Есть ли жизнь после льда? - Ann Li Страница 13

— Как школа? Понравился кто из парней? — смеющимся голосом спросила Лика.

Я застопорилась над ответом и нахмурила брови, из-за чего сестры дружно и звонки рассмеялись. Вообще Лика порой задавала подобные вопросы, особенно тогда, когда я возвращалась со сборов. Но я всегда отшучивалась, что мне некогда. Сами же девочки не делились со мной информацией о своих романах. Хотя я и сама не спрашивала.

— Не знаю. Я отучилась всего пять дней. Обычные ребята, — честно ответила я, — Лика, а у тебя парень есть?

Девчонки переглянулись.

— Тебя же никогда не интересовал чужая личная жизнь. Что случилась, Алёнка? — подтрунировала надо мной Лера.

— Девочки, за стол! — позвала нас мама.

Я так и не ответила на этот вопрос, хотя в голове своей пыталась найти ответ. Потому что мне вдруг стало интересно? Потому что у меня столько свободного времени, что я стала думать ещё о чем-то?

Вечер протекал привычно за девичьим звонким смехом, разговорами и рассказами. О работе, учебе, общих знакомых. Обсуждали музыку и книги, спорили о значении того или иного слова, смеялись над рассказами Леры о ее новых подопечных. Наш такой привычный и в тоже время необычный вечер. Необычный, наверное, потому что я впервые слушала во все уши, а не думала о катке или коньках в голове, не продумывала, как я сделаю тот или иной элемент, не прокручивала в голове фрагменты музыки, на которые ставлю новый танец.

Только сегодня я подумала о том, что ни одна из сестер не обсуждает свою личную жизнь. Я даже не знаю, встречаются ли они с кем-то. Наверное, мне стоит чаще интересоваться их личной жизнью.

Дождавшись удобного момента, я начала методично рассказывать отцу о враче и ее предложении. Я старалась, как можно красочнее описать все, что чувствую, но получалось все равно не так, как задумала. Свои эмоции проявлять на людях я не привыкла, даже если это самые близкие и родные.

Папа переглянулся с мамой. К сожалению, я знала, что это значит, но не подала вида.

— Алёна… — начал отец, но я перебила.

— Нет, папа. Я не маленькая уже, мне через неделю исполнится шестнадцать. Я знаю, чего я хочу. Я хочу операцию, — я пыталась говорить бодро, но голос все равно дрожал.

Не умею я владеть своими эмоциями на сто процентов.

— Я тебя услышал, милая. Но… Пойми, для нас лучше, чтобы ты имела возможность ходить, а не призрачный шанс кататься.

— Я почитала про риски. Процент летального исхода или инвалидность очень низкая, — упрямилась я.

— Сколько? — вмешалась мама, а сестры молчали.

— Пятнадцать процентов, — легко ответила я.

— Это очень много! — возразила Лера, на которую я лишь кинула злой взгляд.

— Она права, — кивнула мама.

— Алёна, этот разговор бесполезен, мы против, — закончил папа.

Не такого исхода я ожидала, поэтому сначала растерялась. Но собралась и начала почти кричать о доводах в пользу операции, но меня никто не слышал. Только Саша вздохнула и просила подумать родителей, но они были категоричны как никогда.

Я психанула. Резко вскочила и ушла в свою комнату, громко хлопнув дверью. По очереди ко мне пытались пробиться мама, а потом Саша, но я была так зла, что не открыла обеим. В этот момент я радовалась, что у меня есть замок на двери спальни.

Думая, чем себя занять, я схватила телефон.

«Ты занят?» — написала я Егору.

Сначала хотела написать Авроре, но передумала. Она попытается забраться под кожу и разобраться в причинах моего плохого настроения, а мне это не нужно. Вообще, я впервые, пожалуй, пишу парню, ради общения, а не по какой-либо официальной причине. Отгоняю от себя мысли, что кроме моих одноклассников и сестер, мне написать больше и некому.

Ответ пришел минут через десять.

«Освобожусь через полчаса. Есть предложения?»

Я задумалась, что ответить.

«Хочу сбежать из дома.»

«Помогу.»

Я горько улыбнулась. Мне нужно провериться, иначе сорвусь снова и наговорю лишнего. Они не понимают, что рушат мои мечты. Мечтать о чем-то другом я пока не научилась. Да и не хочу учиться. Тем более я не сказала родителям о том, что уже нашла информацию о том, что могу сделать эту операцию без их согласия. Мне уже шестнадцать и я могу принимать решения, но мне хотелось их одобрения и поддержки.

Ровно через полчаса Егор написал:

«Выходи.»

Уйти незаметно у меня не получится, на это я даже не рассчитывала. Поэтому вдохнув полной грудью, я вышла из своей комнаты, уже переодетая в джинсы и толстовку. Сама зашла на кухню, в которой осталась Саша и родители, Лера и Лика, видимо, ушли по своим комнатам.

Все резко замолчали и подняли глаза на меня.

— Я пойду погулять, — сообщила я всем.

— С кем? Куда? — почти одновременно спросили родители.

— С одноклассником, — ответила я, ощущая какое-то странное чувство «дежавю».

Я опять сбегаю к Егору.

— Кто такой? — взревел папа.

— