Венди Хоулден - Брызги шампанского Страница 13

– Послушайте, Шампань очень много работала в последнее время, она чертовски устала. Сейчас Шампань у себя дома. Не думаю, что она уже проснулась.

На Джейн это подействовало, как на быка красная тряпка.

– В таком случае я отправляюсь к ней домой, – объявила она. – Где живет Шампань?

Судя по всему, звонить по телефону бесполезно. Несомненно, изобретение Александра Белла – штука хорошая, но только если на другом конце снимают трубку.

Разумеется, Шампань Ди-Вайн обитала в одном из самых шикарных кварталов Лондона. Полчаса спустя Джейн, ругаясь про себя, ехала на своем видавшем виды красном «Ситроене» мимо дворцов с белыми колоннами, сверкающими на ярком солнце. Стоящие на улицах машины словно только что прибыли с выставки автомобилей класса люкс. Белые футуристические спортивные кабриолеты лениво нежились рядом с пунцовыми «Роллс-Ройсами», готовыми поспорить своей окраской с цветом губ Вивьен Ли. «Моя любовь похожа на алый «Роллс, – с завистью подумала Джейн, пристыженно вспоминая про вмятину на передней двери и заваленный разным мусором пол своего «Ситроена».

Судя по всему, в соответствии с размером своего бюстгальтера, Шампань поселилась в доме номер 38. Остановившись, подобно робеющей Алисе в Стране чудес, перед огромной черной дверью, Джейн застыла в нерешительности, пытаясь выбрать между кнопками звонка с надписями «Гости» и «По делу». К какой категории относится она? Наверняка к тем, кто приходит по делу. А может быть, к обеим. Джейн нажала сначала одну кнопку, потом другую. Безрезультатно. Отчаявшись, она толкнула дверь рукой, и та совершенно неожиданно распахнулась.

Джейн вошла в бескрайний белый холл. Винтовая чугунная лестница уходила ввысь, к застекленной крыше в стиле короля Эдуарда. Справа виднелась чуть приоткрытая белая дверь. Повсюду царила полная тишина. Даже шум транспорта, доносившийся с улицы, затих, затерявшись под высокими сводами. Джейн ревниво отметила, как же далеко квартире в Клепхэме до этого всепоглощающего спокойствия, сопутствующего роскоши. Дома у Ника дребезжат стекла, когда Том, сосед сверху, роняет на пол ореховую скорлупу. Однако Джейн поспешно прогнала мысли о Томе. Особенно неприятным было досадное ощущение предательства, не покидающее ее с тех пор, как она встретила его вдвоем с блондинкой.

Без какого-либо предупреждения тишина разорвалась раздирающим слух звуком. Он отражался от пола, отлетал от колонн, резко отскакивал от огромной люстры, висевшей под центральным сводом. Как выяснилось, источником этого звука был крошечный серый пудель со злобными черными глазками, выскочивший неизвестно откуда и принявшийся носиться вокруг Джейн по мраморному полу. Собака была просто омерзительна, а ее визгливый, истеричный лай – самым невыносимым звуком, который когда-либо слышала Джейн.

– Гуччи, мать твою, в чем дело? – послышался женский голос, и Джейн тотчас же пересмотрела свою точку зрения.

Лай пуделя по невыносимости опускался на второе место.

– Шампань? – неуверенно окликнула Джейн.

– Это еще кто? – проревела Шампань.

– Это Джейн. Из «Блеска». Я пришла поговорить об очередной колонке.

Наступила тишина. Джейн толкнула сверкающую белую дверь.

– Подожди! – крикнула Шампань. – Я кончаю! По последовавшим за ее словами смешком Джейн заключила, что Шампань не одна, но ее реплика, скорее всего, была обращена не к Джейн. У нее мужчина?

Джейн лавировала между грудами одежды, обуви и сумок, образовавших острова на море бежевого ковра, устилавшего пол в гостиной. Комната была просто гигантской, настолько просторной, что даже огромный черный рояль «Стейнвей» робко терялся в углу. По вороху платьев на стуле перед роялем Джейн поняла, что к клавишам из слоновой кости уже давно никто не прикасался и музыкальный инструмент использовался исключительно в качестве подставки для фотографий в серебряных рамках, заполнивших его черную полированную крышку.

Шампань все не появлялась. Утопая по щиколотку в волнах ковра, Джейн подошла к фотографиям. На большинстве снимков Шампань состязалась в ширине улыбки со всевозможными знаменитостями, но среди них были фотографии более личного свойства. Джейн с любопытством посмотрела на большой снимок, запечатлевший двух детей: белокурую девочку и мальчика, стоящих перед ухоженным загородным домом. Несомненно, девочка была Шампань – самодовольная усмешка и независимая поза присутствовали уже тогда. Впрочем, как и все остальное, ревниво отметила Джейн. В том возрасте, когда она сама еще была ребенком с пухлыми коленками и круглым животиком, Шампань уже могла похвастаться аккуратно уложенными светлыми волосами (похоже, это все-таки их естественный цвет) и длинными, тонкими руками и ногами, в которых чувствовалась порода. Но, поспешила утешить себя Джейн, хоть у Шампань ноги породистого скакуна, мозги у нее тоже от него. А ее дружок Ролло Харботтл там же обзавелся своими зубами.

Джейн стало жалко милого мальчугана, который, как она предположила, должен был быть братом Шампань. С нее было достаточно пообщаться с Шампань пару часов один раз в неделю. Ей страшно было подумать, каково жить, имея подобную сестру.

Она взяла другую фотографию, где был запечатлен светловолосый малыш, которого укладывала в коляску суровая на вид женщина в синем форменном переднике. Времени на то, чтобы поставить фотографию на место, у нее не оказалось: хозяйка дома неожиданно появилась в гостиной и сразу же направилась к своей незваной гостье.

– О, это я с няней Фландж, – заявила своим раздирающим слух голосом Шампань. – Очень милая старушенция. Ушла после того, как я укусила ее за ногу.

– Что? – переспросила Джейн.

– Укусила ее за ногу, – небрежно повторила Шампань. – Мамочка была в бешенстве.

– В общем, я ее понимаю.

– Да, мамочка была просто термоядерная. «Дорогая, – сказала она, – ну как ты могла укусить няню за ее грязную ногу?»

Закинув голову назад, Шампань громко расхохоталась.

Ее смуглое обнаженное тело было прикрыто лишь крошечными трусиками. Тесная розовая футболка, вероятно сшитая на двухлетнего ребенка, безуспешно пыталась спрятать под собой роскошный бюст Шампань. Волосы были в таком виде, словно в них свила гнездо птица; из уголка вымазанных помадой губ торчала сигарета; тушь потекла – но все это, раздраженно подумала Джейн, лишь делало Шампань красивой, как никогда.

Гуччи снова залился визгливым лаем, и тут Джейн заметила, что они в комнате не одни. Вдоль противоположной стены осторожно крался курносый ассистент Дейва Бейкера, чьи обтягивающие брюки привлекли в фотостудии всеобщее внимание. Вне всякого сомнения, с тех пор многое изменилось. Смущенный юноша, ломая руки, остановился у двери в холл.