Сюрприз для миллиардера (СИ) - Лакс Айрин Страница 13

Сначала мы отвезли к дому Толика и Машку. Трехлетка, чрезмерно активная и не по годам развитая, совсем не хотела покидать салон комфортного джипа, но совместными уговорами согласилась выйти. Василиса поцеловала Машу, было видно, что она тепло относится к детям, даже к такой неугомонной и капризной девочке, как Маша.

— Валиса, а мы еще погуляем?

Имя Василиса было для Маши слишком сложным, она сократила его иначе, превратив в “Валису”.

— Конечно, погуляем. С дядей Толей в следующий раз погуляем, — погладила по голове Машу.

— Я хочу с ним! — бросила в мою сторону взгляд Маша.

— Пока нужно идти домой с дядей Толей. Как-нибудь в другой раз с дядей Кириллом погуляем. Если у него будет время, ведь он очень много работает.

— Маша, что нужно сказать дяде Кириллу на прощание? — спросил Анатолий, решив проявить чудеса воспитательного процесса.

— Ты на мне позенисся? — выдала трехлетка, посмотрев на меня в упор.

Картавила она и шепелявила, конечно, со страшной силой. Не выговаривая некоторые буквы…

— Если только к тому времени не буду старым, — пообещал я.

— Ты подозди немнозко, я выласту! — еще более важно пообещала Маша. — Обязательно выласту и полечу твою сыску.

— Какую шишку?! — возмутился Толик и посмотрел на меня почти с ненавистью.

— Больсую сыску! — не унималась Маша. — Валиса сказала, что только у него такая есть. Больсая сыска. Особенная! Очень болит.

Василиса бледнела и краснела, не зная, куда себя деть. Я пытался не ржать. Мое лицо свело судорогой. Трехлетка расценила мою гримасу, как болезненную, погладила по колену.

— Не пелезывай, я тебя полечу. Я умею быть доктолом.

— Пойдем, невеста-доктор, нам пора ужинать! — приказал Толик и с подозрением поинтересовался у Василисы. — Ты не покупала ей, случайно, клубничное мороженое? Что-то она чешется подозрительно часто. Как бы не диатез…

— Не покупала, — успокоила своего приятеля Василиса. — Пока, Толь, еще увидимся!

Мне кажется, он был даже раздосадован, что на руках у него была Маша. Он же взглядом Ваську пожирал, как человек, который год не ел и оказался перед шведским столом. Я с радостью закрыл перед его носом дверь и ревностно подумал: “Этот шведский стол не для тебя, приятель!”

Василиса

Как бы поскорее отделаться от Крестовского? Почему он прилип как банный лист к известному месту? А Буся?! Почему она так к нему льнет?! Неужели родного в нем почувствовала, так и тянет спросить. Я едва не шлепнула себя по губам. Так и есть: Крестовский для Буси родной отец! Может быть, детки это чувствуют острее?

Я зла на этого расфуфыренного богача, которому еще не надоело находиться возле меня. Но больше зла на себя.Потому что ответила на тот дурацкий поцелуй и на какие-то доли секунды забыла обо всем. Просто растаяла, как молочный шоколад в горячих руках миллиардера. И если бы не вопли Маши “Голько! Голько!” одному черту известно, чем все это могло закончиться.

Намерения Крестовского яснее ясного — охмурить еще одну дурочку. Наверное, список девиц, которых Крестовский успел использовать, можно читать ночь напролет и не дойти даже до середины. Где-то там, в этом списке есть имя моей сестры. Я очень сильно надеялась, что мое имя в этом списке не появится. НИ ЗА ЧТО! Но до чего же хорошо он целуется, подумала, вздохнув, и снова украдкой посмотрела на Крестовского.

Он запеленговал мой взгляд и мгновенно ответил жарким взором.

— Вопрос к тебе или ко мне сегодня не стоит. Мы поедем к тебе.

Я на миг растерялась. Зачем-то мозг подкинул информацию, которой со мной по секрету делилась Адель, а именно восторги по поводу того, как хорошо сложен Крестовский, какое у него роскошное тело. К тому же я знала, что он потрясающе целуется. Хватит, сердито оборвала себя.

Я почувствовала себя неуютно, заерзала на сиденье и попыталась взять себя в руки. Крестовский придвинулся плотнее, задел меня плечом, создав опасную искру трением.

