Маша Царева - Девушка с голодными глазами Страница 13

Он что, правда за мною наблюдал? Я нервно одернула подол платья.

– Не откажусь.

Он щелкнул пальцами, и перед нами словно из-под земли вырос официант. С бокалом в руке я почувствовала себя немного увереннее. Несмотря на то, что Орлов алкоголю предпочитал обычную минералку.

– Я не из тех, кто пьет за рулем, – перехватив мой взгляд, объяснил он. – Но это не должно вас смущать. Обожаю угощать девушек выпивкой.

– Они становятся шелковыми и, как спелые груши, падают в ваши объятия?

– Они и без выпивки падают в мои объятия, – улыбнулся он. – Вы же сами назвали меня лакомым кусочком… А если честно, мне не нравится, что вы нервничаете.

– Но я…

– Нервничаете, – повторил он. – Я же вижу. И зря, я вас не съем.

«И зря», – захотелось в тон ответить мне.

– Вы не похожи на журналистку, Вера.

– Я внештатница.

– Кстати, я даже не спросил, в каком издании выйдет материал обо мне.

Я на секунду замешкалась, перебирая в уме подходящие варианты. И этого ничтожного времени ему хватило, чтобы уличить меня во лжи. Он еще ничего не успел сказать – по выражению его глаз я поняла, что мой бездарный маневр рассекречен.

– Ясно, – сказал Орлов, – в принципе я так и думал.

– Но… Я и правда журналистка. Просто не собиралась писать о вас, пока… Пока вас не увидела. И я не соврала, я и правда считаю, что многим было бы интересно прочитать о вашей жизни. О вашей работе и вашей… – я слегка запнулась, – девушке.

– Но у меня нет девушки.

– А как же… Вы разговаривали по телефону. Я услышала конец вашего разговора, когда подходила.

– Да вы просто гений самодеятельного шпионажа, – усмехнулся Федор. – Это была просто знакомая. Я уже почти год одинок.

– Не встретили никого достойного? – приосанилась я.

– Почему же, вокруг полно достойных женщин. Даже в этом клубе найдется как минимум пять. Просто я плохо схожусь с людьми. Так в своем журнале и напишите… А вообще, может, свалим отсюда? – без паузы спросил он.

– Что? – я даже растерялась.

– Что, на это вашей смелости не хватит? – прищурился Орлов.

– Вы предлагаете…

– Да не волнуйся, журналистка, ничего я особенного не предлагаю… Во всяком случае, пока. Просто мне здесь надоело. И я голоден. Хочешь, поедем в «Палаццо Дукале», устроим поздний ужин? Калорийный праздник непослушания?

– Любишь женщин с хорошим аппетитом? – оживилась я.

Краем глаза я видела Нинон, которая с независимым видом крутилась возле нас. Я обернулась и победно ей улыбнулась. Вот видишь, мол, лакомый кусочек Федор Орлов приглашает меня на поздний ужин, значит, твоя теория – полный бред.

Меня немного озадачило выражение ее лица. Нинон пыталась что-то сказать, активно жестикулировала, словно хотела о чем-то меня предупредить. Орлов стоял к ней спиной и не мог видеть ее странные ужимки.

– Что? – прошептала я, вопросительно вскинув подбородок.

– Сзади! – прокричала Нинон. – Будь осторожнее! Сзади враг!

Я удивленно обернулась и увидела ее.

Она была блондинкой. У нее было балетное телосложение – прямая спина, узкие плечи, сильные худые ноги, тонкая талия, гордо вздернутый подбородок. Ее волосы были гладко зачесаны назад, открывая правильное лицо с чуть длинноватым носом, огромными раскосыми глазами, благородным высоким лбом и полными чувственными губами. На ней были простые черные брюки и незамысловатая футболка, но все равно в этой девушке чувствовался шик.

Федор замер. Я почувствовала, как напряглось его плечо.

«Уйди, – мысленно обратилась я к прекрасной незнакомке, – не мешай мне, уйди! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста».

Словно почувствовав мой немой зов, она лениво обернулась. Равнодушно скользнула взглядом по моему напряженному лицу и вдруг… И вдруг увидела его. Она еще ничего не успела сделать, а я уже почувствовала приближение опасности. И моя интуиция как всегда не обманула: девица, резко поменяв курс, направилась к нам.

– Здравствуйте, – глубоким грудным голосом сказала она, подойдя, – меня зовут Анна Мельникова.

Она протянула тонкую руку Федору – ладонью вниз, словно намекала не на вежливое рукопожатие, а на многозначительный поцелуй руки. И он правильно понял намек, приложился губами к ее гладкой коже.

– Федор Орлов.

– Знаю, – улыбнулась она, все еще не отнимая руку, – я вас и ищу. Я журналистка.

Мне стало смешно. Наверное, Орлов подумает, что это какой-то странный флеш-моб или программа «Розыгрыш». Но он выглядел скорее заинтересованным, нежели раздраженным или удивленным.

– Вот как?

– Я представляю издание «Мир звезд» и хотела бы сделать о вас материал. Как о самом завидном женихе Москвы.

– И что же вам интересно обо мне узнать? – улыбнулся Орлов, который при появлении блондинки благополучно забыл о моем присутствии.

– Все. Нам интересно узнать, как вы живете, где обедаете, с кем встречаетесь, о чем мечтаете и какого цвета ваше постельное белье.

Я задохнулась. Да эта стерва один в один копирует мой текст! Неужели подслушала? Что ж, в любом случае, она выбрала неверную тактику. Сейчас Орлов ей покажет. Сейчас он скажет, что не собирается давать ей интерьвю, что его постельное белье – это его частная жизнь и что он вообще сомневается в ее журналистской компетентности.

Но вместо всего этого Федор вдруг с улыбкой сказал:

– Замечательно. Вы хотите начать интервью прямо здесь или пригласить вас в гости?

В этом месте я, немного оправившись от шока, решила вставить свое веское слово:

– Знаете, а я тоже журналистка. И – вот забавно, да? – тоже собираюсь взять у Феди интервью. И сейчас мы как раз направляемся в «Палаццо Дукале», чтобы спокойно поговорить. Да, Федя?

Блондинка ничего мне не ответила, но посмотрела, как мне показалось, с жалостью. А Федор сфокусировал на мне рассеянный взгляд.

– Знаете, Варя…

– Вера! – возмущенно поправила я.

– Ну да, я и хотел сказать Вера… Думаю, мы перенесем наш ужин на другой день. Я вам позвоню, не волнуйтесь – с этими словами, взяв блондинку под руку, он поволок ее к выходу.

Мне только и оставалось, что на потеху зевакам крикнуть ему вслед:

– Как же ты собираешься мне позвонить, если у тебя нет моего телефона?!

– Не расстраивайся, – сказала Нинон, протягивая мне сигарету.

Мы сидели на постаменте Юрия Долгорукого и тупо наблюдали за оживленной жизнью ночной Тверской. Кто-то куда-то спешил, кто-то кого-то снимал, кто-то что-то предвкушал. А мое сердце было разбито.

– Я же тебя предупреждала, – в сотый, наверное, раз сказала Нинон.

– Знаю. Но я надеялась… И потом, все было так хорошо, мы болтали… А потом появилась оглобля, и он думать обо мне забыл.