Анри Коломон - Франсуа и Мальвази. I том Страница 13

– Ты что тварь, убью! – пнул еще раз и побежал таким же образом будить остальных, уже начавших просыпаться после его скулежных криков.

– Вставайте, пьяные свиньи, нализались вчера!…

Через минуту все уже были на ногах, поспешно одевались, хватали приготовленное с вечера оружие. Манде успокаивал де Морне; нервно всех подгонявшего.

– Не стоит так волноваться, вы что баб не знаете? Можно даже поесть…

– Какое поесть, уже почти шесть!

На шум сборов прибежал трактирщик, к которому вышел Манде что бы тот их не видел и чтобы оплатить счет.

Крики и возня за перегородкой так же привлекли внимание заснувшего Баскета, который незамедлительно разбудил своих господ. Не спеша в спокойной форме они так же принялись одеваться и поэтому когда они затягивали последние шнурки на своих охотничьих костюмах, бандиты во всеоружии, кстати нисколько этого не скрывая, выходили во двор.

Баскет самовольно принялся следить за ними из-за занавесок пока испуганно не отпрянул, когда Гийоме пригрозил ему дулом пистолета.

– Сколько их? – спросил де Гассе.

– Девятеро, вооруженные, на конюшню пошли.

– Если я увижу, что они моего Ливонеза взяли, я пристрелю их всех на месте, – пригрозил д’Олон во всю силу своих легких, теперь уже не приглушая голоса.

– А не лучше ли будет, дорогой д’Олон, проследить за ними, что они собираются делать? – предложил де Гассе, засовывая за пояс один из пистолетов друга.

– Бандитье? Да что им еще остается делать, как не грабить на больших дорогах…

– Не похожи они на простых грабителей. Из них по крайней мере двое дворяне. Сдается мне не на простую охоту собрались они.

– Еще можно в шутку предположить, что это наемники одного какого-нибудь выжившего из ума феодала. Они такими кажутся. Это-то меня еще больше интригует.

– Так вы, дорогой мой д’Олон, не против?

– Как и вы! Разве могу я быть против такой возможности перестрелять все это жулье. Я хоть прямо сейчас бы начал!

– Но это, дорогой мой Сен-Жан, ни в какие ворота не лезет, начинать, не застав на месте преступления.

– Так значит надо застать! Баскет, коней!

Баскет однако не сразу кинулся исполнять приказание, видя конный отряд только-только выехавшим с мощеного булыжником двора. Еще слышен был топот.

Конная девятка увлекаемая торопящимся де Морне стремительно пронеслась сначала по дороге, затем свернула по тропинке в лесок, через который проглядывал покос.

На следующем после него поле сохлой пшеницы, то есть на свободном пространстве, Метроне подогнал своего Буцефала к коню де Спорада и сравняв аллюр обратился к своему господину.

– Монсеньор… Мне сегодня приснился сон, что ваш брат наконец-то скончался. – Метроне, как и всякий лукавец чтобы чего-то добиться прибегал к обману.

В данном случае он бессовестно врал по отношению к вину, заставившему его проспать как убитому: так что еле до него добудились, вернее допинались.

Метроне врал в расчете, что его отпустят и он не будет участвовать в нападении, предчувствуя что-то неладное.

– Монсеньор, можно я поеду? – спросил он умоляющим голосом.

Де Спорада по здравому размышлению подумал, что и в правду будет лучше, если слуга не будет видеть его участия, тем более знать детали, ведь ему предстоит еще ехать с ним на родину. И он ни слова ни говоря молча кивнул ему. Протянул жмень серебренных монет на дорогу.

– Спасибо, монсеньор, прощайте! – воскликнул Метроне и повернув коня обратно, погнал назад.

Это заметил Манде и обратил внимание де Морне, который незамедлительно подъехал к маркизу и спросил.

– Вы что, маркиз, людей мне распускаете?

– Вот как ты о своих делах беспокоишься! Так не мешай и мне побеспокоиться о своих.

Метроне быстро гнал своего Буцефала обратно, боясь услышать взади окрик, вернущий его назад, и поэтому ехавшие по лескам через чащобы, трое следивших: де Гассе, д’Олон и Баскет не могли заметить одного отделившегося, так и сам отряд потеряли из виду, но это только как выяснилось на время.

Завидев их снова д’Олон успокоенно вздохнул и протянул руку к корзине, которую вез Баскет, держа ее в руках. В корзине имелось все то, что заглянув на кухню к трактирщику д’Олон в нее положил. А именно: хлеба, ветчины, цыпленка, и конечно же бутылочку вина, за которой сейчас тянулась его рука. Схватив ее, он коренным пальцем выдавил пробку и стал давиться пенящейся струей шампанского. Осушив ее на две трети Д’Олон утер рукавом лицо, проговорив:

– Вот за что я не люблю шампанское… за срач!…Шевийон, – обратился он через некоторое время к де Гассе, по одному из титулов графа. – Возьмите ветчины. – предложил, сам в это время беря ее чтобы закусить.

