Алёна Лепская - Анафема в десятый круг Страница 13

Проблема собственно не в этом, она в том, что когда кредит доверия, уже выдан, он обязывает вскрывать этот шкаф со скелетами в нём. У меня нет такого шкафа, который можно открыть в любой момент. Есть целое треклятое кладбище, и чтобы извлечь оттуда истину, без лопаты не обойтись. Как я могу рассказать о себе всё от начала до конца, не испугав до чёртиков? Как объяснить ей, что её выводы обо мне ложь. Она думает, что в то время когда она сидела на наркоте, читала, и резала себя, я выбивал дерьмо из оппонентов в драке, и трахал всё что движется. Но это не так, хотя в чём-то она права ― собственно вся, разница в способах. Но, как бы каждый из нас не облажался, цель всегда одна ― второй шанс. Было что-то тёмное и наводящие леденящую жуть в моём виде сейчас. По крайней мере, так это отражалось во взгляде голубых глаз из-под ресниц. Почему она так на меня смотрит, сейчас? Чёрт побери, давай, скажи хоть что-нибудь!

― Алигьери, был страстным, непримиримым борцом за светлые идеалы, наделенные истинно человеческими, высокими чувствами. ― решил я ответить на её вчерашний вопрос, ― Выражал стремление к добру, единству и сплоченности людей, веру в могущество человеческой мысли. Человеческие чувства для него были выше всего божественного, того, что проповедует церковь. Вот почему именно он.

Чуть склонив голову влево, Вика молча смотрела мне в глаза. У этой девочки взгляд секретаря дьявола. Когда она вот таким образом задерживается в моих глазах дольше чем на секунду, мне реально становится не по себе. Эта маска одна из самых мощных в её арсенале, мощнее яда, страшнее ада, ведь создаётся стойкое впечатление, что она видит меня сквозь.

― Ты же не атеист, ты агностик, верно?

Это не звучало как вопрос, это было констатацией факта. Она могла застать меня врасплох, никто не мог, а она могла.

― Скажу так… «Если бы бог и существовал, вряд ли он был бы столь тщеславен, чтобы обижаться на тех, кто сомневается в его существовании.»

― Бертран Рассел, Раф?

― Он самый. ― подтвердил я, ― Что же касается агностицизма, то в отличие от атеизма, это тоже своего рода вера ― вера в то, что узнать, существует ли бог, просто невозможно.

Мгновение. Пожалуй слишком бесконечное Вика, совершенно беспристрастно смотрела мне в глаза. По моему я совершенно забываю с кем и о чём я разговариваю. Я ожидал всякого. Она рассмеялась. Ладно. Этого я никоим образом не ожидал. Более того, я в упор не понимал, что её так веселит. Она определено насмехается надо мной, в её глазах плясали весёлые черти. И выглядела она при этом совершенно… ээ… совершенно иначе, чем мгновение назад. Это ошеломляло. Серьёзно. Было что-то странное между нами в тот момент. Не знаю даже в чём дело. Она была единственной, кого мне хотелось слушать единственной, кем я хотел быть услышан. Это было чем-то по-настоящему удивительным.

― Знаешь, Вик, я как-то раз, слышал, об «Облаке Оорты» ― гипотетической сферической области Солнечной системы, служащая источником долгопериодических комет. Конкретно то, что, с точки зрения нозологии, эту область с Облаком Оорты называют и иначе, называют «Роддомом Душ» или «Яслями Душ».

Вика задумалась на мгновение, явно пытаясь уловить то, о чем я вообще говорю.

― Нозология ― этот термин, был введен французским философом Леруа в 1927, а затем развит Тейяром де Шарденом и Вернадским.

― Поняла, ― кивнула она, ― Нозология, используется в некоторых эволюционных концепциях для описания разума, как особого природного феномена, да?

