Я присмотрю за тобой - Галина Геннадьевна Черкасова Страница 12

Она всхлипнула, прижала ладонь к губам.

— Я помогу вам, — Ира поднялась, взяла телефон. — Вызвать такси?

Женщина вскинула голову, и их взгляды пересеклись. У гостьи были светлые, как лёд, голубые глаза. Собственно, больше Сергей по внешности не имел с ней ничего общего.

— Спасибо. Буду благодарна, — едва слышно ответила она. — Мне нужно на Северную, дом десять. До квартиры поможете донести? Руки совсем больные…

Ира кивнула. Больше гостья не сказала ни слова. Рая, чтобы удобно было нести, разложила продукты по трём небольшим пакетам. Когда приехало такси, Ира взяла два, а мать Сергея — один. Пришлось ехать на лифте — объясняться с женщиной Ира не имела ни малейшего желания.

Только когда они сели в машину, та задала вопрос.

— Давно ты у него работаешь?

— Третий день.

Женщина вскинула брови.

— И нравится тебе — на алкаша работать?

— Я думаю, это временно.

— Работа или пьянство?

— Последнее.

— Пффф… Ты не смотри, что он актёр известный. Денег у него, может быть, и много, да он их спускает на баб, выпивку и что похуже. Он меня давно не слушает. Жизнь свою тратит попусту. Бесцельно живёт, бестолково. Как начал с грязи, так в грязи и кончит.

Ира ничего не ответила, и женщина, отвернувшись к окну, предупредила.

— Смотри, как бы и тебе мозги не запудрил. Молодая, красивая… Ох, зря ты с ним связалась.

— Я просто на него работаю.

Женщина окинула её взглядом и, снова отвернувшись, презрительно бросила.

— Ну да…

Таксист привез их к спальному району, протянувшемуся вдоль лесистого парка. Девятиэтажки здесь были старые, облезлые, с лозунгами давно почившей державы на торцах, дворы — большие, под завязку забитые автомобилями. Ира расплатилась с таксистом из денег, что ей выдала под отчёт Раиса, и, взяв пакеты, поспешила за спутницей. Женщина поздоровалась с двумя сидевшими на лавочке старушками.

— Как сынок? — поинтересовалась одна.

— Жив-здоров.

— Ну, слава Богу.

Снова пришлось ехать в лифте — тесном, старом и грязном. Ира не сводила глаз с замызганной лампочки на потолке и сглатывала часто, пытаясь перебороть спазм.

Вздохнуть смогла, только когда вышла на площадку.

Женщина, открывая ключом дверь предбанника, посмотрела на спутницу.

— Ты какая-то бледная. Обидела я тебя?

Ира отрицательно помотала головой. Женщина свела брови, вздохнула.

— Прости меня, хабалку такую. Надоело уже всё… Проходи.

Ира покрутилась в узкой прихожей, примостила пакеты у полочки с обувью.

— Сейчас тебе воды принесу.

— Да, пожалуйста, — Ира, глубоко вздохнув, прислонилась плечом к стене и стала разглядывать фотографии в деревянных рамках, расставленные на высокой тумбе напротив. Сергея она узнала сразу — стройный, высокий парень, смуглый, аккуратно стриженный, в стильной кофте, застегнутой до груди. На фото ему было не больше двадцати. И он улыбался во весь рот, ероша пятерней волосы девушке, прижимавшейся к его боку. Совсем молоденькая, фигуристая, тоже смуглая, но волос чуть светлее, а глаза тёмные, почти чёрные, она подмигивала объективу из-под густой, прямой челки.

— Сережка и Сашенька, — произнесла женщина, протягивая Ире стакан воды и какую-то небольшую коробку, завернутую в пакет. — Последняя их совместная фотография. Сережка после фотосессии, а Сашка так… Таскалась за ним иногда, тоже моделью стать хотела, да ростом не вышла, девочка моя.

Ира выпила воды, вернула стакан, а женщина так и стояла, глядя на фотографию и сжимая в руках пакет.

— И зачем я так ему сказала? — по щекам её потекли слёзы. — Если я и его похороню, зачем мне жить-то вообще?

Ира отступила, сконфуженная, не зная, что сказать. Последнее время она напрочь разучилась сострадать, жалея только себя и животных. Почему-то теперь такая избирательность показалась ей неоправданной.

— Я пойду.

— Постой, — женщина резко развернулась, сунула Ире в руки пакет с коробкой. — Отдай ему. Торт его любимый. Рая так не умеет, а ко мне он не заходит. Давно.

— До свидания, — Ира, схватила пакет и до неприличия быстро проскочила за дверь. Замок щелкнул, и чужие кошмары остались позади. Ира бегом спустилась по лестнице и, поинтересовавшись у старушек, где поблизости находится остановка, направилась на автобус. На такси в одиночестве, тем более без баллончика, она предпочитала не ездить.

С двумя пересадками добравшись до нужного района, Ира вышла перед торговым центром и, свернув у супермаркета, двинулась на работу.

— Ирина!

Она ещё не привыкла к его голосу, поэтому мигом напряглась и, нахмурившись, обернулась.

Сергей, как всегда в шортах и толстовке, с накинутым на голову капюшоном, в солнцезащитных очках и с полным пакетом, шёл к ней, гремя бутылками. Ей захотелось уйти — быстро и навсегда, но она только отступила в сторону и склонила голову на бок.

— Не ходи к дому, там журналисты мотаются, — поравнявшись с ней, предупредил Сергей.

— Но меня они не знают.

— Докопаются так, что за пять минут все выболтаешь.

Ира оглядела его. Было бы что болтать.

— И что же им от вас надо?

— Да так, — он пожал плечами. — Подробности вчерашнего вечера.

— Вот оно что…

Сергей прошел чуть вперед и сел на скамейку перед детской площадкой. Ира опустилась рядом. Он полез в пакет, она протянула ему коробку с тортом.

— Ваша мама просила передать.

— Там не отрава, случаем? — Сергей усмехнулся, но пакет с пивом отложил и открыл коробку. — Птичье молоко. Да, лучше матери его никто не делает. Будешь?

— Руками?

— А почему нет?

Ира отщипнула кусочек. Торт оказался воздушным, нежным, тающим во рту и в меру сладким, не приторным.

— Очень вкусно, — она полезла за добавкой и, нечаянно коснувшись ладони Сергея перепачканными в шоколаде пальцами, резко отдернула руку.

Сергей покачал головой.

— Я тебя не трогал, заметь.

— Знаю, — она вздохнула, и он, взяв кусок себе, протянул ей коробку.

— Волшебный торт, правда?

Ира кивнула. Сладость торта отвлекала от тяжести близости.

— Мама ещё что-нибудь говорила?

— Я бы не хотела подрабатывать сарафанным радио…

— Она мне в лицо давно ничего хорошего сказать не может.

Ира посмотрела на свои заляпанные пальцы.

— Ваша мама…, - она кашлянула, сглотнула и сдавленно произнесла. — Она сожалеет, что говорила такие вещи. Её саму эти слова очень расстроили.

Сергей потер опухшую щеку.

— Она думает, что чем больнее ударит, тем лучше до меня дойдет… Бери ещё, не стесняйся.

— Я и так почти все съела.

— Знаешь, Ира, — Сергей снял очки. Глаза его с недосыпа были красные, опухшие. — Ты вот не терпишь прикосновений. А я не люблю, когда лезут в душу. Я весь продался, по частям. Но что-то внутри осталось своё, собственное, и даже матери я про это не скажу. Пусть хоть что-то у меня будет.

Откровения человека