Джудит Макнот - Помнишь ли ты… Страница 12

— Если он любит сладкое, пусть непременно попробует пирожки с черникой. Они очень полезные и питательные. — Бабушка взяла с блюда полдюжины пирожков. — Да, и обязательно угости его ореховым печеньем, которое я испекла вчера.

Когда бабушка разыскала второй бумажный пакет и снова шагнула к стенному шкафу, Диана остановила ее:

— Я бы не хотела, чтобы он считал это милостыней, бабуля. — Виновато улыбнувшись, она добавила:

— Я убедила его в том, что у тебя фанатичное пристрастие к кулинарии и что у нас после каждого обеда остаются горы еды.

Дедушка поднялся, чтобы налить себе еще кофе, и усмехнулся, слыша объяснения Дианы. Обняв ее за плечи, он заметил:

— Коул сочтет нас либо безумцами, либо транжирами.

— Несомненно, — призналась Диана, не замечая, что родители уставились на нее с плохо скрытым изумлением. — Впрочем, было бы гораздо хуже, если бы он считал, что я занимаюсь благотворительностью, — призналась она с улыбкой, поднимая тяжелый коричневый пакет.

— Прежде ты ни словом не упоминала об этом парне, — спокойно заметил ее отец. — Кто он такой?

— Он? Ну, пожалуй… он совсем не похож на моих знакомых.

— Чем не похож? — продолжал допытываться отец. — Может, он бунтарь? Или ренегат? А может, просто недовольный? Диана задумалась, остановившись в дверях.

— Наверное, он ренегат, но в хорошем смысле слова. Коул… — Она взглянула на родных и наконец закончила:

— Особенный. Так мне кажется, и все. Он выглядит рано повзрослевшим и опытным. Он… словом, он не такой, как остальные, — неловко договорила она. Жизнерадостно взмахнув рукой, девушка поспешила уйти.

Воцарилось неловкое молчание. Через несколько минут ее отец обвел взглядом лица родственников:

— Жаль, но я предпочитаю других ее знакомых.

— Этот совсем не похож на них, — подхватила бабушка.

— Вот почему я уверен, что он мне не понравится.

— Роберт, — поспешила успокоить его жена, — это первый молодой человек, который понравился Диане, и потому ты немного ревнуешь. Вспомни, точно так же ты вел себя в прошлом году, когда Кори без умолку твердила о Спенсе.

— Теперь я к этому уже привык, — раздраженно возразил отец. — Мне и в голову не приходило, что увлечение Кори Спенсом затянется больше чем на месяц. А оно длится уже год и становится все сильнее.

— Кори влюблена в Спенса, — сухо заметила Мэри Фостер.

— Она решила это еще в тот вечер, когда они познакомились. А теперь уверена, что хочет выйти за него замуж. Ты давно заглядывала в ее спальню? Кори облепила фотографиями все стены. Она превратила комнату в святилище. Полнейшая нелепость!

Генри Бриттон разделял досаду зятя по поводу того, что в жизни девочек их заменили другие мужчины:

— Она скоро охладеет, вот увидите. В четырнадцать лет девочки еще не влюбляются по-настоящему.

Его жена взяла карандаш, собираясь закончить простой, но элегантный эскиз трафарета, который она придумала, чтобы расписать стены в верхней ванной для гостей.

— Генри, я влюбилась в тебя, когда мне было четырнадцать. Роберт Фостер потерял нить разговора. Уставившись на дверной проем, где несколько минут назад стояла его дочь, он произнес:

— Скажите, мне показалось, что Диана покраснела, когда заговорила об этом конюхе?

— О студенте колледжа, — невозмутимо поправила Мэри и ободряюще сжала руку мужа.

Слегка расслабившись, Роберт смущенно взглянул на нее:

— Просто насчет девочек я строю такие грандиозные планы… Я не хочу, чтобы они увлекались мальчиками очень рано — иначе вскоре они поймут, чего лишились, выйдя замуж совсем молодыми.

— Насчет Кори строить планы незачем, — возразила бабушка. — С этой задачей она уже справилась сама. Она хочет выйти замуж за Спенса и стать знаменитым фотографом.

— Надеюсь, в обратном порядке, — хмыкнул Роберт. Бабушка оставила его слова без внимания.

— А что касается Дианы, по-моему, она станет дизайнером интерьеров, а может, архитектором или писательницей. У нее немало талантов, но пока она не стремится проявить их. Не могу смотреть, как пропадает одаренность.

— Ее настоящий талант не пропадет, — возразил Роберт и, когда все выжидательно повернулись к нему, гордо заявил:

— Хоть она и унаследовала артистическую натуру своей матери, но мозги ей достались мои. Со временем она найдет им достойное применение. Девочка всегда интересовалась бизнесом.

— Бизнес — это неплохо, — с улыбкой кивнула его жена.

— Очень неплохо, — подхватил дедушка. Женщины переглянулись и поднялись.

— Мама, через полчаса стемнеет. Давай подумаем, как расставить столы.

Миссис Бриттон в замешательстве взглянула на мужчин:

— А вы уверены, что не хотите на десерт свежую землянику со сливками?

— Больше не могу съесть ни крошки, — объявил мистер Фостер.

— И я тоже, — подтвердил Генри Бриттон, поглаживая себя по животу. — Ты совершенно права насчет всех этих натуральных продуктов с низким содержанием жиров, Рози. Они вкусные и сытные, надо только к ним привыкнуть. А цыпленок сегодня удался как нельзя лучше. Ладно, девочки, ступайте во двор, займитесь делом.

Мужчины застыли в молчании, прислушиваясь к скрипу открывающейся двери, выходящей на задний двор. Едва дверь за женщинами закрылась, они вскочили. Роберт Фостер направился прямиком к холодильнику и вытащил картонный барабан французского ванильного мороженого, а Генри Бриттон бросился к одному из шкафов и достал оттуда яблочный пирог, купленный Гленной в булочной и припрятанный для мужской половины обитателей дома.

Вонзив нож в пышный пирог, Генри вскинул глаза на второго заговорщика:

— Большой кусок или средний?

— Большой.

Генри отрезал два увесистых ломтя и осторожно переложил их на тарелки, а Роберт в это время погрузил ложку в мороженое и извлек обратно целый айсберг.

— Одну ложку или две, Хэнк?

— Две, — твердо потребовал Генри. Мужчины взглянули на Гленну, которая вытирала кухонные столы.

— Гленна, вы святая.

— Я предательница.

— Пока я жив, у вас не будет проблем с работой, — восторженно пообещал Роберт.

— Ваши жены уволят меня, едва узнают, на что вы меня толкаете.

— А мы снова наймем вас, — заверил ее Генри, смакуя запретное сочетание сахара и жиров. Вздохнув, он повернулся к зятю, на лице которого появилось выражение блаженства. — Я уж думал, Мэри с Розой нынче не уйдут отсюда. Боялся, что нам придется ждать, пока они не уснут, а затем совершить набег на кухню.

Мэри остановилась на лужайке, отвернувшись от кухонного окна, и продолжила обсуждать приготовления к завтрашнему приему.