Анна Джейн - Северная Корона. Против ветра Страница 13

Пассажиры, прислушивающиеся к разговору молодежи, хихикали, и парень в ярко-красной футболке, понявший это, надулся и сложил руки на груди.

Его сосед-хиппи тронул юношу за локоть и мечтательно произнес:

– А я тоже Визарда в окне тачки видел. И правда он.

– Так что же ты меня не поддержал, скотина?! – взбесился его сосед. Тот лишь пожал плечами и почти блаженно улыбнулся.

– Ах ты, скотина! – с этими словами парень попытался врезать предателю, но его руку успел перехватить кто-то из друзей.

После этого молодого человека в ярко-красной майке друзья в шутку называли Укуренным.

После небольшой прогулки по городу Лорда Феликса повезли в квартиру. Прогулка ему понравилась. Музыкант явно не ожидал, что города в России могут быть, по его словам, уютными.

– Я был в столице, и там было очень красиво, – признался он, глядя в окно автомобиля на солнечную площадь с памятником великому полководцу, вокруг которого были разбиты яркие клумбы с цветами. – Но думал, в провинции дела обстоят гораздо хуже.

Марта и Юля переглянулись. Обе они, знакомясь с иностранцами, понимали с удивлением и смехом, что Россию и другие государства СНГ те часто воспринимают этакими мрачными, вызывающими опасение странами, преемниками враждебного коммунистического режима СССР.

– Так вот, значит, где родился и жил мой друг, – с интересом глядя на отреставрированные старинные здания, сохранившиеся в центре города до сих пор, проговорил Феликс. – Мне нравится атмосфера вашего города.

– Длительную прогулку по городу можно устроить чуть позже, – сказала Юля, понявшая, что не оставит музыканта в покое до тех пор, пока он не уедет обратно в свой Лондон. Забавное приключение вырисовывается. – А сейчас можно поехать в квартиру.

Ее выбор пал на квартиру Стаса.

Произошло это по нескольким причинам: во-первых, его квартира, доставшаяся от деда, находилась в самом центре города, на девятом этаже, и из окон открывался отличный обзор. Видно было и реку с пешеходным мостом, и симпатичную набережную, и центр города, его музеи, отреставрированные старинные особняки и магазинчики, и часть территории городского парка со всеми его аллейками, лужайками, лавочками, фонтанчиками и аттракционами, и еще – прилегающий к центру элитный район с новостройками-красавицами.

Второй причиной стал тот факт, что селить мировую знаменитость в грязной квартирке с не очень приятной обшарпанной обстановкой, разбросанными всюду пивными банками, полными пепельницами и журнальчиками сомнительного содержания, Юле не хотелось. Впрочем, ей и не хотелось, чтобы соседями Феликса стали не слишком адекватные личности, которые раскроют его инкогнито, выложив фото с ним в Сеть под впечатляющими заголовками.

Уют и безопасность – вот что нужно было Визарду, как решила Юля.

Правда, надежных друзей, которым девушка могла доверять, у нее было мало. Можно было бы отправить Феликса к Крису, который, конечно же, стал бы кудахтать над знаменитостью до полусмерти, но никогда бы его никому не выдал, да и квартира у них с отцом и бабкой была большой, двухуровневой, с антиквариатом. Но Иван Савельевич и так уже принимал у себя пару друзей, прилетевших по случаю фестиваля. Поэтому Крис отпадал.

Был еще вариант отправить Феликса в гости к Леше, другу детства Юли, занимающемуся биатлоном, но дома у него не только он сам, но и беременная и крайне нервная супруга, которая Юлю терпеть не могла. Гостя бы она тоже не потерпела.

У себя дома девушка не могла поселить Феликса из-за матери.

Стас согласился без колебаний и сказал по телефону, что ждет их у себя дома.

Нет, конечно же, можно было просто снять на пару дней хорошую квартиру – это проблемой не было, но если музыкант хочет общения, ему нужен сосед. Юля и сама не знала, почему она так сильно захотела, чтобы Визард жил вместе с кем-нибудь из ее друзей. Может быть, закусила удила, может быть, потому что тогда они могли бы чаще видеться с ним?

«Да что за глупости? Пошли вон», – приказала таким мыслям обычно непробиваемая Крестова и оглянулась на Феликса, который вольготно расположился на заднем сиденье, вновь натянув очки и рассматривая город, пышущий зеленью и летней свежестью, которая по прогнозам метеорологов должна была скоро превратиться в жару. Правда, обещали они сие уже давно, недели полторы, взволнованно говоря по телевизору, что в июне будет аномально высокая температура и засуха. Но их прогнозы не подтверждались, и первый месяц лета дарил горожанам отличные, в меру жаркие дни, облаченные в шарфик цвета лазурного неба, сотканного из дуновений ветерка, и теплые ночи, аккуратно ступающие на землю в своих звездных босоножках.

У Визарда зазвонил телефон, и пока он тихо разговаривал, Марта нагнулась к сестре и тихо спросила:

– К кому ты его повезешь?

– К моему другу. Зовут Стас. Живет в центре, на Советской, около собора, – пояснила Юля.

– Какого? Николая Чудотворца? – припомнила Марта, которая вообще-то была почти что топографическим кретином и часто путалась в улицах и остановках.

– Да.

– Ух ты, – восхитилась Марта, – там есть классные дома. Они же на холме стоят. Там вид обалденный!

– Так и есть, – подтвердила Крестова. – Вид – обалденный. Хочешь посмотреть?

– Хочу, – тут же согласилась скрипачка, забыв, что разговаривает с ненавистной сестрицей, которой надо всегда говорить «нет».

Если честно, так долго она не общалась с Юлей давным-давно, с детства, когда они вместе играли в куклы. У них были очень красивые куклы – отец привозил из заграничных командировок, когда пока во всей стране после перестройки и вереницы масштабных изменений во всех сферах жизни бушевала если не бедность, то что-то очень похожее на нее. У Марты в детском саду куклы были самые красивые, с кучей одежды и даже с туфельками и солнечными очками. У Юли куклы были точь-в-точь такие же – отец привозил им совершенно одинаковые игрушки и наряды. Любимой куклой, подаренной папой, – тогда еще хорошим папой – у Марты была золотоволосая красавица с длинными ногами, облаченная в бальное золотое платье с невероятно красивой вышивкой, которую девочка могла рассматривать часами. На голове нежно улыбающейся куклы сияла маленькая корона, которую можно было снимать, в ушах – крохотные сережки, на запястьях – изящные и такие же маленькие тоненькие браслеты. Ножки ее могли похвастаться туфельками-лодочками.

Марта называла любимую куколку Принцесса – без имени, просто Принцесса, очень осторожно обращалась с ней и никому не давала играть в садике – если только подержать. Она очень обрадовалась, когда пришедшая к ней в гости Юля принесла точно такую же куклу и сказала, что она у нее тоже любимая. Юля тряслась над любимой игрушкой не меньше сестренки, и тоже никому ее не давала.