Алиса Клевер - Убийственная красота. 69 Страница 13

– Вы имеете в виду, что никогда ни одна из них не пыталась сбежать? – рассмеялась я.

– Скорее, они сами ломились к нему в дверь. Ваш французский удивительно хорош для иностранки, – заметила она, наверное, уже в пятый раз. – Но, думаю, вы и сами это знаете. Я никогда не уезжала дальше Ниццы, даже когда был жив мой муж. Ненавижу путешествовать. Все, что нужно мне для счастья, есть здесь, в Париже. Все равно нет лучшего места на земле. Вот даже вы, дорогая Даша (она тоже называла меня так, делая ударение на последнем слоге), даже вы свалились мне на голову. Значит, Андре в вас влюблен? Если бы мой покойный муж выкинул со мной такой фортель, я бы тоже, наверное, сбежала по лестнице, но только не за кофе, а прямиком в полицию.

– Не думаю, что Андре в меня влюблен, – пробормотала я. – На самом деле я и понятия не имею, как назвать то, что происходит между нами.

– Вы красивы, да-да, не спорьте. Хотя вполне возможно, что вы и сами не догадываетесь об этом. – И еще – вы смелы, Даша, в вас много страсти, и тем не менее вы все еще не в полиции. Думаю, это говорит само за себя. Ведь вы хотите вернуться к нему?

– Да, наверное, – кивнула я, осознав, что своих дальнейших действий не продумала вовсе. – Я, пожалуй, пойду. Не буду мешать вам, Николь.

– Но чего можно ждать от человека, который запирает вас, чтобы вы не сбежали? – удивленно посмотрела на меня она.

– Спасибо за кофе, – ответила я, испытав вдруг неловкость за то, что так много доверила этой приятной женщине. Николь нахмурилась, но не стала меня останавливать.

– Приходите, если что. Лучше, конечно, через дверь. Мой номер – пятый, от лифта направо. У меня всегда много кофе.

– Если я еще буду здесь… – улыбнулась я грустно.

Я вышла на улицу и сразу увидела синий кабриолет на своем законном месте, на парковке. Интересно, как давно Андре приехал? Нужно было спросить у Николь, который теперь час. Наверное, Андре гадает, куда я делась. Понять это было не так сложно, я ведь не закрыла двери лоджии. Мне вдруг стало не по себе при мысли, что я натворила. Он, наверное, в полнейшем бешенстве. Хотя в бешенстве должна быть я, разве нет?

– Вот ты где, господи! – услышала я знакомый голос, и мне в ту же секунду снова захотелось сбежать. Голос Андре был ледяным, он вылетел во двор и бросился мне наперерез. Я совсем не учла тот факт, что двор был перекрыт коваными воротами, от которых у меня не было ни ключа, ни пульта управления. – Ты что, с ума сошла? Могла ведь разбиться! Ты… ты зачем это сделала, ведь я написал, что приду к обеду. Сумасшедшая девчонка, ты цела? Что творится в твоей голове?

– Ты не оставил мне кофе! – сказала я с вызовом.

– Что? – изумленно вытаращился он, и я с удовлетворением отметила, что от его наносного равнодушия не осталось и следа. Он помолчал, мотая головой, пытаясь придать моим словам хоть какую-то логику, но затем бросил это дело за бесперспективностью и принялся осматривать меня на предмет повреждений.

– Я цела, не волнуйся.

– Знаешь, я не могу верить тебе на слово. Невозможно представить, что ты полезла по этой жуткой лестнице. Такая высота! – Ох, я и забыла. Гильермо говорил, что ты боишься высоты.

– Я боюсь ее совершенно обоснованно, – фыркнул Андре. – Нет, это невозможно, Даша. Ты решила меня с ума свести? Я отпилю ее, эту чертову лестницу.

– Чтобы я не могла снова сбежать? А если реально будет пожар? Тогда мне придется убегать по крыше? – Я смотрела на него и улыбалась. Даже расставила руки в стороны, чтобы ему было удобнее ощупывать мое совершенно целое тело.

– Значит, я не оставил тебе кофе?! – переспросил он в бешенстве.

– Да. Я люблю завтракать с кофе, – ответила я, пожав плечами.

– Господи, Даша! – всплеснул он руками.

– Я познакомилась с твоей соседкой, Николь. У нее очень красивая кошка.

– Я просто не верю своим ушам! – Андре схватил меня за руки и потащил за собой, но не в дом, а в машину. Я попыталась сопротивляться, но он буквально затолкал меня в кабриолет. Как и всегда в случаях, когда Андре решал все за меня, даже не удосужившись поведать о своих планах, я взбесилась и принялась вылезать из машины.

– Никуда я с тобой не поеду. Куда ты дел мои вещи? Где мои документы? Где бумаги? Ты что, решил держать меня в рабстве? – спросила я зло, когда Андре усадил меня обратно на место.

– Да! – ответил он сквозь зубы, заводя мотор. – Пристегнись, пожалуйста.

– Я сказала, что никуда не хочу ехать, – заявила я, не пошевелив и пальцем. Андре перегнулся и сам лично пристегнул меня, натянув ремень так туго, как только смог.

– Для человека, которого держат в рабстве, в тебе поразительно много вредности и самоуверенности. Даша, я чуть с ума не сошел, когда обнаружил, что тебя нет в квартире. Господи, ну почему? Неужели это такая пытка – просто провести несколько часов в моем доме голой? Почему я никогда не знаю, чего от тебя ожидать? Я ведь решил, что ты уехала. Что тебя уже нужно искать в посольстве!

– Я хотела кофе, – упрямо повторила я.

– Я просто забыл про этот чертов кофе! – Андре ударил кулаком по рулю.

– Я бы не уехала насовсем, – пробормотала я, проведя рукой по его волосам. Он дернулся и посмотрел на меня с подозрением.

– Не уехала бы?

– Нет, конечно, – наклонив голову, я поцеловала его в плечо, и уткнулась носом в его грудь. – Я не могу. Пока не могу. Ты обладаешь какой-то сверхъестественной силой, и я нуждаюсь в тебе. Это странно, насколько сильно ты нужен мне. Весь, вот такой, какой есть. Что бы ты со мной ни делал.

– Я никогда не смогу тебя понять, – прошептал Андре, и смутная тень улыбки промелькнула на его красивом лице.

– Но однажды – однажды я разлюблю тебя, слышишь? – добавила я из вредности. – И тогда я обязательно уйду от тебя. Понимаешь?

– Не понимаю, но слышу, – отозвался Андре неожиданно довольным тоном. – Значит, ты любишь меня?

– О, я бы не называла это таким словом. Знаешь, Николь тоже спрашивала меня об этом. Она не могла понять, отчего я до сих пор не в полиции.

– Николь – старая перечница, но ее муж был очень талантливым адвокатом. Знаешь, мой брат начинал у него в фирме.

– Твой брат – адвокат? – удивилась я.

– А ты считаешь, все в нашей семье должны быть врачами? Между прочим, моя мать была против того, чтобы я занимался медициной. Она хотела отдать меня в Sciences PO[3], это институт, где куют наших продажных политиков. Марко тоже учился там, кстати.

– Так ты – бунтарь? Ты мечтал стать пластическим хирургом?

– Я мечтал стать хирургом, остальное сложилось потом, – пожал плечами Андре.

Это было так странно, ехать в неизвестном направлении, нелепо разодетой в вещи Андре, и разговаривать так спокойно и обыденно, словно не происходит ничего особенного.