По доброй воле - Слава Доронина Страница 12

– Что ты собиралась делать? – давит Григорий интонацией.

– Я… – Запинаюсь, пытаясь произнести, что испугалась его внезапного появления, но потом в шоковом состоянии выдаю правду.

Заплетающимся языком рассказываю о своем сне и ощущениях после кошмаров. Об ассоциациях с прошлым и страхе перед будущим.

Шахов хмурится. Желваки ходят по его скулам.

– И часто тебе такое снится?

– Да, – признаюсь я. – А еще, бывает, снится, как я сижу в самолете и он начинает падать.

Повисает пауза. Григорий выжидающе молчит, а потом открывает соседнее окно, и я вижу, что за ним находится застекленный балкон. Вот теперь становится по-настоящему жутко.

– Иди, – кивает Шахов на проход.

Во мне тут же вспыхивает протест, колени начинают дрожать. Дышу с каждым мгновением тяжелее.

– Я не могу…

– Делай, как говорю, – обрывает он.

– Я так тронусь умом… Не заставляй меня…

– Не тронешься. Со мной же все в порядке.

– Потому что ты не переживал ничего подобного! И вообще, два дня подряд ты только и делаешь, что создаешь какие-то провокационные ситуации и наблюдаешь, как я буду вести себя в них. Тебе доставляет удовольствие ломать людей?..

– Не доставляет, – отрезает Шахов.

Кладет руки мне на плечи и подталкивает к балкону.

Меня сейчас инфаркт или инсульт разобьет! Не могу даже пошевелится от страха.

– Представь, что перед тобой пропасть и ты делаешь этот шаг. Как в своем сне.

– Я бы не выжила после такого…

– Это просто страх, Агния. Который живет вот здесь. – Григорий тычет пальцем мне в висок. – Давай. Иди.

– Это очень жестоко…

– Поверь, мне тоже непросто здесь находиться. Но, если ты уйдешь с балкона сама, не испытывая паники, уверен, потом поблагодаришь меня. Только не вздумай представлять, что какой-то другой человек стоит сейчас тут вместо тебя. Ты сама должна захотеть избавиться от своего страха. Вперед.

Хочется расплакаться, но слез как назло нет. Ничего нет, кроме желания оказаться в спальне и что есть сил ударить Шахова по лицу за подобные трюки. Я же сейчас постарею лет на пятнадцать, не меньше!

Делаю шаг и оказываюсь на балконе. В голове такой гул стоит от напряжения, что кажется, она вот-вот взорвется. Или я упаду в обморок. Дико расширяю глаза, открываю рот, словно захлебываясь криком, но кругом тишина. Ее нарушает лишь мое судорожное и тяжелое дыхание. Не верю, что это происходит наяву.

Без понятия, сколько проходит времени, прежде чем я отвожу взгляд от пола. Смотрю перед собой, прислушиваясь к собственным эмоциям и мыслям. Паника осталась, но страха уже нет. Просто хочется уйти. Но я едва стою на ногах.

Оборачиваюсь. Григорий наблюдает за мной.

– Ты… Ты… – Смотрю в непроницаемое лицо напротив. А потом бью Шахова по щеке.

– Еще, – просит он, выдержав мой взгляд.

Видно, что Григорию не нравится. Но он дает мне выплеснуть эмоции. Бью его снова. Сильнее.

– Еще.

Я так во вкус войду, будет не остановить. Что и происходит. На пятой пощечине Шахов перехватывает мою руку и, повернув к себе спиной, вжимает меня в стекло. Упирается в ягодицы своей эрекцией.

Опять сзади! Да чтоб его!..

– Ты можешь получить штраф, если нас кто-то увидит. Здесь запрещены такие вольности…

Пока мы ехали в отель, я успела немного почитать на форумах об отдыхе в Арабских Эмиратах.

– Заплачу, – заверяет Шахов.

– Пожалуйста… Только не здесь. А еще… я хочу видеть твое лицо.

– Как скажешь, Агния.

Он разворачивает меня к себе, подхватывает на руки и несет в спальню. Ставит возле кровати и тянется к пуговице на джинсах.

– Как скажешь, – повторяет так, будто я обязательно пожалею о своем решении.

Движения четкие, уверенные. Я вмиг оказываюсь без одежды и белья, обнаженной. Григорий прижимает меня к себе. Мы сейчас кожа к коже. Чувствую его ладонь внизу, он проверяет, готова ли я. Убедившись, что да, толкает на кровать, нависает сверху и погружается в меня глубоким толчком на всю длину. Трахает грубо и сильно, с такой же отдачей, с какой я недавно била его по лицу. Ощущения от происходящего настолько яркие, что кажется, сейчас и впрямь лишусь рассудка. Сначала балкон, теперь этот секс…

Шахов впивается в мои губы поцелуем. Обхватывает ладонью затылок и бесцеремонно вторгается языком в рот.

