Кайса Ингемарсон - На четвертый раз везет Страница 13

Джеронимо забавлялся, наблюдая за развитием событий. Поначалу он даже подбадривал Паулу. Джейсон симпатичный парень, а ей надо как-то развлечься. Но, заметив, что дело принимает серьезный оборот, Джеронимо встревожился. «А как же твой парень?..» – спросил он, когда Паула вернулась домой после ночи, проведенной у Джейсона.

Джеронимо предложил ей расстаться с Юханом, но Паула твердо держала оборону: «Я люблю Юхана! Я знаю, не стоило это затевать с Джейсоном, но все это несерьезно…» И без конца повторяла, что любит Юхана.

Когда Джеронимо встретил Фрэнка, Паула вздохнула свободнее. Приятель так влюбился, что практически забыл о ее запутанной личной жизни, а напоминать Паула не стала.

Для очистки совести она писала Юхану длинные письма, в которых рассказывала, как сильно скучает. И убеждала себя: Джейсон – всего лишь временная замена ее настоящей любви, надежного, доброго, верного Юхана.

Когда Юхан в одном из писем предложил приехать и навестить Паулу, она была на грани паники. Свой отказ она объяснила сложностями на работе, которые и в самом деле имели место.

С некоторых пор она чувствовала, что в бюро ею недовольны. Паула знала, что к ней там хорошо относятся, но этого ведь недостаточно, когда тебе в десятый раз возвращают составленный тобой текст коммерческого предложения. Бюро было небольшим, и в обязанности Паулы входило не только принимать посетителей и отвечать на телефонные звонки, но и составлять простые тексты. На собеседовании перед приемом на работу она самоуверенно заявила, что справится с этим, однако со временем была вынуждена признать, что между умением бегло говорить и способностью правильно писать по-английски есть огромная разница. Паула готова была провалиться сквозь землю, когда шеф возвращал ей сплошь исчерканный документ. Поначалу они оба добродушно смеялись над неграмотностью Паулы, но чем дальше, тем больше раздражения вызывали ее ошибки у коллег.

Отвечая на письмо Юхана, Паула намекнула, что, возможно, вскоре сама приедет домой: не потому, что предполагала скоро вернуться, а скорее чтобы успокоить его. И удержать при себе.

Наконец Пауле стало ясно: дольше оставаться в Нью-Йорке невозможно. Джеронимо сообщил, что намерен жить вместе с Фрэнком, а по окончании испытательного срока в рекламном бюро настала безработица и безденежье. С Джейсоном они встречались вот уже три месяца. С болью в сердце Паула пыталась убедить себя, что это преходящая влюбленность и что настоящая, большая любовь ждет ее дома, в Стокгольме.

В последний вечер Паула коротко и без всякой подготовки сообщила Джейсону, что едет домой и что их отношения окончены. Он впал в отчаяние, и ей стоило немалых усилий скрыть собственные чувства. Паула с напускным хладнокровием напомнила: он ведь в курсе, что у нее есть парень в Швеции, – рассчитывая, что Джейсон оценит ее честность и простит. Когда тот захотел узнать ее стокгольмский адрес, она ответила, что лучше порвать окончательно. Поначалу будет тяжело, конечно, но в конце концов для обоих будет легче расстаться без обещаний и адресов.

Это была их последняя встреча. Отправляясь домой, чтобы уложить в чемоданы грязную одежду, Паула утешала себя тем, что, возможно, подарила писателю новый сюжет.

– Нет! Я не хочу смотреть душераздирающий фильм, снятый трясущейся любительской камерой! – воскликнула Анна. – Мне плевать, что я не выгляжу интеллектуалкой! Я хочу развлечься!

– Не беспокойся, – хмуро ответила Ракель, – никому и в голову не придет назвать тебя интеллектуалкой.

– Бросим монетку? – дипломатично предложила Паула. – Иначе мы пропустим оба фильма. Какой кинотеатр ближе, кстати? Времени осталось мало.

– «Приемная» идет в кинотеатре «Сага», – ответила Ракель.

– Ха! А «Ноттинг-Хилл» – в «Красной мельнице»! – победоносно заявила Анна. – Я выиграла.

– Иногда ты просто невыносима, знаешь об этом? – Ракель не могла скрыть раздражения.

– Все, бросаем монетку. – Паула подбросила и поймала крону, прижав ладонью. Она вопросительно взглянула на Ракель, та со вздохом ответила:

– Корона.

– Ладно, только без обид… – Паула серьезно посмотрела на подруг, прежде чем подняла ладонь. – Сорри, Ракель.

Та пробормотала что-то о культурном империализме, но чувство справедливости не позволяло ей опротестовать результат честного жребия. Паула попыталась ее утешить:

– Мы можем посмотреть «Приемную» в другой день. Ты и я.

Ракель чуть взбодрилась.

– Его очень хвалят. Если ты смотрела «Короткие истории»… – Она не успела закончить.

– Ну, до дна! – Анна допила свою кока-колу. – Вы же не хотите пропустить рекламу?

– Очень хотим, – ответила Ракель, но послушно допила вино.

После фильма у туалетов выстроилась такая очередь, что Анна, которая заявила, что умрет, если не пописает, отправилась домой на такси. Паула и Ракель остались у кинотеатра вдвоем.

– Хочешь домой? – спросила Паула.

– Не очень.

– Можно куда-нибудь сходить выпить пива…

Направляясь медленным шагом обратно в «Стурехоф», они говорили о фильме. Ракель, фыркнув, заметила, что он не слишком обогатил ее внутренний мир, но затем смягчилась: все-таки сходить в кино было приятно. Паула согласилась.

Они разделись в гардеробе и направились к бару, окна которого выходили на улицу. Паула заказала пиво себе и бокал вина Ракели.

– Как дела на работе? – спросила Паула, внезапно почувствовав неловкость. Может быть, из-за вчерашнего разговора на повышенных тонах.

– Спасибо, хорошо. Дел полно. Стол завален проектами, и все надо просмотреть. Некоторые подают заявки с какими-то нелепыми обоснованиями, просят профинансировать учебные поездки с неопределенными целями и тому подобное. Но и серьезной работы хватает, конечно, – добавила она. – Этой весной я, возможно, поеду в Танзанию.

– Вот как? – Паула приподняла брови, но большего интереса не проявила. Она привыкла к поездкам Ракели. Это было частью ее работы. По меньшей мере два раза в год она ездила в Африку.

– Один кооператив открыл школу, которой мы оказываем поддержку. Они обещали, что школа будет выпускать по шестьдесят учеников в год, и я еду туда проверить, как идут дела. Нецелевое использование средств – не такая уж и редкость. – Ракель стала рассказывать о всяких невероятных проектах и о сотнях тысяч крон, осевших в карманах у подозрительных типов. Когда она начала объяснять, что ситуация все же заметно улучшилась по сравнению с наивными семидесятыми, их разговор прервал громкой женский возглас:

– Ракель! Привет!