Татьяна Туринская - Арифметика подлости Страница 13

И не будет больше 'тряпкой по морде'. Будет только любовь: высокая, чистая, и в то же время низкая, дикая, безудержная.

Но за красивые глазки судьба такие подарки не преподносит. Сначала нужно потрудиться.

Еще в процессе охоты на Кебу Ольга дала себе слово: теперь все будет иначе. Теперь не он будет 'колокольчиком', а она сама. Он должен понять, что она и только она достойна его фамилии. Она — лучшая кандидатура на роль его жены. Она самая красивая — что есть, то есть. Она самая замечательная любовница — опять же достоинство налицо. Но этого для жены мало. Постельные способности она продемонстрирует ему позже. Первым делом он должен рассмотреть в ней скромность и верность.

Играться в девственность она, разумеется, не станет. Однако и богатый опыт не выпустит наружу до поры до времени. Пусть-ка Кеба решит, что она 'расцвела' лишь в его руках, что это он научил ее всем умениям. Тогда он уже не сможет слезть с ее крючка. И влюбится, и женится как миленький.

Только для Кебы финт с выскакиванием из трусиков, увы, не годится. Это 'колокольчикам' можно и даже нужно демонстрировать нетерпение. Вся затея с физруком из-за спешки могла полететь коту под хвост. В его глазах она должна выглядеть сущим ангелом — спасибо, Бог подходящей внешностью наградил, без этого было бы куда сложнее. Девственный ангел не может самостоятельно выныривать из трусов, даже если ему очень-очень хочется.

Пришлось, краснея, демонстрировать совершенно позорные детские трусы. Впрочем, ее смущение очень хорошо вписалось в картину невинности. Однако трусы могли бы быть и поэротичнее.

***

Гена удовлетворенно откинул голову на подголовник массивного кресла. Взгляд уперся в большую хрустальную люстру. От многочисленных висюлек-многогранников по белоснежному потолку разбежались радужно-переливчатые зайчики.

— Да-а, — протянул с мечтательной улыбкой. — Хорошо у вас. Уютно. Знаешь, Бубнов, я тебе завидую. Вот как посижу у вас часик-другой, так и самому жениться хочется.

Леха коротко хохотнул:

— Так женись, в чем проблема? Или нет достойной кандидатуры?

— Да как тебе сказать…

— Говори уж, как есть. Только я тебе ни в жизнь не поверю, что в твоем бабском царстве ты обделен женским вниманием. Там, небось, и полный ханурик пользовался бы бешеным успехом.

— В том-то и дело. Слишком уж их там много. И все, можно сказать, полуфабрикаты, практически все готовы к употреблению даже без предварительной термической обработки — только фантик разверни.

Бубнов недоверчиво прищурился:

— Неужто даже разогревать не нужно?

— Ну, чуть-чуть разогреть никогда не вредно, — Кеба улыбнулся. — Тепленькие они вкуснее. Но все чаще не я их — они меня разогревают. Устал я от них, слишком много.

— Ну, брат. Этого добра слишком много не бывает.

Гена брезгливо скривился:

— Не скажи. Посмотрел бы я на тебя, если б тебе ежедневно по шесть часов подряд приходилось подсаживать и подстраховывать курочек в коротеньких шортиках. А сейчас они еще взяли моду коротенькие маечки надевать, чтоб непременно пупок выглядывал. Вот и представь, как такая красавица делает упражнения на брусьях. У нее эта маечка оказывается едва ли не на шее. При этом лифчики далеко не каждая носит. А я должен ее подстраховать, когда она с брусьев соскакивает. Вот и прыгает, рыбка, прямо в мои объятия. Майка на шее, а она жмется ко мне голой грудью, как к родному. За три пары стольких девок обнимешь — при всем желании не сможешь реагировать. А они, дряни малолетние, еще и на переменке норовят прижаться: зайдут в каморку, а у меня там тесно, ты же знаешь, ну, и начинается откровенный съем. Только не я их снимаю, а они меня совершенно откровенно, а главное, нагло, бесстыдно клеят! Представляешь, до чего дошло? Не я — меня!!!

— Бееедный, — издевательски 'пожалел' друг. — Тяжело тебе приходится. Вот бы мне такую работу, чтоб от приставучих баб отбиваться. Только чтоб тоже молоденькие были, да хорошенькие, как у тебя.

— А я разве сказал, что хорошенькие? Молоденькие — да, и хорошенькие попадаются. Но не так уж их, хорошеньких, много. А представь, поймаешь крокодилицу, а она тебя давай голыми сиськами мазать?

— Были б сиськи, на рожу можно и не смотреть.

Бубнов откровенно насмехался над ним. Кеба это понимал, однако брезгливость не отпускала.

— Ни хрена ты не понял! Был бы я бабой — мне б это, может, и понравилось. Но я-то мужик, или кто?! Это я должен снимать их, а не они меня! Я! И не кого попало, а ту, на которую глаз ляжет. А когда тебя, да еще и каждая — это, Лёх, противно. Впрочем, тебе, может, и понравилось бы — ты на своем аэродроме баб вообще не видишь, для тебя и крокодил — красавица. А мне все это уже вот где…

— Это кто крокодил?

За разговором приятели не заметили, как в комнату вошла Лида. Мечтательное выражение с Лёхиного лица в момент съехало, уступив место сосредоточенности:

— Генка жалуется, что жениться не на ком. Мол, баб в институте полно, да все, как одна, крокодилицы. А жениться-то мужику хочется…

— Да не хочется мне жениться! Рано мне еще, я еще маленький. Это я как к вам приду, раскисаю. У вас какая-то обстановка такая, к мечтам располагающая. Вот так расслабишься, и подумаешь: а что, и после женитьбы живут люди.

Лида подсела на диван, по-хозяйски прижалась к мужу:

— Дурак ты, Генка. Дураком был, дураком, наверное, и помрешь. И чего вы, мужики, так жениться боитесь? После свадьбы ведь только и начинается настоящая жизнь! Это до женитьбы — репетиция, курсы повышения сексуальной квалификации. А потом — семья, ребенок, другие заботы…

— Вот-вот, — перебил Кеба. — Именно: семья, ребенок, другие заботы. На хрена мне заботы? Мне что, одному плохо?

— А что, хорошо? У холостого проблем меньше?

— Конечно, хорошо! Какие проблемы?

— Ну, например, что вокруг одни крокодилы. Или это не проблема?

— А что, это большая проблема? Женюсь — и крокодилы исчезнут?

— Ты просто перестанешь их замечать. И они перестанут быть крокодилами, станут обыкновенными студентками. Кстати, вовсе не обязательно жениться на студентке. У тебя что, других претенденток нет?

— И правда, — подключился Лёха. — Чего ты все о студентках своих рассуждаешь? Найди себе не крокодилицу, не студентку — и нет проблем.

Свежая мысль. А то он сам об этом не думал!

Беда в том, что ему теперь вообще ничего и никого не хотелось. Когда вокруг тебя голые девки табунами пляшут, нарочно майки задирают, чтобы голой грудью сверкнуть 'ненароком' — поневоле евнухом станешь. Евнухом — это он, конечно, утрирует, и сильно. Но по большому счету не хочется ничего. Одному лучше.