Нетвой - Эллин Ти Страница 13

Потому что парочки эти счастливые не бесят больше, как раньше, а какую-то тоску навевают. Хочется и самому закинуть на плечо малявку свою, в воду утащить под визг, прикрывать полотенцем ее, чтобы другие не пялились, кормить с рук, потому что горячее, чтобы она не обожглась. Смотрю на этих лбов здоровых, которые рядом с девчонками в ангелочков превращаются, и тоже хочу ангелочком таким же стать, но ей то ли дьявол нужен, то ли в принципе кто-то другой, кто зацепит ее так же, как и она меня.

– Антошка грустит, – звучит на ухо негромко, и к спине прижимается холодное и мокрое от воды тело. Лиза быстро обнимает меня, а потом садится рядом, заглядывая в глаза. Как эта мелкая всегда так четко эмоции считывает, я не знаю, но она могла бы быть хорошим психологом. – Лиска, – хватает подругу за руку и тянет к нам, – нужен план спасения Ковалева от грусти. Что будем делать?

– Предлагаю вколоть порцию любви, – улыбается Неженка, присаживаясь рядом. Цветник, елки-палки. – Ну чего ты, Антош?

– Совсем влюбился? – спрашивает Лиза грустно, смешно поглаживая меня по голове, как будто я ребенок маленький и это я ей до локтя еле достаю, а не она мне.

Киваю, смысл скрываться? На лице же все написано.

Лизка прижимается к одному плечу, Алиса к другому, и меня распирает от радости за друзей, какие у них замечательные половинки.

Нет, мне точно в дурку пора.

– Коваль, я ревную, – ржет Сава, обернувшись на нас. Колос поддакивает.

– Правильно делаете, – смеюсь в ответ, и девчонки хихикают. Они не ревнуют. И правильно делают.

– Нет, ну а она что, совсем-совсем к тебе никак? – спрашивает Колосова.

– Психует, когда я с ней на «ты», просит не подкатывать, сказала, что не нравлюсь ей на девять из десяти.

– Даже я так Тему не отшивала, – удивляется Лиза. – Что ей не так-то?

– Ну, судя по всему, ее не устраивает, что она старше меня. Трагедия пипец просто, как будто мне десять, – опять психую, потому что я проблемы вообще не вижу. Четыре года всего! – Короче, стена непробиваемая, и, походу, кругом построенная. Ни пробить, ни обойти, и перелезть не получается.

– Да поцелуй ее, и все! – говорит Лизка. – Зажми и поцелуй. Я вот в Тему втрескалась, когда он меня поцеловал. На спор с тобой, кстати, – хохочет, – так что давай теперь на спор со мной ты ее поцелуешь?

– Ой, Лиз, – включается Неженка, – не всем нравятся властные парни!

– Да что ты? – хихикает Лизка. Изо всех сил держусь, чтобы не ржать, потому что о чертятах Колоса от самого Колоса наслышан, просто Неженку смущать не хочется.

– Идите вы оба, – прищуривается, – спелись, посмотри на них! Я помочь хочу вообще-то. Вот когда Егор резко перестал внимание на меня обращать, я сразу поняла, что мне его не хватает. Так, может, и тебе так?

– Лис, это только на тебя действует, – говорит Лизка. – Говорю тебе, поцелуй, да и все. Даже если оттолкнет, что-то у нее екнет, если нравишься, ты увидишь.

Помощницы, блин. Прижми, не трогай, поцелуй, не обращай внимания. Супер.

– Коваль, а хочешь, мы вас в кладовке закроем? – поворачивается Сава.

– Она меня покусает, и я от змеиного яда умру, ага. Не надо, придумаю что-то. Спасибо, девчонки.

Встаю. Настроение к плинтусу свалилось, сам себя раздражаю и друзей бесить не хочу. Девчонки просят остаться, но смысла не вижу, только рожу кислую всем демонстрировать.

Еду к родителям. Отец дома, наверное, давно с ним не виделся, да и маме обещал заехать как-нибудь не на полчаса.

Нужно что-то делать с собой, иначе я завтра просру игру, а это уже крайняя стадия помешательства. Может, мама подскажет, как с ума не сойти, потому что у меня самого не получается.

Дома, как всегда, пахнет вкусненьким, и я, как будто не обожрался шашлыка полчаса назад, иду на самый вкусный запах в мире.

– Ма? – говорю негромко, чтобы не напугать. Мама радуется. Хоть кто-то радуется, когда я прихожу. Обнимает меня, в щеку целует.

– Привет, хороший мой. У тебя все в порядке?

Да, ма, отлично вообще. Влюбился впервые, хер знает теперь, что с этим делать.

– Порвал с Дашей. – Мама одобрительно кивает, соглашаясь с решением. – Влюбился в нашего тренера.

– Надеюсь, речь не про Виктора Павловича, – говорит отец, входя на кухню. – Здравствуй, сын.

– Нет, не о нем, – пожимаю отцу руку и улыбаюсь. Даже не представляю, что должно в жизни случиться, чтобы я перестал обращать внимание на красоток, и… нет, короче. – У нас тренер новая на земле, Ольга Сергеевна. Вот, все, втрескался по уши. Спать не могу, а она только отталкивает.

– Красивая? – спрашивает мама с улыбкой. Романтичная душа.

– Очень. – И сам как идиот улыбаюсь. Ну вот, отвлекся… – Она старше, ма.

– Ей сорок?

– Двадцать шесть.

– Если ты думаешь, – говорит отец, утаскивая из сковородки кусочек мяса, – что мы будем тебя отговаривать и доказывать, что это плохо, то вспомни, что твой древний отец старше твоей молодой матери на девятнадцать лет, и пойми, что в этой семье всем плевать на возраст, если есть любовь.

Да мне тоже плевать. Жаль только, что у Оли другое мнение на этот счет.

Еще недолго болтаю с родителями, сегодня даже странно легко с папой, это радует.

Мы ужинаем, и я понимаю, что желание ехать куда-то отсутствует напрочь. Дома опять не усну, завтра игра, нужно быть в полном порядке, тем более, пока ехал, позвонили из фирмы, утром приедут ставить стекло, мне нужно присутствовать.

– Ма, можно я у вас останусь? Спать охота, ехать не хочется.

– Ты же знаешь, что тебе не нужно спрашивать разрешения, чтобы остаться в собственном доме, Антош. Твоя комната навсегда твоя.

И хорошо как-то… И сплю тоже крепко. Не хватало этого.

Глава 9

Антон

Несмотря на подъем в семь утра, чувствую себя как никогда бодро. Все-таки стены родительского дома реально напитывают силами, хорошо здесь…

Принимаю душ, завтракаю с любовью приготовленными мамой в такую рань сырниками, обещаю не пропадать надолго и уезжаю. Нужно успеть домой за формой и лететь в спорткомплекс, через час приедут вставлять окно в кабинете Крохи, разбитое из-за тупости.

На том самом месте