– Не время, они кажется в ту сторону подались.

– Ну ты, как хочешь… а я не люблю… быть голодным. – говорил Д’Олон, глотая, от скачков не прожеванные куски, в тоже время вырвав у Баскета корзину и без нее заваленного оружием, которое тот вез с собой.

– Если они едут в мой лес охотиться, я на них самих там охоту устрою.

Отряд уже в составе восьми конников, подъезжал по лесу к заранее примеченной засаде, откуда нападение может быть только внезапным. Главное что сейчас тревожило де Морне, как и каждого это то, что время подходило к семи…

Не проехала ли баронесса уже? – стоял мучительный вопрос, от Орлеана – всего пятнадцать миль – не так уж и много.

Если бы утром этого же дня нам на крыльях рассказчика понаблюдать за окрестностями старинного города Орлеана, как мы наблюдали за пятнадцатой от него милей; то внимание наше непременно обратилось на дороги, идущие в город и особенно ту, которая шла от причала парома на правом берегу реки, так как не смотря на столь ранний час были желающие переправиться на этот берег Луары.

Впрочем, если присмотреться повнимательней, то можно было заметить на площадке парома только двоих – явление довольно редкое. Обычно паромщик не отчаливал, пока не собирал людей битком, или хотя бы на среднюю заполненность, но сейчас при виде подъезжавших нескольких телег, отправиться без них было для него просто неслыханным делом! но что не сделаешь за деньги.

И что… не сделают за них.

Паром с намного большей скоростью чем обычно, пересек воды реки, на радость измучившихся работников.

Как только помост парома ткнулся в причал – двое, в коих читатели могли бы легко узнать барона д’Обюссона и аббата Витербо, сели в седла своих коней и погнали их на дорогу, шедшую в обход Орлеана, как гнали на продолжении всего пути от Обюссона, с того самого момента, как Аруэ сбежал от них.

Уже было светло, всходило солнце.

– Натяните намордники, – приказал Спорада, сам натянув на нос черную повязку, когда до цели следования, засады, оставалось рукой подать / с ружейный выстрел /. Его примеру последовали и остальные. С закрытым лицом стало как-то легче и спокойнее.

– Гийоме, выедь на дорогу, проверь, – приказал де Морне, продолжая вести за собой отряд, едущий пока по лесу вдоль дороги у покосов и полей, на которые отклонился один из них.

– Они проехали! – услышали они как Гийоме и без команды повернули к краю леса и дороге. Затем погнали через рожь, пока не выехали на саму дорогу…

Синий фиакр находился от них в четверти мили – не так уж далеко, если учесть, что первое время, пока они догоняли, их не замечали, пока один из охранников, сидевший на облучке. Вместе с кучером. Не забил тревогу, кулаком по крыше.

Рено высунулся из смотрового оконца. Догонявшие, выигрывая секунды, продолжали кто как мог гнать своих коней вперед. Особенно усердствовали при этом головорезы.

– Давай гони! – приказал Рено кучеру по имени Гренгуар.

Кнут сразу же засвистал в руках кучера, гуляя по спинам и бокам двух лошадок, кои были запряжены в его фиакр.

Теперь и они прибавили хода, хотя ехали все равно не так как хотелось бы быстро, ведь помимо фиакра и вещей лошадкам приходилось тащить еще пятерых человек.

– Скорей же, скорей! – подгонял кучера под руку Рено. – Если догонят, всем конец! – кричал он, готовя оружие.

Снова высунулся подсчитать и ужаснулся тому, как приблизилась погоня, впрочем, немногочисленная, всего на пятерых большая, что можно исправить… Рено крикнул сидевшему сзади на багажнике перебираться вовнутрь. Тот не ответил. Неужели убили? Но выстрелов не было. Тогда он сам выстрелил, поняв что сидевший сзади спрыгнул, сбежал… увидел его почти подбежавшего к лесу, но де Спорада не дожидаясь того, спроста выстрелил точно и почти добежавший, остановился на миг… упал. В разгаре погони услышал крик Гренгуара:

– Впереди деревня, мы успеем!

Рено мельком глянул на баронессу, она молилась. Снова выглянул в оконце дверцы, но теперь уже смотрел вперед: дорога пока еще вдалеке пропадала в большой деревне, куда бандитьё не решится сунуться, хотя все может быть.