Лейни Рич - Улыбка святого Валентина Страница 13

– Но почему же он сам не признался, что он – Алистер Барнс? – воскликнула я.

– Послушай, ты начинаешь меня тревожить, крошка. Ты, случайно, не с луны упала? Чем ты занималась в последнее время? В какой пещере обитала?

В пещере с Питером Миллером, могла бы ответить я. Либо в пещере под названием «Кафедра английского языка» Сиракьюсского университета. Равно как и в пещере Шекспира, Остен или Марло, на выбор. Я блуждала по катакомбам, а это все равно что побывать на Луне. Усевшись на дурацкий высокий стул апельсинового цвета, я закрыла руками лицо, готовая расплакаться.

– Бедняжка, – пожалела меня Бьюджи. – Очутилась под одним одеялом со знаменитостью и при этом осталась в наивном неведении. Скажи хотя бы, каков этот миллионер в деле!

Я криво усмехнулась. Ее рот вытянулся до ушей.

– Неужели он так хорош, что у тебя даже нет слов?

Я только покачала головой, потупив взгляд.

– Ах, Порция! – сказала Бьюджи. – Какже мне тебя не хватало! Не знаю точно, что именно подействовало на меня столь благотворно, встреча с тобой или ваш фирменный чай, но только мне стало гораздо лучше.

– Рада это слышать, – буркнула я.

– Добро пожаловать домой, крошка! Добро пожаловать!

Лицо Бьюджи сияло.

– Ну, – начала Мэгс, подперев рукой подбородок, отчего ее браслет опасно навис над горкой жареного картофеля на ее тарелке, – как ты себя чувствуешь, Порция?

Я принялась энергично отрезать кусочек от ростбифа, пряча глаза.

– Прекрасно. А ты?

– Великолепно! Ты уверена, что ничего не хочешь нам сообщить?

Я положила вилку и нож на стол и обвела пристальным взглядом всех «барышень», застывших в ожидании моего ответа, позабыв о еде, источающей аппетитный аромат.

Сделав несколько глотков охлажденного чая, я с невинной улыбкою поинтересовалась:

– Что это вы так на меня уставились?

– Нам бы хотелось услышать от тебя пикантные подробности прошлой ночи, деточка, – сказала Мэгс. – Порадуй же нас, крошка, ну что тебе стоит? Или ты чего-то боишься?

– Боюсь, как бы вы не поперхнулись, – с улыбкой ответила я, ткнув вилкой в мясо с такой силой, что из него брызнул сок.

– Вот теперь я узнаю свою дочь, – удовлетворенно воскликнула Мэгс. – Кушай, деточка, восстанавливай силы!

Вера подлила охлажденного чая в мой бокал и вкрадчиво произнесла:

– Твой англичанин наверняка знает толк в поцелуях! Говорят, что все британцы вытворяют языком настоящие чудеса, так что их дамы визжат и рыдают от восторга. Скажи, деточка, он доставил тебе подобное удовольствие?

– А где ты слышала обо всем этом? – спросила я.

– В журнале «Космополитен» пишут и не такое, – пожав плечами, сказала она. – Мы ведь им торгуем! Должна же я знать, что предлагаю своим покупателям. Очень респектабельное издание, пользуется устойчивым спросом.

– Если бы ей прошлой ночью доставили подобное удовольствие, – вмешалась в разговор мудрая Мэгс, – она бы сегодня цвела как роза, а не была такой молчаливой и хмурой. Да ты и сама знаешь это не хуже меня, Вера!

Обе «барышни» захихикали, вспомнив, очевидно, что-то из собственного богатого «романтического» опыта.

Я же укоризненно покачала головой и взглянула на Бев.

Та многозначительно вскинула бровь и сделала глоток охлажденного чая.

Я была вынуждена спросить:

– А чего, собственно говоря, выждали, «барышни»? Что за одну ночь, проведенную с Йеном Беккетом, я превращусь из нормальной женщины в дурашливую хохотушку с детскими мозгами? Так не бывает!

– Много ты знаешь, деточка! – с ухмылкой возразила Вера. – Иной раз случается и не такое. Помнится, когда мне шел двадцать второй год, один ухажер довел меня до такого состояния своими трюками, что я потом еще долго не могла опомниться и постоянно улыбалась, хлопая глазами...

– Я знаю, кто это был! – воскликнула Мэгс. – Маркус, тот парень, что неплохо бренчал на банджо. Да, это был виртуоз!

– Ой, девочки! – Вера закатила глаза к потолку. – Свой коронный номер он исполнял пальцами ног. И как ему только это удавалось, до сих пор понять не могу.

Я замахала руками и закричала:

– Все, Вера! Довольно! Пожалуйста, не продолжай! Ты испортишь мне аппетит. Я тебя люблю, но дай мне спокойно посидеть за столом, а не в туалете, согнувшись в три погибели над унитазом.

Мэгс и Вера переглянулись и прыснули. Бев протянула мне корзинку с теплыми булочками и промолвила:

– Я тебя понимаю, деточка. Ты воспринимаешь секс иначе, чем мы в свое время. Но согласись, что после каждого очередного мужчины женщина слегка меняется. И не надо со мной спорить, дорогая, это правда. Глядя на тебя, я вижу, что ты стала чуточку другой.

Я взяла булочку, и она поставила корзинку на место.

– А вот и нет, – заявила я. – Со мной ровным счетом ничего не произошло. Я осталась такой, какой была. И с меня довольно легкомысленных забав с этим англичанином. Я вполне нормальна, а сейчас хочу отведать жареного картофеля.

– Мне кажется, деточка, что Бев права, – вмешалась Мэгс. – Мужчины меняют нас, в большей или меньшей степени. Вот, например, был у меня некий Рори Манро, мы с ним познакомились на Бермудах. Так вот, переспав с ним один лишь раз, я потом стала даже ходить иначе.

Вера и Мэгс расхохотались. Бев снова вскинула бровь.

Я швырнула вилку на тарелку и воскликнула:

– Как ты можешь спокойно смотреть на это? Да как тебе не противно слышать такое от своих дочерей! Стыд и позор!

Бев невозмутимо промолвила:

– Отчего же, деточка? Ведь они говорят правду, как я их и учила. Я вправе гордиться своими дочерьми. Вот врать нехорошо!

От изумления я открыла рот. Бев уставилась в меня холодным взглядом, и я вдруг поняла: ей известно, что вовсе не переспала с этим англичанином. Пораженная ее проницательностью, я взяла со стола свой бокал с чаем и поднесла его ко рту, надеясь, что Бев меня не выдаст. В противном случае Вера и Мэгс заставят меня «порхать» со всеми холостяками Трули, чего мое слабое здоровье не выдержит.

– Так вы встретитесь с ним еще? – спросила Вера.

– Разумеется, нет! – ответила за меня Мэгс. – Иначе потеряется весь смысл «порхания». Любовные полеты должны быть свободны от оков обязательств, в этом и заключается их прелесть и целебная сила. Верно, деточка?

– Не знаю, – неопределенно ответила я. – Он известный человек, птица высокого полета. Почему бы нам не воспользоваться случаем и не устроить распродажу его книг, пригласив автора на встречу с читателями?

Подав «барышням» эту идею, я принялась с аппетитом уплетать ростбиф. Но Вера не собиралась оставлять меня в покое. Она широко улыбнулась и, подавшись вперед, спросила: