Сесилия Ахерн - P.S. Я люблю тебя Страница 12

– Три – ноль, – наконец сказала она, закусив губу.

– Про что ты? Любимая команда выиграла?

– Да нет, – вздохнула Холли, – это у меня сегодня три – ноль!

– А об этом я и сам помню, милочка. КОЛИН! – заорал он громче прежнего, щелкнув пальцами еще раз.

Тут же как из-под земли возник Колин с тортом в руках, а вслед за ним уже выходили из комнаты персонала остальные парикмахеры, затягивая на разные голоса «Happy Birthday!»

Холли была потрясена.

– Лео… – единственное, что она смогла проговорить. Вокруг уже столпилась вся парикмахерская, и Холли, потрясенная, смотрела на этих людей во все глаза. Поздравление было спето, прошумели аплодисменты, и все, улыбаясь, начали расходиться, а Холли еще не могла вымолвить ни слова.

– Господи всемогущий, Холли! На прошлой неделе ты хохотала так, что чуть не вывалилась из кресла, а теперь, в собственный день рождения, рыдаешь в три ручья. Да что с тобой?

– Я просто очень тронута, Лео, – проговорила она, вытирая глаза, и обняла его.

– Должен же я был как-то тебе отомстить. – И он так стиснул ее в объятиях, что захрустели суставы.

Холли засмеялась, вспомнив, что они тоже устроили ему сюрприз на пятидесятилетие – вечер под девизом «Да здравствуют перья и кружева!». Холли надела кружевное белое платье, а Джерри, никогда не упускавший случая над кем-нибудь подшутить, нацепил розовое боа из перьев несуществующей птицы поверх розовой же рубашки и розового галстука. Под конец он потряс Лео тем, что поцеловал его ровно пятьдесят раз. Лео весь вечер возмущался и негодовал, хотя было очевидно, что он вне себя от счастья. А наутро он обзвонил всех участников празднества и оставил грозные сообщения на автоответчиках. Холли долго боялась звонить ему после этого. Ходили слухи, что после дня рождения работа у Лео не ладилась целую неделю.

– Только не говори, что тебе тогда не понравился стриптизер.

– Не понравился? Да я целый месяц ни о ком думать не мог, кроме этого мерзавца.

Посетителям раздали по кусочку торта, и каждый из них поворачивался к Холли, чтобы сказать спасибо.

– Не понимаю, почему они благодарят тебя, – пробормотал Лео себе под нос. – Я купил этот торт на свои кровные.

– Не беспокойся, Лео. Мои чаевые с лихвой покроют твои затраты.

– Шутишь? Да твоих чаевых не хватит даже на то, чтобы доехать до дома на автобусе.

– Лео!.. До твоего дома ровно два шага!

– Вот именно! - Холли надула губки и притворилась обиженной.

Лео рассмеялся:

– Тебе уже тридцать, а ты все еще ведешь себя как ребенок. Что собираешься делать вечером?

– Да ничего особенного. Спокойно посижу где-нибудь в тихой компании.

– Помнится, я так же говорил в день своего пятидесятилетия. А кто будет?

– Шэрон, Киара, Эбби и Дениз.

– А что, Киара вернулась?

– Вернулась. С нежно-розовой головой.

– О, мне страшно повезло, что она теперь сама занимается своей прической. Значит, оставит меня в покое. Ну вот. Принимай работу, хозяйка. Выглядишь отлично. Вполне годишься на роль царицы бала, так что смотри мне – повеселись как следует.

Холли внимательно рассматривала себя в зеркале. В соответствии с указаниями Джерри она купила себе новую одежду. Кстати, ей приходилось по нескольку раз на дню буквально бить себя по рукам, чтобы не вскрыть конверт с надписью «Май». Впрочем, до мая оставалось всего несколько дней – ждать недолго.

Она решила сегодня одеться в черное. На ней были черные брюки, черные туфли на шпильках и черный блестящий пояс, подчеркивавший талию. Лео как следует поработал над ее прической, и она выглядела даже моложе обычного. Она совсем не чувствовала себя на тридцать. С другой стороны, кто его знает, что это такое – чувствовать себя на тридцать. Когда она была моложе, ей казалось, что тридцать – очень солидный возраст. Женщина в такие годы должна быть мудрой, иметь налаженную жизнь – мужа, детей, карьеру. И вот ей тридцать, а ничего этого у нее нет. И мудрости не больше, чем в двадцать. Несколько седых волос и морщинки вокруг глаз – вот и вся разница. Она опустилась на кровать, продолжая рассматривать себя. Поразительно – ничего особенно тридцатилетнего. Во всяком случае, ничего такого, что стоило бы отпраздновать.

Зазвенел звонок, и из-за двери послышались болтовня и хихиканье. Она улыбнулась, предвкушая приятный вечер, и распахнула дверь.

– С днем рождения! – встретил ее жизнерадостный хор. Девушки были так заразительно веселы, что у нее сразу поднялось настроение. Они влетели в дом, ведя за собой Деклана, вооруженного камерой. Холли помахала рукой в объектив.

– Нет, нет, Холли, ты должна вести себя так, как будто его не замечаешь, – зашикала Дениз, насильно усаживая ее на диван. Гости окружили ее и принялись совать ей подарки.

– Сначала мой! – завопила Киара, так яростно отпихнув Шэрон, что та, не удержавшись, свалилась с дивана.

– Уймитесь, вы, ненормальные! – Голос Эбби прозвучал как голос разума.

Она усадила Шэрон обратно па диван и продолжала:

– Думаю, сначала нужно открыть вино, а потом уже переходить к подаркам.

– Но после этого мы откроем мой подарок первым! – надулась Киара.

– Обещаю тебе, дорогая, – как ребенка, успокоила ее Холли.

Эбби принесла из кухни поднос с бокалами и бутылку шампанского.

– Кто откроет шампанское, красавицы? - Холли смотрела на бокалы. Это был свадебный подарок. На одном из бокалов была гравировка – их с Джерри имена. Но этот бокал Эбби тактично оставила на кухне.

– Ладно, Холли. Эту честь мы предоставим тебе. – И она вручила Холли бутылку.

Девушки завизжали и попрятались за мебель, увидев, что Холли уже взялась за пробку.

– Тише, тише, – засмеялась она. – Все не так плохо.

– Точно! Она в этом деле настоящий профессионал, – бодро заявила Шэрон, снимая с головы подушку.

Раздался негромкий хлопок, после чего все вылезли из своих убежищ.

– Просто райский звук, – провозгласила Дениз, прижимая руку к сердцу.

– А теперь откроем мой подарок! – опять закричала Киара.

Все удивленно посмотрели на нее:

– Киара, сначала выпьем.

Подняли бокалы, и Шэрон произнесла тост:

– За мою лучшую подругу, пережившую худший год в своей жизни. Она самая сильная девушка из всех, кого я знаю. Она – пример для всех нас. Пусть следующие тридцать лет ее жизни будут только счастливыми. За тебя, Холли!

– За Холли! – дружно прокричали остальные. Некоторые даже прослезились, но только не Киара – она поставила бокал на поднос, не притронувшись к нему, и устремилась к Холли со своим подарком в руках.