Эра Водолея (СИ) - Рябинина Татьяна Страница 13

Когда Димка успокоился, к истерике уже была близка я. Подышать в бумажный кулек, таблетка персена, выпить воды мелкими глотками — все, я в порядке. Зашла в ванную, позвонила Косте и предупредила, что еще один такой фокус, и больше он с сыном разговаривать не будет. Я уже крупно жалела, что не поставила в суде вопрос об ограничении общения, да еще и пообещала, что приеду летом. Понадеялась, вдруг хоть что-то человек поймет. Да-да, как же! Поймет!

И тут внезапно с какой-то нереальной прозрачностью до меня дошло, что с этой проблемой я один на один, помочь некому. Даже поделиться не с кем. Как будто повисла в абсолютном вакууме. Мама? Да ни за что. Алина? Я бы и подругой ее не назвала, наше с ней общение не выходило за рамки аэродрома. Для задушевных бесед раньше мне вполне хватало Кости, до него — Андрея. И… Инны.

Если подумать, она была единственной, с кем я дружила за всю жизнь. Да и то с определенной натяжкой. Потому что мне она была подругой в большей степени, чем я ей. Закрываться щитом вошло у меня в привычку, не только от мамы — от всего мира. Как броненосец в панцире. При этом Инка вполне обошлась бы без меня. А вот я без нее и без Андрея точно осталась бы одна.

Собрав Димку, я все-таки повела его в паспортный стол.

«Пожалуйста, вы не пропустите нас?»

У меня плохо получалось строить из себя жалобную Дюймовочку, но Димка обычно действовал на тетушек умилительно, и в поликлинику мы все-таки успели. Там мне пришлось занять десяток очередей сразу, потому что запись и номерки оказались чистой фикцией. Когда мы оттуда вышли, я чувствовала себя выжатой, как лимон. Самое сложное сделали, оставались мелочи, с которыми я рассчитывала справиться до выходных. И еще одно дело…

Частную клинику, предлагавшую всевозможные справки и медкомиссии, я приметила сразу после приезда. И сейчас, закинув Димку маме, отправилась туда. К счастью, там оказались все нужные врачи, включая гинеколога: отметка об отсутствии беременности была обязательной.

Беременности! Я уже забыла, что такое нормальный секс, когда с радостью и удовольствием. Пожалуй, постель — это было первым, что полетело в тартарары после того, как Костя начал пить. Нет, в первое время еще бывало, когда мы мирились и он клятвенно обещал, что больше ни капли. Но все равно с привкусом обиды, разочарования и недоверия. А уж как только пошли запои, все закончилось само собой. Во всяком случае у меня желание пропало намертво, убитое теми моментами, когда он сначала рыдал пьяными слезами, размазывая по лицу сопли, потом орал на меня и на сына, а потом спал на полу в луже блевотины.

Как я вообще терпела столько времени, почему не ушла сразу? Жены алкоголиков и прочих токсичных типов поймут. Сначала еще любишь, веришь и надеешься. А потом незаметно ломается что-то в центре сопротивления. Уже и чувств никаких нет, но плывешь по течению. Если бы не Димка, трудно сказать, когда бы я еще решилась уйти.

Что удивляло больше всего — как мужчина, бывший для меня просто воплощением силы и уверенности в себе, вдруг сломался от одного удара. То, что когда-то так привлекало в нем, на поверку оказалось всего лишь видимостью. Андрей для меня был слишком… я даже не знала, как точно сформулировать. Нерешительным? Недостаточно твердым? Уже потом я поняла, что это было совсем другое. Да, он всегда долго колебался перед тем, как принять решение, но зато потом уже не отступал от него ни на миллиметр. И ему было наплевать, кто что об этом думает. Впрочем, я оценила и другие его качества, которые раньше казались чем-то само собой разумеющимся. Запоздало, к сожалению. Но что толку? В одну и ту же воду не войдешь дважды.

Тогда зачем я вломилась к нему? Через столько лет, зная, что у него семья?

На этот вопрос ответа у меня не было.

Получив справку, я зашла за Димкой и спросила у мамы, где коробки с моими вещами. После переезда в Петрозаводск кое-что осталось у родителей на антресолях. На всякий случай, когда и не нужно, но выбросить жалко. Вот теперь и пригодилось. То, в чем я прыгала, должно было приехать только на следующей неделе с остальными вещами, но в коробках нашлись старые берцы, простеганный спортивный костюм и перчатки. Шлем и очки я рассчитывала позаимствовать у Алины.

