Как приручить мужа—изменника (СИ) - Андреева Паулина Страница 13

И с каждым днём мне становится всё сложнее отказаться от него. Знание о том, что есть та, которая вероятнее всего любит Мишу, а не любить его просто невозможно, убивает меня. Мне приходиться бороться с самой собой, что бы заставить себя не покушаться на чужое. Я знаю какого это быть преданной и мне не хочется ставить какую-то женщину на своё место. Лучше пусть Зотов сам откажется от меня. Ведь кому нужна дура танцующая на граблях…

— Анечка, я так рад, что ты меня простила! Я был идиотом. Наворотил дел… — тараторил Антон без умолку, пока мы с Зотовым играли в гляделки. Никто из нас не сдавался, пытаясь испепелить оппонента взглядом. Признаюсь, я малость воспламенилась. Но, думаю, не в том смысле, на который рассчитывал Миша. — Детка, — продолжил Антон, а меня чуть не вывернуло наизнанку от этого мерзкого обращения. — Я брошу мир к твоим ногам. Обещаю, ты не пожалеешь о том, что решила вернуться ко мне.

— Сударь, — подал голос, притомившийся от сопливой речи Михаил. — Ты бы катился отсюда по-хорошему. Поезд ушёл. Аня замужем.

— Фиктивно, — насмешливо ответил ему Антон, ни секунды не теряясь. Не припоминаю своего бывшего таким… Мужественным. Обычно Антон старался всячески избегать таких ситуаций, минимизирует риск получить по смазливой мордочке. А тут прям воитель — не меньше.

— Миш, ты не хочешь оставить нас с Антошей наедине? — поинтересовалась у Зотова, зло сверкая глазами. Так у меня есть призрачный шанс на то, чтобы побыть без него хоть несколько часов. Мне необходима эта передышка! Вся эта игра в семью начинает туманить остатки моего здравомыслия, и я вот-вот поверю в то, что это — правда.

— Не-а, я с вами посижу. Всегда любил дешёвое кино…

— Антон, прости, но нам, похоже, не дадут сегодня нормально поговорить. Давай, как только мне снимут гипс, я тебя наберу? Сходим куда-нибудь. Выпьем вина, — предложила я альтернативу, понимая, что выгнать Мишу у меня не получится. Мужчина не намерен оставлять меня с бывшим наедине.

— Как скажешь, детка. Я всё сделаю, как ты скажешь, — приторно сладко ответил он. Ещё чуть-чуть и я начну блевать сахарной ватой.

Антон покинул мою квартиру, не забыв ещё несколько десятков раз полить меня карамельным сиропом, чтобы у меня не только попа, но и уши слиплись. Идея с его помощью избавиться от круглосуточного надзора потерпела крушение, и я обессилено упала на спину, чтобы вновь разработать план побега от супруга.

Погрузившись в мысли, я не сразу сообразила, что Миша вернулся. Он бесшумно подкрался ко мне, чтобы в следующую секунду я вздрогнула от неожиданности, когда этот боров оседлал меня, прижав к дивану.

— Ну что, детка, не объяснишься, что это за херня сейчас была? — склонившись к моему лицу, зло прорычал он, сверля меня глазами.

Я всеми фибрами души почувствовала насколько мужчина зол. Он, как разъярённый бык пышет жаром. Ещё чуть-чуть и из ноздрей начнёт вырываться пламя.

Стало немного не по себе. Таким свирепым я его ещё никогда не видела. Маска доброго паренька треснула и миру явился лик сущего демона, пришедшего прямиком из преисподней.

— Ты, Аня, настоящая отрава… Смертоносная и необратимая, — шёпотом произнёс он, чтобы в следующую секунду завладеть моими приоткрытыми в немом ужасе губами.

Глава 10

Устал. Выдохся. Это девушка выжала из меня все соки своей неопределённостью. В любую секунду её настроение может измениться. Разгон от взглядов, полных обожания, до праведного гнева. Люблю и ненавижу в одном флаконе.

Я пытался. Действительно пытался расположить её к себе. Показать, что мои намерения чисты и мне дорога она, как воздух, без которого я погибну. Окружил заботой и любовью, игнорируя все колкие выпады в мою сторону. Надеялся, что Аня разглядит во мне мужчину, достойного её внимания. Но всё бесполезно. В её головке засела мысль о том, что у меня кот-то есть, и травит её разум. И ладно если бы я не пытался оправдаться! Так нет же… Аня попросту не дает мне такого шанса.

