Мэри Маккомас - Минуя полночь Страница 13

Рыжий терьер Эмили с рисунков Бакстера подскочила к Дори, как только та вышла из машины. Стараясь потереться ей об ногу в знак приветствия, она застала Дори врасплох и толкнула так сильно, что девушка потеряла равновесие и начала падать.

В тот же миг ее подхватила сильная рука, и она уже вновь крепко стояла на ногах. Она хотела было уже поблагодарить Мэтью за столь быструю реакцию, но вовремя заметила, что подхватил ее совсем не он.

— Эми, дрянная собаченция, а ну-ка брысь отсюда, — приговаривал Мэтью, подталкивая морду собаки к двери, в надежде, что все остальные последуют за ней.

Дори обернулась и нос к носу столкнулась с Гилом, чьи руки все еще поддерживали ее за локоть и спину. Она даже не заметила беспокойства в его прекрасных карих глазах, потому что была полностью обезоружена близостью его губ.

— Извини, — пробормотал он, удивленный се состоянием.

— Эта псина настолько здорова и неуклюжа, что и лошадь свалит с ног, — продолжал ворчать Мэтью, закрывая дверь прямо перед недовольной, обиженной мордой Эмили. — Проходи и устраивайся поудобнее. Чувствуй себя как дома. Ужин почти готов.

Ладони Гила все еще дрожали, хотя она давно уже вышла из его объятий. Ему очень хотелось снова прикоснуться к ней. Целых два дня он не находил себе места. От одного взгляда на дом Авербэков его пробирала дрожь. А при мысли о ней по всему телу пробегали мурашки. Глаза ее, эти золотистые цыганские глаза, преследовали его повсюду, днем и ночью.

— Пойдем ко мне в комнату, — настаивал Бакстер, дергая ее за руку, пытаясь оттащить от Мэтью и теплой кухни с ароматом свежеиспеченного хлеба. — У меня есть такие вещи, которые ты захочешь посмотреть. Покажу тебе мои пожарные машины, а еще у меня есть рыбка. Я ее выиграл у Флетчера в школе, на карнавале. А хочешь, посмотрим хомячков Флетчера?

Дори вопросительно посмотрела на Мэтью, а потом на Гила, но оба лишь улыбались и беспомощно разводили руками.

— Послушай, сынок, ты бы успокоился, — добродушно сказал Мэтью. — А то ведь никакого покою в доме.

— У него по всей комнате такие туннели, и они там бегают, — Бакстер продолжал рассказывать про хомячков.

— Может быть, Дори хочет сперва посидеть, поговорить, а уж потом посмотреть твою комнату, — предположил Гил, заметив ее нерешительность.

Интересно, насколько интимной может стать прогулка по чужому дому? Если она пойдет, перейдет ли она тем самым границу между случайным знакомством и дружбой? Ведь осмотр их жилища не окрасит простой ужин в иные тона, правда же?

— Нет, я не против, — сказала она и, заметив, что Гила все это как будто не касается, решила предоставить принятие решения ему. — Ты не будешь возражать?

— Конечно, нет, — ответил он, стараясь говорить безразличным тоном. — Флетч, ты тоже пойди с ними. Чтобы ничего из твоей комнаты на набросилось на нашу гостью.

— Очень смешно, — пробурчал Флетчер, взбираясь вверх по лестнице, прыгая через две ступеньки.

— В комнате у Флетчера ужасный беспорядок, — объяснил Бакстер, когда, взявшись за руки, они поднимались наверх вслед за его братом. — Дядя Мэт говорит, что у него под кроватью можно найти пару грязных сервизов, если поискать как следует. Но это неправда. Однажды он просто поставил туда стакан — молока, и он простоял там так долго, что молоко скисло и протухло, и поэтому была такая вонь…

Рассказ его очень развеселил, и малыш расхохотался. Он смеялся так по-детски заразительно, что она тоже не устояла. Взглянув на оставшегося внизу Гила, Дори заметила, что и тот покатывается со смеху.

В комнате Бакстера ей было показано абсолютно все. Он провел ее по всем уголкам, демонстрируя каждую свою вещь. Он был полной противоположностью непокорного подросткового характера Флетчера и с недетской серьезностью всегда клал каждую вещь на место. Его комната была образцом порядка и постоянства, что нечасто встретишь в детях. Он чувствовал себя спокойно и уверенно, вырабатывая свои собственные методы, системы и покоящиеся на железной логике правила.

Флетчер же, в свою очередь, сумел наполнить слово «беспорядок» совершенно новым значением. Его комната была похожа на свалку ядовитых отходов, и запах в ней стоял такой же. Дори. подозревала, что этот аромат шел от грязных носков и пропитанной потом одежды.

Беспокойство вызывало также то, что в клетке не оказалось хомячков.

— Подождите. Они не могли умереть, — сказал он, пробираясь через завалы книг и одежды, газет и игрушек к разветвленной системе пластмассовых трубочек, по которым бегали его любимцы. Такой ответ вызвал предположение Дори, что они могли давным-давно умереть и отправиться на небеса, с восторгом воспринятое Бакстером. Ситуация была на грани трагикомедии. — Они где-то здесь.

— Сколько месяцев ты их не видел? — спросила она, брезгливо озираясь вокруг.

— Да я кормил их сегодня утром, — пробормотал он, и на лице его появилось выражение беспокойства. — Они оба были… Вот они! Ух ты, ничего себе!

— Что такое? — Она тоже стала пробираться через раскинувшиеся дебри, старательно вытягивая шею, чтобы разглядеть, в чем дело.

— Дети.

— Что?

— У них дети.

— Вот здорово! Сколько их? Дай посмотрю. — И Бакстер присоединился к Дори.

Она уже подобралась достаточно близко и увидела крошечные, голенькие, черноглазые, тоненькие существа, которых мальчишки назвали детьми. Дори просто прикусила верхнюю губу и стала отползать обратно. Ее спутники рассмеялись.

Они успели как следует рассмотреть детенышей и положить их обратно в темную коробочку, и тут всех как раз позвали ужинать.

— Это комната дяди Мэтью, а это — папина, — жестом показал Бакстер по дороге обратно на кухню.

Дори шла за ним и успела заглянуть в каждую комнату. Жилище Мэтью выглядело уютно и как будто бы дышало прошлым. На стенах висело много старых фотографий.

А комната Гила… она не успела ее по-настоящему рассмотреть. Кресло-качалка, большая кровать с разноцветным покрывалом, темного цвета мебель — почему-то его комнату она посчитала слишком уж интимным местом, чтобы разглядывать детали. Все равно что рассматривать его белье. Знать, что оно принадлежит ему и что он его носит, смущаться и краснеть, представляя себе, как он в нем выглядит. Но она смутилась еще больше, подумав, что вообще-то мужское белье и уж тем более мужская спальня — это абсолютно нормальные вещи, и здесь совершенно нечего смущаться и краснеть!

Однако один-единственный быстрый, взгляд мельком был брошен, и она поспешила дальше, ужасно обеспокоенная.

— Все в порядке? Ты что-то раскраснелась, — сказал Гил, оглядывая ее с ног до головы, когда она вошла на кухню. — Не разрешай этим бандитам так загонять себя. Просто скажи, что устала, и они отстанут.