Стелла Чиркова - Два берега Страница 13

— Вот это да… Мне бы так…

— Он еще и голову мне моет, — Мари очень хотелось похвастаться, — и ногти красит, и помогает в работе — делает деловые звонки. И если мне чего-то даже ночью хочется — тут же бежит и покупает. И вообще, выполняет любое мое желание. Короче, наконец-то я получила именно то, о чем мечтала, — в конце концов, я это заслужила.

Жанна остолбенела. Она первая заочно невзлюбила Митю, и она же сейчас смертельно позавидовала сестре. Пусть Митя имеет какие-то далеко идущие цели, но у Жанны никогда, даже на несколько дней, не было такого мужчины.

Митя вернулся с подносом, расставил перед девушками тарелки и блюдца, и перед Жанной оказались восхитительно пахнущая курица и какие-то салаты.

— Вы это сами приготовили?

— «Ты» и только «ты», не надо мне «выкать», умоляю, — улыбнулся Митя. — Приготовил почти сам — полуфабрикаты. Просто времени не было готовить по-настоящему. Но я выбрал самые приличные, поэтому надеюсь, что вкус пострадал не сильно. Салаты тоже резал не я, в «Седьмом континенте» они не уступают домашним.

Жанна и не заметила, как все съела, а от добавки еле заставила себя отказаться. Митя собрал посуду и отнес на кухню. Зашумела вода.

— Он еще и посуду моет?

— Я же говорю, он все делает. Ему цены нет.

— А почему он не женат?

— Никогда не любил. Без любви жениться не хотел. Хотя несколько раз об этом думал — детей любит, очень хочет ребеночка. Надо будет действительно родить ему кого-нибудь. Дочку — он девчонку хочет.

— Обычно мужчины сыновей хотят.

— Это обычные мужчины, — Мари улыбнулась снисходительной улыбкой победительницы, — а Дмитрий хочет девочку.

— Почему ты его Дмитрием называешь? Он же Митей представляется.

— Не знаю. — Мари немного покраснела. — Он такой… Короче, я не могу его звать уменьшительно. Как будто уменьшительное слишком просто для него. Как будто им не выразишь мой восторг. Глупо, конечно, я понимаю. Но язык не поворачивается величать его просто Митей. Он особенный.

Митя вернулся с кухни, принес чай с конфетами.

— Жан, ты не торопишься?

— Да нет, но допоздна сидеть не могу, завтра работаю в первую смену, вставать надо в шесть утра.

— Тогда давайте споем, — предложила Мари.

Раньше Жанна не знала, что Мари поет. Точнее, наоборот, знала, что Мари не поет. И ни на каком инструменте, подразумевающем пение, Мари тоже никогда не, играла.

Митя принес гитару.

— Мари, у тебя есть гитара? Никогда не видела.

— Это я с собой привез, она моя подруга, — улыбнулся Митя.

И Жанна поняла, что его улыбка действует на нее совершенно неприличным образом — ей начинает хотеться оказаться на месте сестры, хотеться до дрожи в коленках.

Митя наклонился к красивому белому телу подруги, и из-под его пальцев полились уверенные звуки. Играл он отлично. Они с Мари пели народную, видимо, песню, про вьюн, который над водой расстилается, и жениха, который у ворот разгуляется. Жанна раньше не слышала этой песни.

Вывели ему, ой, вывели ему, вывели ему ворона коня,Это не мое, это не мое, ой, это не мое, это батюшкино.

Два тихих голоса переплетались, наполняя несложные слова каким-то особым смыслом.

Вынесли ему, ой, вынесли ему, ой, вынеслиему сундуки, полны добра,Это не мое, это не мое, ой, это не мое, это матушкино.

Жанна и не представляла, что у Мари такой необычный голос — высокий, с легкой хрипотцой, какой-то задумчивый. И так красиво ложащийся на удивительный голос Мити.

Вывели ему, вывели ему, вывели ему свет Настасьюшку.Это вот мое, это вот мое, ой, это вот мое, Богом даденное.

У Жанны на глаза навернулись слезы, и она с силой ущипнула себя за коленку, чтобы не разрыдаться. Острая боль привела девушку в чувство, и вечер удалось дотянуть спокойно — под гитару, чай и разговоры. Кстати, один из Митиных друзей был тележурналистом, поэтому Мите оказалось очень интересно слушать Жаннины рассказы, и специфику работы он понимал отлично. А потом, несмотря на все неловкие отговорки, Митя проводил Жанну до квартиры, поцеловал ей руку, в последний раз выразил удовольствие от знакомства и, убедившись, что она точно зашла домой, ушел. Он ушел, а Жанна, сняв обувь, но не раздеваясь, упала на кровать в комнате и долго-долго плакала. Плакала потому, что у нее никогда не было и, очевидно, уже не будет такого мужчины, как Митя. Мужчины, у которого красивые нежные руки, потрясающий голос, самая обаятельная улыбка в мире, отличные манеры и приятное лицо. Для нее никто не будет петь под гитару, никто не освободит ее от домашнего хозяйства, никто ради нее не будет принимать, как королев, ее родственниц и друзей.

Нарыдавшись до красных пятен по всему лицу, Жанна разделась, посмотрела на себя в зеркало и уснула с мыслью, что у такого крокодила и не может быть хорошего мужчины. Про камеру она, естественно, забыла.

Утром Жанна решила, что в гостях у Мари постарается бывать пореже, чтобы, не дай бог, не влюбиться. И еще она решила никогда не признаваться Мите, что считала его аферистом и проходимцем.

ГЛАВА 7

Работать Жанна закончила рано, как и всегда, когда выходила в первую смену, но чувствовала себя выжатым лимоном. За восемь часов рабочего дня она побывала на трех съемках, причем на тех, которые считались нелегкими и были очень неинтересными: заседание муниципального собрания, встреча префекта с жителями по вопросам сноса и переселения и очередное вручение медалей ветеранам.

— Как тебе заседание? — пошутил кто-то в коридоре.

— Знаешь, этот район превосходит все остальные в округе. Только в нем я уже второй раз попадаю на заседание муниципального собрания по подведению итогов работы за текущий срок, причем уже второй раз выясняется, что они не выполняют ничего из того, что планируют.

— Совсем?

— Совсем. На этот раз оказалось, что за квартал они приняли шестьдесят постановлений, из которых пятьдесят восемь не были выполнены, а остальные два находятся в процессе. С ума можно сойти! Гнать бы их поганой метлой.

— А ты в ролике цифры озвучь. Жители района придут и сами вынесут их навсегда.

— Нельзя. Мне за такие цифры руководство голову оторвет. Нас уже предупреждали.

— А что, были прецеденты?

— Конечно были. Но не всякую же правду можно транслировать. Да чего я объясняю, вы что, у себя в газете, все подряд печатаете?

— Я не знаю, я верстальщик. Как они там отбирают-выбирают, не в курсе.

— Точно так же, как мы. Все равно же за счет чиновников кормимся, хотя и негосударственная контора. Но если они перестанут нам заказывать и проплачивать — ноги протянем. Хвалить сильно тоже, конечно, нельзя — нас смотреть перестанут. Вот и выкручиваемся — кое-где покритикуем, но так, чтобы в общем и целом народ был уверен — власть ему нужна местная, и эта власть очень старается сделать жизнь лучше. Ошибается порой, но ошибки хочет исправлять. Паршивая работа!