Рэйчел Гибсон - Влюблен до безумия Страница 13

– «Параграф третий.

Пункт А. Я завещаю половину моего материального имущества и половину недвижимости, относительно которых сделано иных распоряжений, приведенных ниже, вместе с действующими страховыми полисами, моей жене, Гвен Шоу. Гвен была мне прекрасной женой, и я глубоко любил ее.

Пункт В. Моей дочери, Делейни Шоу, я завещаю остальное материальное имущество и остальную недвижимость, относительно которых не сделано иных распоряжений, приведенных ниже, при условии, что в течение года она будет оставаться строго в пределах Трули, штат Айдахо, чтобы присматривать за своей матерью. Отсчет года начинается с момента оглашения данного завещания. В случае, если Делейни откажется подчиниться условиям этого завещания, упомянутая собственность отходит к моему сыну, Нику Аллегрецце».

– Что это значит? – перебила Делейни.

Если бы не мать, схватившая ее за руку, она бы вскочила с места. Макс взглянул на Делейни и снова обратился к завещанию:

– «Пункт С. Моему сыну, Нику Аллегрецце, я завещаю участки земли, известные как Энджел-Бич и Силвер-Крик, которыми он может распоряжаться по своему желанию при условии, что в течение года воздержится от вступления в сексуальные отношения с Делейни Шоу. В случае если Ник откажется или нарушит это условие, вышеупомянутая собственность переходит к Делейни Шоу».

Делейни оцепенела. У нее было такое чувство, будто ее оглушили электрошокером. Лицо ее горело, а сердце как будто остановилось. Макс говорил еще некоторое время, но Делейни была так ошеломлена, что больше ничего не слышала. Для одного раза на нее свалилось слишком много информации, и она даже толком не поняла большую часть того, что услышала. Кроме фразы о том, что Нику запрещается вступать в сексуальные отношения с ней. Для обоих фраза была равносильна пощечине. Или напоминанию о том, как однажды Ник использовал ее, чтобы добраться до Генри, а она еще умоляла его это сделать. Даже после смерти Генри не перестал ее наказывать. Делейни была готова умереть от унижения. О том, что думает Ник, она могла только гадать – ей не хватало смелости посмотреть на него.

Адвокат закончил оглашение и поднял взгляд от бумаг. Несколько долгих мгновений никто не произносил ни звука, в кабинете повисло гнетущее молчание. Наконец Гвен произнесла вслух то, о чем думали все.

– Это завещание законное и обязательное?

– Да, – ответил Макс.

– Значит, я получаю половину имущества безо всяких условий, а Делейни, для того чтобы получить наследство, должна один год провести в Трули?

– Совершенно верно.

Делейни фыркнула.

– Но это же нелепо! – Она изо всех сил старалась вообще забыть о существовании Ника и сосредоточиться на собственном наследстве. – Мы живем в девяностые годы двадцатого века, Генри не может строить из себя Господа Бога. Не может быть, чтобы это требование было законным.

– Уверяю вас, оно законно. Для того чтобы получить свою долю наследства, вы должны согласиться с условиями, отраженными в завещании.

– Ладно, забудьте. – Делейни встала. Ее вещи были уже упакованы, и она не собиралась позволять Генри даже с того света управлять ее жизнью. – Я отказываюсь от своей доли в пользу матери.

– Вы не можете этого сделать. Этот пункт завещания с условием: вы получаете свою долю недвижимости, только если проживете в Трули в течение одного года. До окончания этого периода недвижимость находится в управлении доверительного фонда. Если говорить коротко, вы не можете отдать матери то, что вам не принадлежит. А если вы не принимаете условия завещания, то ваша доля недвижимости отходит к Нику, а не к Гвен.

Делейни понимала, что, если она так поступит, мать ее убьет, но ей было все равно. Она не собиралась продавать душу ради того, чтобы избавить мать от общества Ника. Близкая к отчаянию, она спросила:

– А если я оспорю завещание?

– Вы не можете оспорить завещание только на том основании, что вам не нравятся его условия. У вас должны быть на то веские причины – например подлог или умственная недееспособность завещателя.

– Вот-вот. – Делейни подняла руки ладонями вверх. – Генри явно был не в своем уме.

– Боюсь, что у суда будет другая точка зрения. Вряд ли может быть доказано, что завещание незаконно или противоречит общественной политике. Я могу согласиться, что завещание можно считать эксцентричным, но требованиям закона оно не противоречит. Суть в том, Делейни, что ваша доля недвижимости оценивается в три миллиона долларов. То есть завещание Генри делает вас очень богатой молодой женщиной. От вас только требуется прожить в Трули в течение одного года, и ни один суд не сочтет это условие невыполнимым. Вы можете принять условие или отказаться. Все просто.

Делейни снова села и откинулась на спинку. У нее даже дух захватило. Три миллиона долларов. А она-то думала, что речь идет о нескольких тысячах.

– Если вы согласны с условиями, – продолжал Макс, – то вам будет назначено подобающее месячное содержание.

– Когда Генри составил это завещание? – спросила Гвен.

– Два месяца назад.

Гвен кивнула, как будто это ей все объяснило, но Делейни ничего не было ясно.

– Ник, у вас есть вопросы? – спросил Макс.

– Есть. Один половой акт считается сексуальными отношениями?

– Боже правый! – ахнула Гвен.

Делейни сжала кулаки и посмотрела на Ника. В его серых глазах горела ярость, от злости он сжал губы. Это Делейни вполне устраивало, потому что она тоже была в ярости. Они воззрились друг на друга как два кулачных бойца перед схваткой. Затем Делейни вскинула голову и посмотрела на Ника как на грязь, которую ей хотелось поскорее соскоблить с подошв.

– Ты… дьявол.

– А как насчет орального секса? – спросил Ник, не сводя взгляда с Делейни.

– Э… Ник… – напряженную тишину нарушил Макс. – Не думаю, что нам стоит…

– А я думаю, стоит, – перебил Ник. – Генри этот вопрос явно заботил. Настолько, что он даже включил его в свое завещание. – Он перевел суровый взгляд на адвоката. – Я считаю, мы должны четко знать правила, чтобы избежать недоразумений.

– Мне и так все ясно, – заявила Делейни. Ник продолжал, как будто не слышал ее:

– К примеру, я никогда не считал стоянку на одну ночь сексуальными отношениями. Два обнаженных тела всего лишь трутся друг о друга, потеют и получают удовольствие. Утром просыпаешься один. Никаких обещаний, которые ты и не собирался выполнять. Никаких обязательств. И никто не смотрит друг на друга за завтраком. Просто секс.

Макс прочистил горло.

– Полагаю, Генри имел в виду полное отсутствие сексуальных контактов.

– А каким образом это кому-то станет известно?