Ложь Моего Монстра - Рина Кент Страница 12

Но это значит, что мне придется уехать.

Мысль о том, что я потеряю все, что у меня было с Кириллом, заставляет мое сердце обливаться кровью. Но также как и мысль о потере моей семьи.

Мою цель.

Причина, по которой я притворяюсь представителем другого пола.

Как справиться с тем, что тебя разорвали на части? Как собрать себя воедино после сорока восьми часов ада?

— Саш.

Я вытираю уголок глаза и поворачиваюсь лицом к Максиму, которого сопровождает Юрий.

Увидев их снова, во мне просыпаются все эмоции. Хочется обнять их и заплакать, но это было бы странно.

Максим сжимает мое плечо.

— Ты в порядке?

Я киваю.

— Это Босс пострадал, а не я.

— Мы не имеем в виду физическую боль, Саша. — Юрий скрещивает руки и прислоняется к дереву рядом со мной. — Любой может увидеть, что этот инцидент повлиял на тебя как психически, так и эмоционально.

У меня в горле сжимается ком, и мне приходится несколько раз сглотнуть, прежде чем я могу говорить.

— Я в порядке.

— Лжец, лжец. — Максим дразняще шлепает меня по руке. — Тебе не нужно вести себя так решительно.

— Неужели я настолько очевидный? — спрашиваю я тоненьким голосом.

Максим морщится.

— Это написано у тебя на лице. Все знают, как ты близок с Боссом, так что, конечно, ты будешь так переживать.

— Что случилось? — Юрий спрашивает успокаивающим тоном.

Я качаю головой.

— Пусть он сам расскажет.

— Почему ты не можешь рассказать нам? — брови Максима сошлись.

Потому что вы меня возненавидите и, возможно, убьете раньше, чем Кирилл успеет это сделать.

— Виктор упомянул, что Босс был ранен из-за тебя, — продолжает Юрий, когда я молчу. — Мы знаем, что это еще не все.

— Да! Ты бы ни за что не причинил вреда Боссу. — Максим притягивает меня к себе за плечо. — Все знают, что Виктор — засранец. Не обращай на него внимания.

Но на этот раз Виктор прав.

Все случилось из-за меня, и сейчас я нахожусь в той неопределенной фазе, когда понятия не имею, что будет дальше.

Кирилл может убить меня, насколько я знаю.

Но я все равно не уйду, пока не найду ответы на вопросы о смерти моей семьи.

И, надеюсь, прощения Кирилла. Каким бы невозможным это ни казалось.

Глава 5

Кирилл

Несмотря на все мои усилия, я продолжаю засыпать и терять сознание.

Чем больше я держусь за проблеск света, тем глубже проваливаюсь в яму тьмы.

Эта ситуация ничем не отличается от игры против моего тела и очевидного проигрыша.

Неважно, насколько силен мозг. Если тело не может идти в ногу со временем, то все усилия пропадают впустую.

Временами я думаю о том, чтобы просто закрыть глаза и больше никогда их не открывать, но потом вспоминаю, что у меня так много дел, слишком много мест, куда нужно пойти, и незаконченных миссий.

Я вспоминаю обещание, которое дал более слабой и молодой версии себя.

Мы больше никогда не будем слабыми. Мы будем настолько сильны, что никто не сможет до нас добраться.

И я обязан сдержать это обещание и никогда больше не падать в яму безнадежности.

Если ты низок, тебя будут топтать и приказывать, но если ты высок... никто не посмеет посмотреть тебе в глаза.

И я никогда, никогда больше не опущусь так низко.

Не знаю, сколько времени мне понадобилось, но я сумел открыть глаза и не почувствовал необходимости почти сразу же снова погрузиться в дрему.

Мое окружение медленно приходит в размытый фокус. Белые стены, запах антисептика и знакомый аромат... лаванды?

— Кирилл! — хрупкий голос моей сестры звучит так, словно он погрузился под воду.

В ушах звенит, как будто я застрял в последствиях жестокой бомбардировки, но я борюсь с желанием сдаться и заставляю себя прищуриться. В поле зрения появляется маленькое личико Карины, грязное от слез, с красным носом и надутыми губами, вероятно, от того, что она так много кусает их, когда волнуется.

— Ты меня слышишь? Ты в порядке? Виктор! Вызови врача. Он опять проснулся!

Слово снова подтверждает, что я, на самом деле, был в сознание и выходил из него. Сколько времени я потерял в этой крайне неудобной ситуации? Хуже того, сколько времени я буду продолжать теряться, чтобы снова полностью функциональным?

Мягкие руки сжимают мои, а Карина гладит их и пачкает своими слезами.

— Я так волновалась. Я не могла спать и наблюдала за тобой каждую ночь и... и... я даже... даже проделала весь этот путь сюда. Если бы ты умер, я бы убила тебя!

Я улыбаюсь, но это движение вызывает пульсирующую боль в груди. Я кашляю, и это почти заставляет меня выпустить кишки.

Черт.

Меня действительно ударили в сердце, не так ли?

— Ой, Кирюша. — Анна берет меня за другую руку, ее глаза красные, лицо осунулось, когда она мягкой ладонью зачесывает мои волосы назад. — Тебе что-нибудь нужно?

Мне действительно что-то нужно, но она не та, кто может мне это принести, поэтому я качаю головой.

Она продолжает гладить мои волосы и гладит меня по лицу, на веках у нее слезы. Если бы кто-нибудь наблюдал за этой сценой, он бы подумал, что Анна — моя мать. Неважно, что у нас разный цвет кожи или что она меня не рожала. Эта женщина дала мне больше ласки, чем моя настоящая мать, которая, вероятно, в данный момент совершает сатанинские ритуалы, молясь о моей смерти.

Приходит врач и помогает мне сесть. Он делает несколько тестов и упражнения на развитие речи, памяти и подвижности. Все это время Анна, Карина, Виктор и почти все мои охранники стоят у входа в палату и наблюдают за происходящим.

Идиоты покидают свои места, чтобы стать зрителями совершенно скучного шоу.

После того, как врач заканчивает осмотр, он сообщает хорошие новости. Осколки, попавшие в мое сердце, не повредили его, и за те пять дней, что я провел в бессознательном состоянии, я восстановился.

В ближайшие две недели мне не следует напрягаться. Мне нужны постоянные осмотры, и нет ничего удивительного в том, что пулевые раны рубцуются.

Мои люди в основном спорят,