Джудит Крэнц - Пока мы не встретимся вновь Страница 13

Ален бросил в угол свое канотье и снял пиджак. Охваченный желанием, он все же наблюдал за девушкой с неослабевающим интересом. Ева так и не сняла перчатки, которые машинально надела, выходя из кафе. Опустившись на софу рядом с Евой и заглянув ей в глаза, он увидел в них за неприкрытым ужасом отчаянную бесшабашность, которая и завела ее так далеко.

Ален быстро снял с нее шляпку, вынул шпильки из волос, и они рассыпались по плечам. Потом он стянул с нее перчатки и тут же расстегнул верхние пуговицы блузки. Ева не издала ни звука, когда Ален наклонился и снял с нее остроносые башмачки на высоких каблуках, не сказала ни слова, когда он обнял ее и притянул к себе. Если бы не участившееся дыхание Евы, он подумал бы, что безразличен ей.

Но это было лишь до того момента, пока он не поцеловал ее. Пылкость невинности, с какой Ева ответила на его поцелуй, повергла Алена в шок. Плотно сжатые губы, сильно прижавшиеся к его губам, были страстными и ищущими. Не было сомнений, что она жаждет поцелуев, но умеет целоваться только по-детски. Руки Евы стиснули голову Алена, не давая ему прервать поцелуй, веки были плотно сжаты. Оба замерли в неустойчивом положении на плюшевой софе, рискуя при малейшем движении свалиться на пол.

— Погоди, — прошептал Ален. Когда Ева неохотно оторвала от него свои губы, он мягко разжал ее руки и слегка откинулся назад. — Ева, посмотри на меня.

Ева быстро взглянула на него, горя желанием снова прильнуть к нему губами, закрыть глаза и полностью отдаться новым ощущениям. Прикосновения его губ, твердых и полных, нежных и требовательных, пробудили в ней еще неизведанные чувства.

— Я хочу научить тебя целоваться, — пробормотал Ален.

Пальцем правой руки Ален провел по губам Евы так сосредоточенно и тщательно, словно это был не палец, а карандаш, а сам он создавал совершенный рисунок. Затем он стал водить пальцем между губами девушки, не пытаясь их раздвинуть, но ласково надавливая то на нижнюю, то на верхнюю, пока они не стали мягче.

— Теперь замри, — сказал Ален, наклоняясь к Еве, и повторил кончиком языка пройденный пальцем путь. После того как он трижды обвел языком губы девушки, она начала задыхаться, но руки Алена держали ее так крепко, что Ева не могла пошевельнуться. Затем все так же кончиком языка Ален стал томно водить по поверхности ее губ. Наконец он почувствовал, что для него открылась влажная глубина ее рта. Теперь, когда это произошло, он снова начал целовать ее, вкладывая в каждый поцелуй весь свой сексуальный опыт. Когда девушка лихорадочно забилась в объятиях Алена от столь знакомого ему нетерпения, он вновь воспользовался языком — нежно, почти украдкой. Ален проник в ее рот быстро и легко, но Ева почувствовала такое пронзительное наслаждение, что вскрикнула от восторга.

— Дай и мне почувствовать твой язык, — попросил Ален.

— Я не могу, не могу этого сделать!

— Нет, можешь! Всего один раз. Смотри, я покажу тебе, как это делается, — настойчиво сказал он и снова проник к ней в рот языком, медленно и осторожно, то убирая, то снова толкая его вперед, пока не почувствовал робкую дрожь — верный признак того, что Ева решила выполнить его просьбу. Однако Ален сделал вид, что ничего не заметил. Легкое прикосновение языка Евы повторилось, на этот раз более смелое, но он опять ничего не предпринял. Когда же Ева в третий раз проникла языком в его рот, он пылко ответил на ее поцелуй.

Он не мог насытиться, но все еще сдерживался. «Только ее губы, только ее язык, сначала только это», — твердил он себе, чувствуя, что перестает владеть собой, и напрягая волю. Постепенно он заставил себя оторваться от Евы, одурманенной страстью, хотя и не понимающей, что такое страсть, обуреваемой вожделением, хотя и не знающей, что такое вожделение, жаждущей близости, хотя и не представляющей себе, что это за близость.

— Нет, Ален, — взмолилась Ева. — Продолжай…

— Подожди, я только на минутку. — Ален скрылся в своей спальне. Есть только один верный способ не закончить слишком быстро, подумал он, расстегивая брюки. Стоя перед умывальником в углу комнаты, он сделал то, что нужно, думая о все еще недоступном теле Евы. Через несколько секунд все было кончено, и Ален достиг вершины наслаждения, в котором отказывал себе слишком долго — несколько ночей подряд. Дрожа, он напился воды из кувшина, вытерся полотенцем, привел в порядок брюки и вернулся в соседнюю комнату к неподвижно лежащей на софе Еве.

Он нежно обнял ее и снова начал целовать. Теперь Ален был способен на нежность. Он смог справиться с собой, и это доставляло ему удовольствие. Второй заход у него всегда получался гораздо лучше и тянулся намного дольше, даже со знающей свое дело женщиной. Короткие исчезновения из спальни помогли ему снискать репутацию несравненного любовника.

Опытные пальцы Алена ловко справлялись с множеством крохотных пуговичек, на которые была застегнута спереди блузка Евы. Быстро покончив с пуговицами, он освободил пояс, затянутый вокруг талии. Ева пассивно лежала в его объятиях, а он постепенно раздевал ее, покрывая поцелуями. Отсутствие опыта и вино сделали свое дело: Ева не помогала ему, но и не оказывала сопротивления. Она не отдавала себе отчета в том, что собирается делать с ней Ален, одно знала твердо: ей следует подчиниться ему.

Из целомудрия Ева не решалась открыть глаза, но чувствовала, что грудь ее освободилась от кружевного белья и теперь прикрыта лишь расстегнутой блузкой, которую Ален все еще не снял с нее. Тонкая ткань терлась о соски, и они затвердели; но Ева этого не сознавала. Поняв, что верхняя и нижняя юбка упали на пол, она слепо подчинилась Алену, он постепенно снял с нее все, кроме блузки, не спеша открывая чудесное юное тело и ощущая при этом все нарастающий восторг и возбуждение. Впрочем, теперь он уже вполне владел собой.

Ален по-прежнему целовал Еву, словно подготавливая ее к каждому этапу раздевания. Поспешность могла лишь испортить удовольствие. Ева так неискушенна, что поцелуи загипнотизируют ее и она позабудет все запреты, связанные с обнаженным телом, уверял себя Ален. Он не тронул блузку, зная, что это успокоит девушку, хотя она прикрывала лишь руки и плечи. Полная грудь Евы с маленькими розовыми, набухшими от возбуждения сосками была обнажена. «Она безупречно сложена», — подумал Ален, окинув взглядом пышные формы Евы и светлые волосы, скрывающие место, где соединялись ее точеные бедра, волосы, мягкие, курчавые и густые — именно такие, какие ему нравились.

— Ты прекрасна, как ты прекрасна! — пробормотал он.

— Ален… — прошептала Ева.

— Ничего не говори. Я не причиню тебе боли, обещаю. Позволь мне показать тебе… Я понимаю, ведь ты ничего не знаешь… Я понимаю… просто позволь мне любить тебя.