― Да. В общем-то, инструментально существование облака Оорта не подтверждено, однако многие косвенные факты всё же указывают на его существование. И эта область простирается довольно далеко, от Астероидного пояса до конца Солнечной системы. И даже немного выходит за её пределы. Быть может где-то там, душа и перерождаться, по каким-то метафизическим, законам, не подвластным скупому человеческому разуму? Я не знаю. ― покачал я в итоге головой, притягивая её руку к себе, ― Я не могу сказать, что являюсь абсолютным атеистом, Вик ― это было бы не правдой, но и верующим, едва ли меня назовёшь. Просто, насчет того, в какого Бога я верю, Вика, а в какого ― нет, или даже верю ли я в Него, вообще ― это конечно тот ещё вопрос…

Вика стала опечаленной или задумчивой. Впрочем какие бы эмоции не были отражены на её лице, неважно. Она может быть в веселье, ровно так же красива, как и в гневе. Правда в том, что внешность порой бывает очень обманчива. Уж я-то наверняка это знаю. Она не просто красива. Она нечеловечно красива. Она и есть не человек. Она ― секретарь Дьявола. Точно-точно.

Она иронично на меня посмотрела.

― «Думающий атеист, живущий по совести, сам не понимает, насколько он близок к Богу. Потому что творит добро, не ожидая награды, в отличие от верующих лицемеров.»

― Хм. Ганс Христиан Андерсен.

― Расслабься, ашкий. Я вовсе не собираюсь, оспаривать твоих взглядов. ― развела она руками…. ― Они только твои.

Да, если б только в этом была текущая проблема. Отстранившись, Вика пошла к машине. Честно? Это стало напрягать. То, что это уже не первый раз, с тех пор как мы вернулись от моих родителей, когда она отстраняется от меня и сбегает. Это нормально, что это вызывает у меня ощущение долбанного дежавю? Я спрятал руки в карманы, последовав за девушкой, поравнялся с ней. Уловив мой заискивающий взгляд, она лишь отвела глаза.

Я знаю почему она норовит сбежать. Порой, она не может ухватиться за силу внутри себя, думая, что внутри неё нет сил, что она утратила этот ритм и не может поймать его. Правда в том, что когда ты странствуешь во тьме, бесполезно нести факел, если свет его нельзя увидеть. Ибо тогда каждый твой шаг будет лишь промедлением перед неведомым. И любой крошечный камешек на пути, заставит тебя споткнуться или упасть. Так, легчайшее препятствие становится причиной задержки и отказа от долгого странствия, возможно, ради другого пути. Я бы, зажёг этот факел, для неё, если бы только мог. Факел, сей ― ясный свет, что будет сиять ярко-ярко, чтобы дорога, была видно и отмечена. А предстоящий путь не таил страха, чтобы другие, кто пойдёт за ней, могли шагать с уверенностью, ведомые светом, который она оставила. Ведь люди, идущие по жизни, не должны блуждать во мраке. Свет должен показывать им, что путь прекрасен. И каждый их шаг тоже может исполниться силой ведь всё живое движется к свету. И всё что нужно, это зажечь факел, полученный, от костра с лучами внутреннего пламени. Пламени, освещающего всевозможные направления. Обладая таким факелом, она была бы Солнцем, но вся её жизнь ― Тёмная луна, в период между ремиссией и рецидивом, между полной луной и новолунием, и хранит в себе великое множество секретов. Смотря, внутрь себя, наблюдая за исчезающей луной она видит зеркальное отражение своей собственной внутренней тьмы ― тёмной стороны самой себя. Именно эта самая тайна её памяти и удерживает её в благоговейном страхе. Ведь страх ― это спрятанный подальше от глаз демон, который бродит по углам сознания, оставаясь под замком. Он нашептывает ей, говоря, что тьма ― это сила, существующая вне её взора, вне её власти. Поэтому, лучше, бы ей оставаться вне постороннего взора. Что лучше, если тьма будет оставаться спящей. Я знаю всё это, не потому что я грёбанный телепат. Я просто знаю систему изнутри. Правда в том, что порой, я смотрю внутрь себя и вижу то же, что и она, порой на месте марионетки в играх разума бываю и я.