Анна Берсенева - Красавица некстати Страница 13

Вера поставила в свою тележку австралийский соус и неторопливо направилась к кассам. Мужчина пошел рядом с ней.

Все сегодня оказывалось кстати, все получалось точно и вовремя! Вера почувствовала в груди приятный холодок, которого не чувствовала уже очень давно. Тот самый холодок, который появляется, когда ты понимаешь, что тебе благоприятствует судьба и сопутствует удача.

Удача была и в том, что ее неожиданный спутник успел купить все, что хотел, и тоже, как Вера, уже направлялся к выходу. И в том, что к кассам змеились очереди. И в том, что он никуда не спешил. И в том, что у него, наверное, не случилось сегодня неприятностей на работе – во всяком случае, настроение способствовало разговору.

– Разрешите представиться, – сказал он. – Кирилл.

И это тоже было знаком Вериной удачи. Разве стал бы он представляться, если бы предполагал проститься у выхода из магазина?

– Вера, – сказала она.

Он смотрел прямо и располагающе. Карий цвет глаз очень шел к правильным чертам его лица.

– Вы работаете неподалеку? – поинтересовался он.

– Нет, работаю далеко. Я живу рядом.

– Рабочий день закончился недавно, – объяснил он. – Я и подумал, если вы так быстро добрались сюда из офиса, значит, он где-нибудь поблизости.

Черт возьми, он уже даже делал какие-то логические построения на ее счет! Это было приятно.

– Просто мне повезло с транспортом, – улыбнулась Вера.

– Вы не на машине? – оживился он. – Как же вы понесете сумку? Я вас подвезу.

– Спасибо. – Она улыбнулась еще непринужденнее. – Мне правда недалеко.

Из такого ответа невозможно было наверняка понять, благодарит она для того, чтобы отказаться от его помощи, или, наоборот, для того, чтобы он ее проводил. Интересно, какой вывод сделает он?

Вывод он сделал правильный. Дождавшись, когда Вера расплатится, Кирилл поставил ее пакет в тележку рядом со своим, а на улице сразу направился к темно-синему «Лексусу». Машина в точности соответствовала тому представлению, которое сложилось о нем у Веры с первого взгляда.

Кирилл поставил оба пакета в багажник и открыл перед Верой переднюю дверцу.

– Прошу, – сказал он. – Покажете, куда ехать? Я плохо знаю этот район.

Ехать в самом деле было недалеко, то есть недолго, но Вера по этому поводу не печалилась. Она знала, что сейчас еще не время для долгого разговора. Мужчина должен был расстаться с нею в состоянии неудовлетворенного интереса; для этого довольно было пяти минут. В том, что продолжение последует, Вера уже не сомневалась. Как только она почувствовала у себя в груди этот свежий холодок удачи, все ее действия приобрели необходимую уверенность.

«Почему у меня так давно никого не было? – с некоторым даже удивлением подумала она. – Ведь так просто!»

Впрочем, рассуждать о том, почему всего этого – чувства удачи, правильности своего поведения с мужчиной – давно не случалось в ее жизни, было сейчас не ко времени.

– У вас прекрасный район, – сказал Кирилл.

– Да, – кивнула Вера. – Его в пятидесятые годы строили как такой, знаете, заповедник для интеллигенции. Писателей поселили, ученых, инженеров. Во-он там мой дом, – показала она. – Угол Хорошевского шоссе и Беговой.

– Фантастика! – восхитился Кирилл, останавливая джип перед палисадником. – Идиллический особнячок. И в самом деле очень интеллигентный. Давайте я подниму домой вашу сумку.

– Не стоит, – отказалась Вера. – Да и поднимать некуда. Я живу на первом этаже.

Провоцировать ситуацию, когда она должна будет оставить его на чашку кофе, было совершенно ни к чему. То есть и строить из себя неприступную деву тоже, конечно, не следовало: Кирилл не производил впечатления мужчины, который настолько обойден женским вниманием, что потратит всю оставшуюся жизнь на преодоление чьей бы то ни было неприступности. Но женщина, живущая в интеллигентном особнячке, не зазывает в дом мужчину, с которым пять минут поболтала в супермаркете; это он должен был понять сразу. Да, кстати, пусть заодно помучается, размышляя, нет ли у нее мужа. Ну, не помучается, конечно, но посомневается.

– Спасибо, – сказала Вера, выходя из машины; Кирилл вышел первым и предупредительно открыл перед ней дверцу. – Приятно было с вами познакомиться.

Она произнесла эту фразу так, чтобы в ней невозможно было расслышать ни тени пошлого кокетства – только располагающую непринужденность.

Вера часто замечала, как плохо умеют кокетничать женщины ее возраста и, главное, как мало они осознают свое неумение. Русалочий смех, потупленные глазки, губки бантиком – и все, дама под сорок выглядит круглой дурой.

Она дурой выглядеть не собиралась.

– Могу я записать ваш телефон? – спросил Кирилл.

– Пожалуйста, – улыбнулась Вера.

Он достал аппарат, она продиктовала номер, он пощелкал клавишами… Спрашивать его номер Вера не стала. Она не сомневалась, что он позвонит в ближайшее время. И Кирилл немедленно это подтвердил.

– Всего доброго, – сказал он. – Попробуйте австралийский соус! Поделимся впечатлениями.

«Вот и все, – подумала Вера, краем глаза глядя, как скрывается за поворотом «Лексус». – И всего-то?»

Все это в самом деле было несложно. Надо было только решить, что ей это нужно. Она решила – и все ей сразу удалось.

Глава 7

– Я всегда любил своего отца и сейчас люблю. Но и всегда сознавал слабые стороны его характера. – Кирилл положил вилку и нож на тарелку ручками вправо-вниз и промокнул губы салфеткой. – В детстве, особенно в самом нервном, подростковом возрасте, они меня раздражали.

– А теперь? – спросила Вера.

Доверительность, возникшая между ними, требовала, чтобы она задавала вопросы.

– А теперь не раздражают. Я стал старше и лучше стал понимать природу его слабостей.

– Например? – спросила Вера. И добавила: – Я тоже хочу лучше понять.

По мгновенно мелькнувшему в его глазах благодарному огоньку она поняла, что ему приятно такое ее желание.

– Например, теперь я понимаю: отец сделал карьеру не благодаря честолюбию или усилию, а только по растительной инерции. Ну, время было такое, – пояснил он. – Принцип советской власти известен: не высовывайся. Так что всех сколько-нибудь выдающихся – кроме тех, кто направил свою незаурядность по партийной линии, – почти полностью уничтожили уже к тридцатым. Да, собственно, и сколько-нибудь незаурядных партийцев вскоре уничтожили. Потом война – тоже, знаешь ли, не худшие погибали.

– Знаю, – вырвалось у Веры.

Впрочем, высказываться об этом более подробно она не стала. Это была не та тема, которую обсуждают в ресторане с мужчиной, даже если он очень тебе нравится.