Клер Кальман - Слово на букву «Л» Страница 13

Никакого эффекта. Белла обреченно вытащила ключи. Чудесно, просто чудесно. Еще один провал. Идея с кружками с самого начала была идиотизмом, там все равно никого не встретишь, да и какой смысл, когда у нее там, пардон, все давно мхом заросло? Пора признать печальный факт — она навсегда останется старой девой, без мужа и детей, и кончит занятиями дурацкой благотворительностью. Будет помогать беженцам или несчастным жертвам обжорства. Отправится в кругосветное путешествие на трехколесном велосипеде или первой взберется на Джомолунгму в одних тапочках.

Так, последняя попытка. Машина завелась! Один взгляд на часы — и вперед, еще можно успеть. Пока Белла доехала и нашла парковку, занятие уже наполовину прошло. Прежде чем входить, она с неожиданной для себя самой сообразительностью решила заглянуть в класс через приоткрытую дверь.

Вокруг кучи железа, напоминавшей двигатель, собралась дюжина слушателей. Неожиданно они расступились, пропуская в центр мужчину лет пятидесяти в голубых нарукавниках, и снова сомкнули ряды, развернувшись к Белле лицом. За исключением пары мужчин, вся группа состояла из дам. Двое изгоев мужского пола выглядели весьма неординарно: рыжая шевелюра первого стояла дыбом, как будто в нее только что ударила молния, а прыщи второго образовывали на лице красивые созвездия. Обоим не было и семнадцати. Белла отпрянула от двери, как шпион в дешевом детективном фильме. Надо бежать! К черту эти двигатели, для этого есть автомастерские.

Однако уезжать с пустыми руками не хотелось. Она подошла к доске объявлений. Сегодня проводилось сразу несколько курсов: «Сам себе бухгалтер» (как можно устоять!), «Итальянский язык для второго года обучения» (к сожалению, она знает только слова grazia и spaghetti, да и Алессандра будет все время придираться к произношению), «Польские народные танцы» (уже почти закончились) и «Рисование с натуры для начинающих» (начало через тридцать секунд). Вряд ли в классе будут толпы мужчин, но это уже неважно. Зато она приятно проведет время, так как еще со времен учебы в художественном институте она хорошо помнила ту сосредоточенность на работе, которая ей всегда так нравилась. Рисуя, она полностью концентрировалась на процессе, орудуя карандашом, словно скальпелем, стараясь точно перенести свое трехмерное видение на двухмерную плоскость. Она поспешила вдоль коридора в поисках нужной двери. И почему в подобных учреждениях классы всегда так странно пронумерованы? Ей нужно было в класс номер WG4, но вокруг не было ни намека на WG1, 2 и 3.

Наконец она нашла нужную комнату, расположенную в незаметной пристройке, и ворвалась в класс посредине вступительной речи преподавателя. Он как раз говорил, что к нему нужно обращаться по инициалам «ДжейТи» и что ему можно задавать любые вопросы. Несмотря на требование называть его ДжейТи, выглядел он совершенно нормальным.

— Можно мне присоединиться, мистер… э-э-э? — выдавила из себя Белла, пытаясь избежать странного обращения, которое напоминало ей две вещи: название чистящего порошка и маниакального начальника, который воображает, будто он накоротке с подчиненными. В самом деле, как можно разрешать называть себя ДжейТи и не краснеть при этом? Тем временем мистер Э-э-э попросил всех начать с пятнадцатиминутного наброска, а затем перейти к основному занятию.

Натурщик сбросил халат и занял место на подиуме, поставив одну ногу на стул.

— Вот видишь, — сказала себе Белла, — ты все-таки оказалась сегодня рядом с голым мужчиной, и притом без всяких обычно связанных с этим неудобств. Ни тебе вымученных каламбуров, ни лапанья за задницу, ни последующего цистита, ни необходимости знакомить его с мамой. Все устроилось просто чудесно.

Она порылась в сумке, надеясь наткнуться на острый карандаш, и, взглянув на натурщика, подумала, что, как только начинаешь смотреть глазами художника, нагота теряет свое значение. Человек превращается в облеченный плотью скелет, в сочетание объемов и плоскостей, света и тени. Ах, если бы она всегда могла видеть людей, как сейчас, во всей их простоте! Однако само по себе рисование не казалось ей простым, отнюдь. Например, как передать эту согнутую в колене ногу, ведь сначала на листе она кажется сломанной? Или нарисовать эти отвисшие мускулы так, чтобы они не были похожи на куриные потроха? Но чем больше смотришь, тем больше видишь и учишься. А если есть талант, то простая фиксация превращается в нечто большее, во что-то столь же далекое от реальности, как ты сама. Можно прожить на земле тысячу лет (или тридцать три года, что тоже не очень легко) и так ничего и не понять об окружающих тебя людях. На этой мысли все осознанное ушло, и она полностью погрузилась в рисование.

Только когда наступил перерыв и натурщик сошел с подиума, Белла, словно очнувшись от транса, по-настоящему разглядела комнату и находящихся в ней людей. Она заморгала, как будто вокруг зажегся яркий свет, все еще находясь во власти форм и образов. Постепенно ее мозг начал различать слова, но сначала в форме букв и линий и только потом — звуков. Она подумала, что рисование и вправду может заменить плотскую любовь. Только рисуя, можно так же забыть обо всем на свете.

Кто-то стоял за ее левым плечом. ДжейТи подошел посмотреть на ее работу. Он одобрительно кивнул и, глядя на ее набросок с натуры, сказал:

— Я вижу, вы не совсем начинающая.

7

Воскресенье. Кажется, этот день придуман специально для того, чтобы все одинокие люди почувствовали себя еще более одинокими. Не то чтобы ей нечем было заняться. К примеру, эти залежи коробок все равно когда-нибудь надо разбирать. Но есть ли смысл все распаковывать, а когда начнется ремонт, упаковывать снова? С другой стороны, не напрягать же все время знакомых. Положим, Вив будет не против, но Ник начал высказываться в том духе, что детей им теперь заводить не надо, у них, дескать, есть Белла.

— А что, — сказал он однажды вечером, — очень удобно: никаких тебе пеленок, не надо устраивать чадо в школу, отбирать у него телефон или бороться с ночными гулянками. И как до этого никто не додумался? Зачем мучиться с младенцем или, еще хуже, с подростком, когда можно удочерить взрослую, прекрасно воспитанную, умеющую готовить женщину?

Господи, как они тогда хохотали!

Белла достала Список. Первой строкой значилась «уборка дома и сада». Нет, это не для воскресного утра. Она решительно подчеркнула пункт «сырость» и, как бы приближая его выполнение, добавила рядом — «вызвонить мистера Боумана, мастера». «Трещина в стене студии»? Трещину откладываем на потом. Далее шли «шторка для душа и маркиза под ванну». Вот выбрать шторку — это пожалуйста. «Хабитат»[11] открывается только в полдень, так что она еще успеет немного прибраться и позавтракать.