— Ты что, опять собираешься заниматься этими глупостями? — взвилась мама, глядя, как я складываю в пакет свое обмундирование. — С ума сошла? Взрослая женщина ведь. Ребенок на руках. Случись с тобой что, с кем он останется? С отцом-алкоголиком? Или с нами?

— Ну ты же ведь хотела с ним сидеть? Разве нет? — отрезала я.

Определенный резон в ее словах, конечно, был. Парашютный спорт — экстремальный, кто бы сомневался. Но разве кто-то вообще застрахован от несчастья? Можно переходить улицу на зеленый свет, и тебя собьет пьяный козел — тут я снова вспомнила об Инке.

— Хватит, мам. Ты сказала, я взрослая женщина. И поэтому сама буду решать, как мне жить и что делать.

Глава 17

Инна

Поезд подползал к Саратову. Я уже собрала сумку и сидела с телефоном в руках. Открыла Воцап и перечитала три сообщения Водолея, два вчерашних и одно сегодняшнее:

«Уже скучаю. Люблю тебя».

«Спокойной ночи. Целую».

«Доброе утро. Как ты? Скучаю».

Это было приятно — и странно. Мы никогда не обменивались подобными посланиями. А то, что необычно, настораживает. Если я уезжала, всегда писала, что доехала, все в порядке. В ответ прилетало краткое «ок». Водолей вообще был скуп на словесные проявления чувств. Привык демонстрировать их на деле, неважно, будь то неожиданный подарок, вкусный ужин, нагретое на батарее полотенце или что-то необычное в постели. Даже предложение сделал в той же телеграфной манере.

С того дня, как он попросил меня не уходить, прошло три месяца.

«Ты мне нужна…»

Были моменты, когда я крупно в этом сомневалась. Особенно после свадьбы Эры. О том, что она уехала в Петрозаводск и там вышла замуж, я узнала от него. Кто сказал ему, не спрашивала. Не все ли равно.

Я сомневалась в том, что нужна ему не только как способ отвлечься и забыться. Сомневалась, правильно ли поступила, согласившись. Но тот день был последним, когда он явно и откровенно смотрел сквозь меня в прошлое. Все менялось — я видела. Медленно, трудно, но менялось. Мы не обсуждали это, ни тогда, ни потом, и я была такому раскладу только рада. Некоторые вещи лучше не знать. Любишь колбасу — не интересуйся, как и из чего ее делают.

В тот вечер Водолей встретил меня из театра, мы шли по улице и разговаривали о спектакле.

— Ин, я тебя люблю, — сказал он безо всякого перехода. — Выйдешь за меня?

Странно, но это чем-то было похоже на мою давнюю детскую мечту. Вечер, снег, фонари, и мы шли, держась за руки. Правда, о том, что Водолей предложит мне стать его женой, я тогда точно не думала. Даже представить себе не могла.

Разумеется, я понимала, что его слова о любви — скорее, протокол о намерениях. То самое «я хочу полюбить тебя» в процессе. Но согласилась.

Суета на вокзале, автобус, гостиница. Быстренько привести себя в порядок, перекусить — и в театр, готовиться к вечернему спектаклю.

— Не отвечает, паразит, — моя соседка по номеру Люся с досадой отложила телефон. — Ну как же, жена уехала, свобода. Вот за это больше всего не люблю гастроли. Каждый раз уезжаешь и думаешь: а что он там делает без меня. И что обнаружу, когда приеду. Не поверишь, Ин, один раз сережку в постели нашла. Маленький гвоздик. И ведь на голубом глазу доказывал, что это моя. Потеряла и забыла. Ты сдурел, говорю, любезный, да чтобы я такую дешевку в уши вдела?!

— И что? — вежливо спросила я, хотя это мне было абсолютно не интересно.

— Да ничего. Подала заявление на развод. Но так и не развелись. Двое детей все-таки. Да и люблю паразита, что поделаешь.

И правда, ничего не поделаешь. В каждом домике свои гномики. И свои паразиты.

— А ты как, Ин? — Люська никак не могла угомониться. — Не боишься своего оставлять? Он у тебя интересный мужик.