Элизабет Адлер - Персик Страница 13

Леонора даже улыбнулась. Леони было шестьдесят два, а выглядела она на пятьдесят. Она была одета в свое любимое желтое льняное платье и чудесные бежевые туфли на высоких каблуках. Сияющий жемчуг, подаренный Джимом, украшал ее красивую шею. Светлые волосы убраны в гладкий пучок, стянутый желтым шелковым бантом. С головы до ног это была шикарная француженка, и любой мужчина, даже враг, нашел бы ее желанной.

– Я предупреждаю тебя, бабушка, если что-то случится, то это будет с тобой, бабушка, не со мной.

– Ш-ш-ш. – Леони выпрямилась, отвела плечи назад, высоко подняла голову, молясь, чтобы не было слышно, как бьется ее сердце.

– Комендант Герхард фон Штайнхольц. – Дородный господин снял фуражку с золотым шитьем и, кланяясь, щелкнул каблуками. – Разрешите сказать, мадам Леони, что я видел вас много раз во времена моей молодости в театрах Мюнхена и Парижа.

– Я всегда рада познакомиться с поклонниками моего творчества, – холодно сказала Леони, – но, боюсь, я не могу сказать того же врагу моей страны.

С великолепной улыбкой комендант пропустил ее реплику.

– Это сложности войны, мадам, ставят нас в такое положение. Но наши личные взгляды остаются прежними. – Он повернулся к Леоноре, элегантно щелкнув каблуками.

– Мадемуазель. – Его бледно-голубые глаза охватили ее с ног до головы.

– Моя внучка, мадемуазель Элеонора де Курмон.

Леонора холодно кивнула, не обращая внимания на его протянутую руку.

– О, да, конечно, де Курмон. Хотя только благодаря удочерению, я правильно понял?

Леонора вспыхнула от гнева.

– Жерар де Курмон – мой отчим, – сказала она, затем замолчала, кусая губы. Черт, он все-таки заставил ее заговорить с ним!

– А эта девочка? – Комендант фон Штайнхольц улыбнулся Пич, и она посмотрела на него со страхом, ослепленная блеском золотого шитья и сиянием медалей.

– Пич де Курмон, – сказала Лерни, – моя младшая внучка.

Фон Штайнхольц погладил Пич по голове болъшой тяжелой рукой, и Пич неуютно поежилась.

– Насколько я понимаю, эта девочка – настоящая де Курмон. – Он нахмурился, увидев стальноекрепление на ножке. – Что случилось с ногой?

– Болезнь, – ответила Леони, – сейчас почти все в порядке.

– У нас есть очень хорошие врачи, мадам Леони. Если можем чем-то помочь, то мы в полном вашем распоряжении.

Ее глаза встретились с бледно-голубыми глазами, фон Штайнхольца.

– Я очень люблю детей, мадам, – тихо сказал он, – у меня трое детей.

– Спасибо, но о ней превосходно заботятся.

– А бабушка – лучшая из докторов. – Пич провела рукой по тому месту на голове, до которого он дотронулся. Его рука была теплой и потной. Ей не понравился этот человек. Крепче взяв Леони за руку, она скрылась от взглядов за бабушку.

Фон Штайнхольц подозвал молодого офицера, с готовностью ожидающего сигнала за его спиной.

– Крюгер!

– Герр? – Офицер шагнул вперед, его взор был устремлен в какую-то точку над их головами, и Пич посмотрела на него с удивлением и любопытством.

– Это капитан Уолкер Крюгер. Отныне он будет отвечать за отель. Конечно, мы бы хотели, чтобы вы управляли отелем, как обычно. На капитан Крюгер будет отвечать за распределение апартаментов и снабжение. Только старшие офицеры будут приходить сюда, чтобы насладиться отдыхом. И, может быть, время от времени, вас попросят разместить особых гостей. Этот отель представляет идеальное место для проведения конференций на высшем уровне германского командования и итальянских союзников. Вы можете быть спокойны, мадам, отель будет превосходно содержаться, и Крюгер проследит, чтобы у вас сохранился полный штат. Все, что мы просим, – чтобы вы продолжали свою работу – с небольшой нашей помощью.

– Но…

– Леонора! – Леони предупреждающе взглянула на нее, и Леонора, вспыхнув, опустила глаза.

– Герр фон Штайнхольц, – сказала Леони, – я должна потребовать полного контроля. Капитан Крюгер будет отчитываться мне или моей внучке. Никто, герр Штайнхольц, не будет управлять этим отелем, кроме мадемуазель де Курмон.

Фон Штайнхольц зло поджал губы.

– Вы понимаете, конечно, что мы можем просто реквизировать отель?

Для своего престижа фон Штайнхольц хотел, чтобы Леони Бахри и внучка де Курмона управляли гостиницей… и Леони знала это. Она спокойно встретила его взгляд.

– О, очень хорошо, – согласился фон Штайнхольц. – Крюгер, вы все поняли? Взгляд молодого немца опустился с потолка, и он посмотрел на них.

– Герр комендант? – ответил капитан.

– Вы будете работать с этими дамами, Крюгер. В любом случае они больше понимают в деле управления отелем. Уровень должен поддерживаться.

Леони заметила вспышку гнева, блеснувшего в глазах капитана. Молодой человек был мелким бюрократом, поднявшимся до положения «помощника власти», жаждущим собственной власти. Капитан Крюгер был опасным человеком.

– Это можно понять. – Фон Штайнхольц с улыбкой превосходства повернулся к Леоноре. – Теперь, когда немцы управляют заводами де Курмонов, вы бы хотели сохранить хоть малую часть семейной собственности под своим контролем.

Уже шесть месяцев они не получали известий от Жерара. Но им было известно о переходе заводов в руки немцев и что теперь там производятся движущиеся средства и вооружение для третьего рейха.

– Мои люди будут здесь утром. Я желаю вам спокойной ночи. Было приятно с вами познакомиться. – фон Штайнхольц направился к двери, его шаги гулко печатались на мраморе. Он задержался у большой стеклянной двери, открытой для него бдительным Крюгером. – И скажите маленькой девочке, Пич, которая прячется за бабушкой, что я разрешаю ей плавать в бассейне в любое время.

– Бабушка, – сказала Пич, когда Леони снимала подпорку с ее ноги, укладывая внучку спать. – Теперь мы сможем выбросить ее в море?

Розовое лицо Пич светилось здоровьем, волнистые каштановые волосы собраны назад ленточкой, а ее круглые темно-голубые глаза были серьезны.

Леони помедлила, ужасные кожаные крепления были наполовину расстегнуты.

– Ты имеешь в виду крепления? Пич кивнула.

– Я знаю, ты ненавидишь их, – сказала Леони, – но твоей ножке нужна их помощь.

Правая нога, освобожденная из железной клетки, была заметно тоньше левой.

– Нет, они не нужны мне!Я могу ходить без них.

– Не совсем, дорогая…

– Я буду, – упрямо сказала Пич. – Бабушка, я буду. И я не хочу плавать в бассейне с этими людьми. Я больше никогда не буду там плавать.

Леони думала, что из сегодняшней пытки они вышли невредимыми, но маленькая шестилетняя Пич была сломлена первой схваткой с врагом.

Пич серьезно смотрела на Леони.