Это всё из-за тебя (СИ) - Анна Никитина Страница 12

— Хорошо, Кирюш, — понимающе кивает мама, убирая со стола посуду.

— Я полетел. — целую единственную постоянную женщину в моей жизни в щеку.

— Аккуратно там, летун! — выкрикивает в коридор мама.

— Как всегда. — заверяю её.

Выезжаю со двора, закрывая за собой роллеты гаража. Смотрю, чтобы плотно. Хоть и камеры по периметру и во всех труднодоступных местах. Но контроль держу. И только убедившись, что все чисто, стартую с места.

На трассе игнорирую красный сигнал светофора, упорно давя газ в пол, мчусь на долбанный пляж.

В голове уже рисую план.

6

Я чувствую себя грязной и испорченной. Анна Бурцева.

Когда я желала сестре спокойной ночи, я не думала о том, что эту ночь беспокойно придётся провести мне. Есть одна причина, по которой в мою жизнь вернулся хаос, безмятежность и полная прострация. Сомов — причина всех мои страхов. Причина того, отчего я долго боялась и скрывалась, сейчас вырывается наружу. Я как та малолетняя дурочка, которая сильно в него влюблена. Которая боялась, как огня этих чувств, когда поняла, что между нами что-то большее, чем просто дружба. Что меня тянет его обнять, поцеловать, прижаться к нему всем телом и чтобы он не отпускал. Чтобы целовал так же, как всех тех, с кем он встречался. Но я просто испугалась. Заглушала свои чувства такими навязанными встречами с Костей и Тиной. Или по долгу стояла в храме, молилась, чтобы это наваждение прошло. И казалось, что я справилась. Это ушло. Но как же глупо я ошибалась… Чувства никуда не испарились. Стоило ему вернуться, моя грудная клетка, как капюшон кобры раскрывается и поглощает его. Его запах. Его присутствие. В этот раз игнорировать сложнее. А сейчас и вовсе невозможно.

В эту ночь мне снова снился Кирилл Сомов. И вроде бы ничего запретного или запредельно постыдного. Хотя с Кириллом по-другому не бывает. Он сам запредельный, недосягаемый и ужасный для моей слишком строгой семьи. Узнай отец, какие сны с участием Сомова мне снятся, давно бы провел сеанс экзорцизма надо мной. Я серьезно. Для них такой, как Кирилл — это сам дьявол во плоти. Чрезмерный, высокомерный, плохой и неподходящий совсем. Но меня, как магнитом к нему притягивает. Говорят, противоположности притягиваются. В нашем случае ко мне притягивается Кир, а я всеми силами пытаюсь перевернуться и оттолкнуться от его поля действия.

Все его взгляды — словно высоковольтные разряды тока, зашкаливающие по всем показателям касания. Просыпалась каждый раз, словно в спортивном марафоне участвовала. Тяжелое учащенное дыхание, такое, что восстанавливать грудную клетку до нормальных размеров приходилось нервно и часто хватая прохладный воздух с открытого окна. И это я уже молчу о вязкой слюне, что собиралась во рту. Самое ужасное, что эти сны я помню досконально, хоть и проводила обычный ритуал по их забыванию. Старая поговорка «Куда ночь, туда и сон» сломалась и работать точно отказывалась. Помню малейшие детали, ощущения. Стоит вспомнить, и я воспламеняюсь, как спичка. Но в этих снах мне не было некомфортно, наоборот. Я чувствовала себя другой. Более свободной. Более решительной. Более живой. И мне нравилось. Нравилось всё. Нравились все колючие ежики, что проникали в мою плоть. Весь тот кайф от эйфории. Запредельные дозы окситоцина и эндорфина проникали, и я их пила, словно самую сладкую пилюлю на свете. Мне хотелось еще и еще… Невозможно было остановиться.

Утром я проснулась в таком же возбужденном состоянии. Глаза горят. Щеки розовые. Дыхание тяжелое и учащенное. А губы, словно пустыня Сахара, потрескавшиеся и сухие. Но самый стыд и шок я испытала, когда ощущала тянущую и слегка ноющую боль внизу живота и обильно увлажненные трусики.

Боже мой… Боже мой… С этими воплями в голове вихрем влетаю в ванную и закрываюсь. Мне так стыдно, что слезы подкатывают к горлу. Душат, словно удавка на шее, и от нее не избавиться. Мне стыдно за моё взвинченное состояние. За моё возбуждение. Это же грех, да? Точно, я в этом уверена. Мне так плохо и стыдно, что чувствую себя грязной и испорченной.

Господи, помилуй рабу божью Анну…

Мне хочется провалиться сквозь землю. Хочется там смыть все начисто и насухо. Хочется скрести пальцами. Только бы это исчезло. Только бы эти всполохи, что остались на нижнем белье и плоти, испарились. Срываю все с себя и закидываю в стирку. Ставлю на быстрый режим и не жалея порошка, сыплю в отсек. Закрываю и запускаю. Открываю душ и, несмотря на то, что температура далека от нормальной, встаю прямо под струи воды. Плевать, что холодная. Даже болезнь сейчас не пугает. Только бы смыть с себя этот позор. Тщательно моюсь, когда температура становится приемлемой для купания. Внизу прохожусь пару тройку раз, пока не ощущаю сухость и даже немного жжение от своих недлинных ногтей. Стук в дверь возвращает в реальность.

— Аня, ты тут? — раздается за дверью голос мамы.

— Да, — кричу ей в ответ, прочищая горло.

— Всё хорошо? — обеспокоенно спрашивает мама.

— Да, — отвечаю и выключаю, наконец, воду. Стягиваю с вешалки большое банное полотенце, подаренное Полей. — Сейчас выйду.

Насухо вытираюсь. С комода вытаскиваю новую сорочку и надеваю на голое тело. Постиранное развешиваю на батарею и выхожу.

— Все в порядке? — снова тот же вопрос задает мама.

— Да. Просто месячные пошли. Белье пришлось в стирку кинуть и покупаться, — нагло вру маме.

— Может, сходим к Софии? Если не ошибаюсь, они у тебя только на следующей неделе должны пойти. — обеспокоенно спрашивает мама.

— Нет, не стоит, — машу в сторону головой. — Скорее всего, просто переволновалась по учебе. Вот и скачок произошёл.

— Возможно, ты права. Последний год — большая ответственность, — задумчиво произносит мама. — Может, тогда отсидишься дома? — обнадеживающе спрашивает родительница.

— Нет, это мне никак не помешает, — отвечаю маме. Знаю, что Поля обидится, если я её подведу. Да и самой, честно говоря, хочется вырваться немного на свободу от родительской гиперопеки.

— Ну, хорошо, — неохотно соглашается мама. — Все нам приходится делать самим. Никакой помощи от старших дочек. — махнув рукой, мама уходит на кухню. Я же закатываю глаза. Новые виды манипуляций и взывание к чувству вины. Оно и так большим грузом сидит на мне. Но с каждым днём они его только уплотняют покрепче на моих плечах.

— Мам, ну что ты такое говоришь! — возмущаюсь. — Мы всегда с Полей вам помогаем, пока Даша с Машей на дополнительные занятия ходят и возвращаемся позже, чем они. Пусть хоть разочек помогут. Маша как раз сможет математику на практике подтянуть,