А теперь ещё и бывший её упырь нарисовался. Никто даже представить себе не может каких титанических усилий мне стоило сдержаться и не размазать его наглую физиономию о дверной косяк. Эта жалкая пародия на мужика пробуждает во мне настоящего демона, тысячелетия дремавшего в недрах адской бездны. А она сидела с ним и ворковала, как влюблённая школьница. Словно ничего не было между ними. Ни предательства, ни пролитых слёз. Улыбалась и обсуждала их следующую встречу, пока я терпел боль в венах от кипящей в них крови.

Но стоило проводить мудака за дверь, как опять вернулся этот её взгляд полный презрения и затаённой обиды. Ему — улыбка, а мне — взгляд, как на говно.

Это и стало последней каплей. Я сорвался. От безысходности и злости набросился на девушку, желая стереть с её лица это выражение отвращения. Пусть лучше кричит. Бьёт. Стонет. Но не смотрит на меня так. Хоть ненадолго погасит свою ненависть. Потом я и сам себя возненавижу за это. Но это будет потом. Сейчас, Аня нужна мне, как никогда. Именно такая. Удивлённая, раскрасневшаяся не то от гнева, не то он возбуждения. Такая желанная и вся моя.

Она колотила меня по спине, пытаясь привлечь к себе внимание, пока я, как оголодавший зверья вгрызался в её мягкие губы, руками сжимая напряжённое тело. Мне хотелось её всю себе. Без остатка. Заклеймить. Оставить собственные следы на молочной нежной коже. И я не стал отказывать себе в этом удовольствие.

Сжимая руками бёдра, я фанател от того, как расцветают на коже алые следы от моих пальцев. Дурел и от этого меня крыло ещё сильнее.

В голове ничего, кроме бурлящей толщи воды. Я не слышал о чём она говорила. Ни матов, ни криков. В моём подсознании были только её стоны и мольбы не останавливаться. Сознание спуталось. Я уже не различал, где реальность, а где плод моей больной, бьющейся в агонии, фантазии. Реальность, которая сейчас явилась передо мной была совершенно отличной от обыденности. В ней Аня, впивалась коготками мне в плечи, ведомая таким же безудержным желанием. Её кожа была похожа на раскалённые угли, а глаза блестели, как два бриллианта на полуденном солнце.

Поцелуями я спустился вниз, оставляя влажный след своих губ на её вибрирующем животе. Аня дрожала всем телом, остро реагируя на каждое моё движение. Пусть это и звучит самоуверенно, но я знал, что она вот-вот начнёт просить о пощаде. И я эгоистично жажду услышать её мольбы.

Улучив момент, когда моя прекрасная жена стала наиболее уязвима, я стянул с неё футболку, чтобы её аккуратная грудь с набухшими сосками оказалась передо мной. Сдерживаться больше было невозможно. Рот наполнился слюной, как у бешенной псины. Жаждущей порвать свою добычу. Это выше сил любого здорового мужика. Не церемонясь, я варварски стянул с девушки домашние шорты, не жалея трещащий от натяжения ткани. Мне нужно было увидеть её всю. Почувствовать на своих пальцах насколько она влажная и готовая, прежде чем овладеть ею.

Как сдирал с себя одежду — не вспомню. Было настолько невтерпёж, что я готов был вместе с кожей избавиться от последней преграды между мной и самой желанной женщиной. Член буквально рвался из штанов, причиняя боль, как от лезвия ножа, разрезающего плоть без анестезии. Но оно стоило того…

Услышав несдержанный всхлип Ани в момент, когда одним толчком, я заполнил её влажную глубину, вселенная рассыпалась на миллиарды песчинок. Она была такой горячей, тесной, но податливой, что не передать словами. Внутри меня зажегся пожар, который выйдя из-под контроля, способен выжечь континенты.

С безумным остервенением, впиваясь пальцами во влажную кожу, я стал вколачиваться в девушку, не давая пощады нам обоим. Пошлыми шлепками я хотел выбить из неё всё. Ненависть, глупость, злость и отчаяние. Хотел, чтобы с высекаемыми из нас искрами наши тела покинули ненужные мысли, оставив лишь чувства. Жёстко, не сбавляя темпа, я хотел довести её до края, чтобы рухнуть туда вместе.

Сам не понял в какой момент одна моя рука оказалась на шее Ани. Возбуждение со злостью смешались во взрывоопасный коктейль. Безумие, захлестнувшее меня с головой, нашептывало, что я обязан сделать ей больно. Перекрыть кислород, чтобы жизнь начала меркнуть перед её глазами, и она почувствовала тоже, что чувствую я, зная, что любимая женщина меня ненавидит.