Пружина, натянутая внутри, лопается так быстро и резко, что я отключаюсь от реальности. Мы с Григорием кончаем одновременно. Оба замираем, находясь на пике удовольствия. Шахов перестает целовать, и я тут же делаю судорожный вдох, а он – хриплый выдох. Его член пульсирует во мне. Сейчас Шахова так много, что становится страшно от этих эмоций Уверена, сегодняшний день нескоро получится забыть.

Григорий покидает мое тело. Отстраняется. Садится на краю кровати.

– Как ощущения, Агния? Полегчало? – спрашивает, восстановив дыхание.

Ничего подобного я никогда раньше не испытывала! Это и легкость, и экстаз, и что-то такое, чего даже не объяснить толком. Но точно не страх!

– Желание выброситься из окна стало лишь сильнее. – Не знаю, зачем говорю совершенно другое. Из вредности?

– Сильнее, да. – В голосе Шахова слышна усмешка. – И с каждым разом будет хотеться еще больше. – Он поворачивается и смотрит на меня.

Прекрасно понимаю, что мы сейчас вовсе не о высоте и страхах говорим, а о нашем сексе. Который и впрямь с каждым разом нравится мне все больше и больше, а удовольствие становится лишь острее и запредельнее.

Шахов поднимается и, подобрав полотенце, выходит из комнаты. Я смотрю на его упругую задницу и широкие плечи, чувствуя, как внизу приятно потягивает от недавнего проникновения. И, о боги, при мысли, что у нас снова будет такой крышесносный секс и Григорий будет стискивать меня в своих объятиях, я прихожу в трепет, ощущая новую волну возбуждения.

Некоторое время лежу, осмысливая произошедшее. После поднимаюсь с кровати, принимаю душ и выхожу из комнаты. Хочу найти Шахова и предложить ему перекусить. Вопреки ожиданиям, что Григорий проводит время за ноутбуком и работой, я нахожу его в гостиной. Он сидит в кресле напротив панорамных окон, а рядом на полу стоит почти пустая бутылка виски.

Глава 12

– Я думала, ты работаешь… – произношу, замерев в паре шагов от Шахова.

Мелькает мысль, что лучше бы мне уйти к себе и оставить его одного, но вместо этого подхожу чуть ли не вплотную.

Шахов поднимает голову и тянется за пачкой сигарет, которая лежит на журнальном столике. Достает одну и закуривает, не сводя с меня полупьяного взгляда.

Между нами повисает минутная пауза, в тишине которой слышно, как тлеет кончик его сигареты.

– Как видишь, не работаю. – Григорий затягивается и слегка прищуривается, продолжая меня рассматривать.

Перевожу взгляд на бутылку, стоящую на полу, а потом обратно на лицо Григория.

– Что-то случилось? Или ты всегда так расслабляешься?

А как же его высокая стрессоустойчивость? Шахов хоть и дал понять, что ничем таким не балуется, да и вид у него вполне здоровый, но где гарантии, что не врет?

Он снова затягивается, делает глоток прямо из горла бутылки. Я наблюдаю за этими движениями. Не похоже, что Григорий испытывает какое-то особое удовольствие. Будто алкоголь и сигарета – вынужденная мера.

– Мы не будем обсуждать мои проблемы и личную жизнь. – Он скользит взглядом по моей фигуре, а я фокусируюсь на его пальцах, держащих сигарету.

Лет в шестнадцать или семнадцать, на одной из вечеринок я впервые попробовала курить и поняла, что больше никогда не возьму эту гадость в рот. А потом начала встречаться с Мишей, и его терпкие, жадные поцелуи со вкусом дорогого табака вызывали у меня дрожь в коленках и зависимость от ароматной горечи, которая не имела ничего общего с теми до отвращения пахучими дешевыми сигаретами из клуба.

– Подойди. – Голос Шахова звучит сухо, по-деловому и совершенно не вяжется с тем, что плещется сейчас в глубине его глаз.

Украдкой замечаю широко расставленные колени Григория и выпирающий бугор между его ног. Долгий перелет, бурный секс около часа назад, выпивка, сигареты… а у Шахова снова стоит, будто он не трахался несколько дней. Не мальчик, да?

– Зачем? – произношу я одними губами, и так зная ответ на свой вопрос.

– Затем.

Он тушит сигарету в пепельнице и слегка подается вперед. Ловит меня за руку и сажает к себе на колени.

Какой-то порочный омут, в который меня затягивает с головой. Буквально слышу голос своего психолога: «Агния, у тебя внутри дыра чудовищных размеров, и сейчас ты запихиваешь в нее все, что могло бы облегчить твои страдания. Хороший способ, и секс с Григорием