Софи Кинселла - Брачная ночь Страница 13

И я действительно почти бегу по коридору, который ведет в наш центральный зал – внутренний атрий высотой в добрых два с половиной этажа. На сегодняшний день это самое просторное и светлое помещение в здании «Пинчер Интернэшнл». Каждый год наши младшие редакторы, работающие в невероятной тесноте, предлагают переоборудовать его в офисное помещение, разгородив на десятки крошечных кабинетов-клетушек, однако даже они признаю́т, что лучшего места для проведения наших ежегодных церемоний нельзя и придумать.

Я быстро оглядываю зал, проверяя, все ли готово. Огромный глазированный пирог в виде обложки нашего журнала – на месте. Официанты – на месте. Стол с наградами – на месте. Иэн из компьютерного отдела возится у сцены, настраивая планшет с «бегущей строкой», в который я буду подглядывать, произнося свою речь.

– Все в порядке? – спрашиваю я, приближаясь к нему.

– Все отлично. – Иэн быстро вскакивает на ноги. – Твою речь я уже загрузил. Хочешь проверить звук?

Я поднимаюсь на сцену, включаю микрофон и бросаю взгляд на «бегущую строку».

– Добрый вечер, – говорю я, и громче: – Меня зовут Фелисити Грейвени, и я – ведущий редактор журнала для путешественников «Пинчер ревью». Я очень рада приветствовать всех, кто присутствует сегодня на нашей двадцать третьей ежегодной церемонии вручения наград лучшим деятелям отельного бизнеса. Для всех нас это был непростой год, и все же рынок гостиничных услуг продолжал развиваться невероятно быстрыми… – Иэн насмешливо приподнимает бровь; по-видимому, он считает, что моему голосу не хватает воодушевления.

– Заткнись, – быстро говорю я. – Мне придется вручать целых восемнадцать наград!

Восемнадцать наград – это действительно очень много. Каждый год мы до хрипоты спорим, какую из номинаций следует убрать – и в результате все остается как есть.

– Бла-бла-бла… – говорю я в микрофон и добавляю специально для Иэна: – Все в порядке, все работает. – Я выключаю микрофон. – Ну, все, увидимся позже.

Я выбегаю в коридор и замечаю в дальнем конце нашего издателя Гэвина, который заталкивает Хрючело в лифт. Не узнать герра Гюнтера просто невозможно: он пыхтит, сопит, и на мгновение мне становится страшно: как бы он не сломал нам лифт. В это мгновение Хрючело оборачивается через плечо и угрожающе улыбается мне, потом поднимает руку, растопырив четыре толстых, как сосиски, пальца.

Я знаю, что означает этот жест. Мы дали его новому отелю четыре звезды вместо пяти, и теперь Хрючело очень на нас зол, но я его не боюсь. Сам виноват: нужно было не жадничать и насы́пать побольше кораллового песка на бетонное основание «отмеченного десятками наград рукотворного пляжа». Кроме того, сотрудники отеля – начиная от менеджера и заканчивая младшей горничной – оказались самыми натуральными снобами. Хрючело следовало нанять людей попроще, и тогда он был бы в шоколаде.

Я захожу в дамскую комнату, разглядываю в зеркале свое лицо и недовольно морщусь. Порой мое собственное отражение в зеркале меня просто пугает. Неужели я настолько не похожа на Анжелину Джоли? Откуда вдруг взялись эти синяки под глазами? Я вдруг решаю, что в моей внешности слишком много темных тонов – темные волосы, темные брови, землистого оттенка кожа. Покрасить, что ли, волосы в светлый цвет? А может, не только волосы, а все сразу? Наверняка где-нибудь есть такой особый спа-салон, где стоит бочка или бак со специальным отбеливателем. Залезаешь туда, быстренько окунаешься пару раз – и все. Надо только не забыть открыть рот, чтобы отбелить заодно и зубы.

Гм-м… Ценная мысль! Я вбиваю в «Блэкберри» слова «Отбеливающ. спа-процедуры!», потом вооружаюсь щетками и начинаю приводить в порядок все, что только можно. Наконец последний штрих: я щедро мажу губы нарсовской «Красной ящерицей». Помада мне идет, к тому же я умею ею пользоваться – у меня она никогда не размазывается. Быть может, даже на моей могиле будет написано: «Здесь покоится Фелисити Грейвени. Она умела красить губы».

Я выхожу из дамской комнаты, бросаю взгляд на часы и на ходу нажимаю на телефоне клавишу ускоренного набора, чтобы позвонить Дэниелу. Он должен ждать моего звонка – мы заранее условились, во сколько я позвоню, поэтому сейчас он просто должен снять трубку… Пусть только попробует не снять! Ну же, Дэниел, мысленно тороплю я его, давай, что ты там телишься?

Да где ты, черт тебя возьми?!

Телефон переключается на голосовую почту, и я вполголоса бормочу проклятья. Дэниел способен довести меня до кипения за считаные секунды.

Я слышу в телефоне сигнал и начинаю диктовать свое сообщение.

– Тебя нет на месте, – говорю я ледяным тоном, сворачивая к своему кабинету. – И очень жаль, потому что через несколько минут у нас начнется торжественная церемония, о которой я тебе говорила, и я буду очень занята…

Мой голос начинает дрожать, но я стараюсь не поддаваться гневу. Я не хочу, чтобы Дэниел доставал меня так легко. Наплюй на него, Флисс, говорю я себе. Из-за чего тут волноваться? Развод – это процесс, и жизнь – процесс, и все мы – часть дао, цзен или чего-то такого, о чем было написано в толстых книгах (я прочла их штук двадцать, честное слово!), и у каждой на обложке слово «Развод» было начертано над изображением круга или дерева. Ну, неважно…

– В общем… – Я делаю глубокий вдох. – Мне хотелось бы, чтобы ты дал Ною прослушать эту запись. Спасибо.

Я ненадолго закрываю глаза и напоминаю себе, что сейчас я буду говорить не с Дэниелом. Я пытаюсь выбросить из памяти его отвратительное лицо. Я буду говорить совсем с другим человеком – со своим маленьким семилетним сыном, чье личико с недавних пор одно освещает мою жизнь. Именно благодаря ему мой мир остается исполненным смысла. Мысленно я представляю себе его взлохмаченный чубчик, его серые глаза, его школьные гольфы (один спустился до лодыжки). Должно быть, сейчас он сидит на детском диванчике в квартире Дэниела и пьет чай, прижимая к себе Мистера Обезьяна.

– Мой дорогой мальчик, – говорю я в телефон, – надеюсь, ты хорошо проводишь время с папочкой. Не скучай, скоро увидимся. Я постараюсь перезвонить попозже, но, быть может, я не смогу. На всякий случай желаю тебе спокойной ночи…

Я почти дошла до своего кабинета. Меня еще ждут дела – много дел, – но остановиться я не могу и продолжаю говорить, пока повторный сигнал не извещает меня о том, что запись закончена.

– Приятных сновидений, пока-пока!.. – успеваю сказать я.

– Пока-пока!.. – раздается из-за двери знакомый голосок, и я едва не падаю от неожиданности. Это еще что такое?! Может, я брежу? У меня галлюцинации? Или мой сын успел в последний момент взять трубку и ответить?..