взобралась на старую грушу, на самую высокую ветку и притаилась. Юра прошел мимо, не заметив. Так я просидела до утра, не решаясь возвращаться. После того случая мать прогнала его. Больше ни одного мужчины в нашем доме не было. Не считая моего мужа.

- Вы замужем? – удивился Леня, обратив внимание на правую руку.

- Была когда-то, – я добавила ещё печенья. – Угощайся, не стесняйся. Лень… я хочу сказать, что понимаю, через что тебе приходиться проходить каждый день и так же знаю, что в отличие от моей матери – твоя вряд ли распрощается с такой жизнью.

- Это точно. Иногда я задыхаюсь. Кажется, что ничего хорошего в моей жизни не произойдет. Даже руки опускаются, особенно… - он запнулся и отвернулся, пытаясь скрыть подозрительно заблестевшие глаза. - Когда видишь, что никому не нужен.

От таких подробностей просто опускаются руки. Что я могу сказать? Что мне жаль? Толку?

- Лень, - на этот раз он не скинул с плеча мою руку, и я сжала его, заставляя обратить на себя внимание. – Ты нужен сестре. Ты – её опора и поддержка. Всегда помни об этом. Я прошу тебя в этой ситуации стараться не забрасывать учёбу, идти к поставленной цели. Скажи, у тебя есть мечта?

- Есть. Я хочу стать пожарником, – гордо заявил он, и сколько внутреннего огня появилось в его глазах, что я поверила, он добьется своего.

- Это хорошо. Главное - учись сдерживать свои порывы. Не навреди ни себе, ни сестре. Мать работает?

- Уборщицей в продуктовом магазине у нас на районе. Платят сущие копейки. Еле на жизнь хватает. Живем на мои деньги.

У меня сжалось сердце. Захотелось помочь, либо чем, лишь бы помочь:

- Ты сейчас слушаешь меня внимательно и запоминаешь, – он кивнул головой. – Если у тебя или у Полины возникнут трудности – всегда обращайтесь ко мне. Неважно, по любому поводу. Я рядом. Пообещай?!

- Обещаю…

- Вот и славно… Видишь, что дома бардак – развернись и приди ко мне, я найду чем тебя занять.

- Да я и дома толком не бываю. А когда прихожу – от усталости валюсь спать.

- А что там за конфликт с Когутом? Признаешься?

Леня опустил глаза. Засмущался. Я не поверю, что он взъелся на Глеба из-за финансового положения. Тут что-то другое.

- Я ведь не смогу помочь, не узнав причину.

- Да блин, Катерина Ивановна, это личное.

- Ничего себе личное. Вы срывайте уроки, разбивайте друг другу носы, меня пускай дергают, а ты продолжай упрямиться. А ну, признавайся, дело в девушке?

Его перекосило. Ага, значит угадала.

- Катерина Ивановна, это останется между нами. – я движением руки показала, что закрыла рот на замок и выбросила воображаемый ключ. Он глубоко вздохнул. -  Есть одна девушка с параллельного класса. Я с ней первый начал встречаться, а Глеб…

- Решил её у тебя отбить?  - Боже, парень, у тебя ещё есть силы на такие вещи? Хотя… стоит вспомнить себя в его возрасте. «В школьное окно, смотрят облака, бесконечным кажется урок. Слышно, как скрепит пёрышко слегка, и ложатся строчки на листок. Первая любовь, школьные года. В лужах голубых – стекляшки льда. Не повторяется, не повторяется, не повторяется такое никогда». Да, было  время.

- Уже отбил. – Леня с силой ударил по столу. – Ну, ничего, он ещё получит.

- Эй, Ромео! Если ты будешь затевать с ним драку, ни о какой выше и речи быть не может. Тебя учителя загрызут. Будут плохие оценки – прощай стипендия. Усек? Первым делом думай об этом. И даже после школы не смей его задевать. Он всегда отмажется, случись что. А девушка… Если она настолько глупа, что променяла тебя на него, то пошли её на хрен. – Жулепов удивился от такого совета. – Она того не стоит. Поверь, у тебя ещё будет девушка и не одна. Зачем убиваться ради той, которая тебя не ценит?

- Вы правы. Я и сам уже думал об этом. Но…

- … гордость задета. Понятно. Не ведись на провокации Когута. Прежде чем отвечать, подумай хорошенько, нужно ли оно.

На кухню, чуть зевая, вошла Полина:

- Вы ещё долго тут будете секретничать? Я уже устала смотреть мультфильмы. Давайте поиграем?

Я вспомнила, что хотела с ней позаниматься. Быстро прибрав со стола, принесла разную литературу для дошкольного возраста, и мы вместе приступили к изучению цветов, времен года, цифр, фигур. Было весело. Поля оказалась очень толковой девочкой, схватывала всё на лету. Если так пойдет и дальше, то за лето я натаскаю её не хуже любого садика.

***

Ровно в девять часов вечера я стояла в условленном месте, пряча руки в карманы куртки от прохладного ветра в обычных потертых джинсах, вязаном свитере и весенней куртке.

Перед самым выходом пришло сообщение от Ярослава: «Одевайся потеплее». Без проблем. Когда на улице такой дубарь вообще не до красоты. Только одна мысль продолжала выстукивать в голове противным молотком: почему не можно меня забрать у дома? Эти шпионские игры начинают настораживать. Что за фигня?

Сощурив глаза, я высматривала в потоке машин знакомую Хонду. Не видать. Отойдя подальше от проезжей части, я стала прогуливаться вдоль дороги, попутно пиная камешки.

Ещё издалека мое внимание привлекла вишневая девятка, которая неспешно катилась по улице. Сразу на ум пришли слова из песни: «Твоя вишневая девятка, меня совсем с ума свела». Она почему-то остановилась возле меня и призывно посигналила.