— Ты думаешь обо мне, Василиса, не отрицай.

Я взмолилась, обратив к боженьке с просьбой, чтобы он убавил в Крестовском толику дьявольского обаяния. Но просьба не достигла цели. Очевидно, в этом вопросе боженька был бессилен, переадресовал мой запрос прямиком в адское пекло. Там, как известно, ответ мог быть только один: поддайся искушению.

— Ну же, признайся, я хорош, — не отставал от меня миллиардер. — Не хочешь пригласить меня на чашечку позднего, крепкого, терпкого кофе, пока твоя малышка спит?

Терпкий кофе ему подавай. Ууу, зла не хватает!

Буся посапывала на руках Крестовского. Невероятно! Почему она так потянулась к нему, снова подумала я. Почему этому мерзавцу так легко далось доверие дочери, о существовании которой он даже не подозревает?

Всего на секунду я испытала желание бросить Крестовскому правду в лицо и посмотреть, какой будет его реакция. Что он сделает? Удивится? Разозлится? Рассмеется?! Обвинит меня во лжи? Растеряется ли он хотя бы на миг?!

Я даже почти сказала это, начала говорить:

— Вы даже не знаете, но…

Он слушал меня внимательно, а у меня внезапно пересохло в горле. Я не решилась сказать до конца, струсила. Просто струсила… Увидела, как он бережно придерживал Бусю, даже не обращал внимания на то, что малышка наслюнявила его дорогущую рубашку, не брезговал. Ничего не смогла сказать. Побоялась. Крестовский оказался сложнее, чем я думала о нем.

Его реакции были непредсказуемы. От такого можно ожидать чего угодно. Вдруг ему взбредет в голову отобрать малышку? Забавы ради или имиджа для? Черт его знает!

— Ты не договорила, — заметил Крестовский. — Что ты хотела сказать?

— Не люблю кофе, — попыталась выкрутиться. — Просто терпеть его не могу.

— Врешь же, — закатил глаза. — Ты совсем не то хотела мне сказать!

— Приехали, — подал голос водитель.

Роскошный внедорожник притормозил возле подъезда. Появился повод покинуть машину и не продолжать разговор, от которого у меня сердце было не на месте. Слишком глубоко пробрался Крестовский, слишком фатальным было его обаяние.

— Верните Бусю, — попросила я.

— Она же спит. Донесу до квартиры, — возразил.

Вздохнула. Спорить сил не осталось. Прогулка затянулась. Хоть вечер был еще не поздним, но Крестовский лишь фактом своего присутствия сгущал краски. Когда он смотрел на меня, казалось, всюду опускалась ночь.

— Я донесу, — настойчиво повторил Крестовский.

Его голосом можно было разрезать сталь. Черт бы его побрал…

Я слишком устала, поэтому просто кивнула, сказав себе, что буду держаться настороже и не позволю ему пудрить себе голову. Добрались до квартиры, я осторожно повернула ключ в замке, стараясь, чтобы он не слишком громко щелкал. Но щелчок вышел все равно оглушающим. Буся зашевелилась, Крестовский шикнул на меня рассерженно. Он выглядел очень естественно в этот момент, словно ситуация была для него привычной. Но это было неправда! Неправда же, почти сказала это в голос.

— Все, можете идти! — я шагнула в квартиру и протянула руки.

Миллиардер упрямо мотнул головой.

— Сам донесу.

Крестовский разулся, бросил взгляд на семейный портрет, который остался им незамеченным при первом спешном визите.

— Твоя семья?

Его голос не дрогнул, взгляд не задержался надолго.

— Да.

— А родители?

— Давно ушли. Меня и сестру воспитывала бабушка.

Крестовский более внимательно присмотрелся к портрету.

Сердце глупо скользнуло в пятки.

— Вы с сестрой сильно похожи, — заметил беспечно. — Но только ты без дополнительной обработки, а сестра у тебя типично тюнингованная красотка. Что же ты с сестры пример не берешь? — усмехнулся. — Вышли бы под копирку!

— Не вашего ума дело!

Крестовский не признал мою сестру. Очевидно, Адель была для него всего лишь одной из его девиц. Можно было ни о чем не переживать. Зря я волновалась, этот мужчина не запоминал лиц девушек, слишком быстро они у него менялись!