Мэхелия Айзекс - Новая встреча Страница 13

Жена Говарда Барнета… Вот кем она была — женой Говарда Барнета. Конни болезненно поморщилась. Все последние четыре года она называла себя вдовой Говарда Барнета и уже успела забыть, что это такое — быть женой.

Когда Говард исчез, Конни, разумеется, была потрясена. Услышав о засаде и сгоревшей машине, она так страдала, что временами это было просто невыносимо. Если бы не родители Говарда, нашедшие в те несколько месяцев в ней опору, она могла бы поддаться искушению и свести счеты с жизнью. Тогда любовь Конни к Говарду была всепоглощающей, и в жизни не оставалось места ни для чего другого.

Поначалу она осталась жить в купленном ими с Говардом доме и преподавала в находящейся по соседству школе. Это казалось тогда самым разумным решением. Но выплаты по ипотеке были высокими, подоспели непредвиденные расходы, и ее жалованья стало просто не хватать на все. К тому же жить в доме, который они когда-то делили с Говардом, оказалось нелегко. Он навевал слишком много воспоминаний. Конни начала плакать по ночам.

Поэтому, когда тетя Софи упомянула в разговоре о вакантном месте в одной из сельских школ, это показалось Конни решением всех проблем. Жаль, конечно, было уезжать так далеко от Барнетов. Но, в конце концов, они дали ей свое благословение, хотя свекровь не переставала жаловаться на удаленность нового местожительства Конни.

Переехав, она никак не надеялась найти здесь новое счастье, а просто хотела избавиться от болезненных воспоминаний. Однако все получилось совсем не так, как ожидала Конни. Ей понравилось преподавать в сельской школе, а благодаря Адаму она получила в свое распоряжение коттедж и дружбу самого надежного человека из всех, которых когда-либо знала.

Вернее знает, внезапно рассердившись, подумала Конни. Вторичное появление Говарда в ее жизни отнюдь не означает того, что она собирается отказываться от своих чувств к Адаму. Он всегда был рядом, помог ей смириться со смертью Говарда, научил тому, что любовь бывает разной и что те пылкие взаимоотношения, сложившиеся у нее с Говардом, не обязательно самая приятная ее разновидность.

Вся беда была в том, что возвращение Говарда, хочет она этого или не хочет, вновь внесло в ее жизнь элемент неустойчивости. Всю эту неделю Конни продолжала работать, но боялась, что в школу нагрянет пресса. Вид фотокамер у ворот базы напомнил ей то, что было после исчезновения Говарда. Не одну неделю ей пришлось бороться с их вторжением в свою жизнь, в свое горе.

Спала Конни плохо и проснулась с головной болью и неприятным привкусом во рту. Видимо, этим она была обязана вину, которое допила после ухода Адама. Он успел выпить за ужином только один бокал, остальное перед сном докончила Конни.

Допивая третью чашку кофе, она услышала стук заслонки почтовой щели. Было еще рано, так что это должна была быть утренняя газета. Но с той поры, как они с Барнетами посетили Говарда на базе и на следующий день обнаружили свои фотографии на первых полосах всех изданий, Конни с подозрением смотрела на каждую газету.

Однако, полагая, что этим утром ей бояться нечего, она почти автоматически поднялась на ноги, прошла в холл, подняла упавшую на пол газету и, затаив дыхание, взглянула на первую полосу. К ее великой радости, заголовки по-прежнему были посвящены недавно происшедшему случаю массового пищевого отравления.

Облегченно вздохнув, Конни вернулась к столу и налила себе еще кофе. Ее не слишком интересовала история об отравлении, хотя она сочувствовала владельцу ресторана, где все это произошло.

На следующей странице была большая фотография полуобнаженной фотомодели, и Конни, не испытывая никакого желания выставляться подобным образом, не могла не позавидовать достоинствам женщины.

В последнее время она уделяла не слишком большое внимание своей внешности. Будучи невестой Адама, Конни вынуждена была забыть про короткие юбки и брюки в обтяжку. Конечно, он любил ее, но можно было представить себе его ужас, если бы она опозорилась подобным образом. С точки зрения Адама, секс и замужество были нераздельны. Как бы он ужаснулся, узнав, что до вступления в брак они с Говардом около года жили вместе.

Но Говард был совсем другим. Адам никогда не понял бы, почему он залез в ее постель, не дождавшись свадебной церемонии. Или, вернее, это она залезла в его постель, виновато подумала Конни, в то время не меньше Говарда стремящаяся утолить охватившее их желание.

Разумеется, это была всего лишь похоть, раздраженно подумала она, не имеющая ничего общего с теми чувствами, которые питали друг к другу они с Адамом. Сейчас это был духовный союз, родство душ… Так, во всяком случае, любил говорить Адам. И если иногда Конни хотелось, чтобы он был немного смелее в своих ухаживаниях, это показывало слабость ее характера, но никак не его.

Короче, нельзя было не признать, что воспоминания о занятиях любовью с Говардом до сих пор возбуждали ее. В начале их отношений они никак не могли насытиться друг другом и вытворяли такое, что теперь ей с трудом в это верилось…

Воспоминания вызвали горячую волну во всем теле. Пытаясь отогнать их, Конни торопливо перевернула газетную страницу. В самой середине ее красовалась фотография: она и Адам, стоящие у дверей коттеджа. Надпись над фотографией гласила: «ВОЗВРАЩЕНИЕ ПЛЕННИКА ДОСТАВЛЯЕТ БЕСПОКОЙСТВО СЕЛЬСКОМУ СВЯЩЕННИКУ».

Глава шестая

Конни обмерла.

— О Боже!.. — пробормотала она и быстро пробежала глазами текст под фотографией.

Там говорилось, что возвращение Говарда Барнета из мертвых нарушило блаженство преподобного Адама Прайса и его невесты.

Нарушило блаженство! Конни простонала. Статья пестрела цитатами из Библии и всячески подчеркивала привязанность Адама к женщине, которую он любил и на которой собрался жениться.

Она была в ужасе. Это был образчик как раз той самой публичности, которой так боялся Адам. И потом было совершенно ясно, что фотография сделана вчера, когда он выходил из ее коттеджа. Но каким образом? Кем? Ни Конни, ни Адам не заметили никого постороннего. К счастью, он был слишком обеспокоен событиями, а она не поддалась искушению поцеловать его на прощание, так что все выглядело вполне безобидно.

Как папарацци нашли ее? А Адама? Это ведь не какая-нибудь местная газетенка, а центральное издание. Должно быть, кто-то сообщил им. Их с Адамом отношения ни для кого не были секретом, а для бульварной прессы оказались просто находкой. Теперь уже не имело никакого смысла жалеть о том, что она настояла на визите Адама. К тому же у нее было ощущение, что эта статья появилась бы в любом случае, с фотографией или без нее.