Невольница для жестокого - Валерия Иванова Страница 13

— Ты оглохла?

Элина незаметно ткнула меня в бок.

Я неспешно поднялась из — за стола. Сделала так специально, предоставив каждой из завистливых сучек рассмотреть себя. Нет во мне ничего? Да со мной работали ведущие модельные агентства, а что сделали в своей жизни они? Домашние питомицы одного психопата. Кроме того как ждать его в постели и хотеть этого урода, они ничего не умеют.

Я приблизилась к Марьям, Она подняла на меня высокомерный взгляд.

— Пойдешь сейчас к Зейнеп, она даст тебе форму. Сегодня ты работаешь в корпусе охраны.

Я побледнела от ужаса.

— Что я должна делать?

— Убирать будешь, еду разносить. Что скажут. Там сегодня парни отдыхают, вернулись после важной поездки. Будешь следить, чтобы сыты были…

Ее испачканные грязными овощами руки держали мой подбородок. Мне хотелась вырваться из ее лап, хотелось оттолкнуть ее, чтобы она не смела даже прикасаться.

— Красивая девка, кожа то какая, бархатна — а — ая, — усмехнулась, осматривая меня будто товар на рынке. — И зачем тебя Марьям на такую работу отпустила? Загубить девку решила…

Она наконец — то выпустила меня. Повернувшись к столу, бросила нож на доску, вытерла об полотенце свои руки.

— С такой то кожей, да в посудомойки… В койке с тебя бы имели намного больше.

Ее слова разозлили.

— Может, вы дадите мне работу и перестанете говорить обо мне как о вещи?

Женщина замерла с открытым от удивления ртом. По всей видимости, до меня с ней никто не спорил. Так ничего и не ответив, она потянулась к шкафу и вытянула оттуда какие — то тряпки.

— Вот. Надень. Сегодня обслужишь столики в обеденном зале. Собираешь посуду, меняешь тарелки, подаешь алкоголь.

Я потянулась, чтобы забрать вещи, но она продолжала удерживать их.

— Имей ввиду, что вести себя ты должна скромно. Это в твоих же интересах.

Я старалась ни о чем не думать. Я должна была просто выполнить свою работу. Разносить еду — это не так уж и страшно. В сравнении с остальными перспективами.

На кухне мне выдали поднос. Одежда была не слишком открытой. Платье ниже колен.

Меня приставили к девушке. Она была такой же светленькой, как и я. Зейнеп сказала, что ее зовут Алина. Судя по всему, девочка русская. Я надеялась найти в ее лице союзника, но она отказалась со мной говорить. Выглядела бедняжка запуганной, уставшей. Под глазами виднелись синяки, хотя было видно, что их тщательно замазывали косметикой.

— В глаза им не смотри, и старайся вообще пялиться в пол… — это единственное, что она произнесла, когда мы вошли в зал.

Здесь было огромное количество народу. В основном мужчины. Играла музыка, на сцене танцевали девочки. Они были практически голыми, извивались у шеста под животными взглядами пьяных глаз.

Озноб пробежал по коже.

— Чего встала, идем, — толкнула меня Алина.

Я направилась вперед по проходу, мои столики были у стены. Когда я поставила поднос с новым блюдами, буквально почувствовала пожирающие меня взгляды.

— Ты смотри какая… Зейнеп не говорила, что у нас новая шлюха… — я почувствовала шлепок по заднице. Отскочила в испуге, но наглец схатил меня за руку.

— Ты чего как зайц пуганый? Не бойся, не обижу, — смеется урод, резко притягивая к себе.

Я падаю к нему на колени, а его наглые руки обвивают мой живот.

— Отпусти, — рычу, пытаюсь слезть с него, а в следующую секунду мою щеку опаляет удар.

— Еще раз рыпнешься, трахну тебя в рот прямо на это столе. — рычит заползая руками под подол платья. Меня трясет и тошнит.

А они смеются. Все пять ублюдков. Наглых, уверенных в себе, напугавших бедную девчонку. Сволочи, скоты. Их даже людьми назвать сложно.

— Смотри, вот специально для тебя представление, — он указывает вперед, поворачивает мое лицо, заставляя меня смотреть.

В нескольких метрах от нас, толпа мужчин. Они смеются, и раздеваются… Я вижу как один из них стягивает с той самой Алины платье, они толкают ее на стол и загибают раком. Девчонка молчит. Даже звука не издает, не сопротивляется. Сломанная, знающая, что будет дальше. С ней это делали не раз, оттого в ее глазах столько смирения. Закрываю глаза, потому что не могу смотреть на это. Мне страшно, противно.

— Рахим!

Мужчина выпускает мое лицо и я могу спрятать его в ладонях. С глаз льются слезы.

— Кто тебе дал право трогать девушку?

Я поднимаю глаза на незнакомца, вдруг вступившегося за меня. Он высокий, широкоплечий. Поперек его скулы идет шрам. Мне страшно от одного только взгляда на него, но я чувствую, что он не сделает мне больно. Не знаю почему, но я в этом уверена.

— А кто у меня может забрать это право? — усмехается Рахим.

Чья — то рука дергает меня. Секунда и я стою прижатая к чужому телу.

— Откуда она здесь?

Он такой огромный! Я боюсь его, хоть сейчас и не вижу совсем.

— Меня Марьям прислала, я должна накрыть на стол, — шепчу еле слышно.

Мужчина отпускает меня.

— Забирай свой поднос, занимайся своей работой.

В этот момент Рахим подскакивает из — за стола.

— Тамерлан, ты совсем ох*рел?! Какого черта?!

— Спасибо скажи, я тебе только что жизнь спас. Сучка Марьям пытается снова подставить меня…

Тот непонимающе хмурится.

— О чем ты?

— Эта девушка из основного дома. Она — собственность Амина. Ты понимаешь, что было бы, тронь ты ее…

Я вижу как в глазах Рахима вспыхивает страх.

— Твою…

Не слушаю его. У меня больше нет ни капли желания находится здесь. Я слышу как насилуют ту девушку, и мне тошно от всего происходящего здесь. Я выхожу в кухню. Иду, смотря в пол. Кладу поднос на стол и тихонько, пока никто не видит, выбегаю из здания. Как только мои ноги касаются асфальта, я срываюсь на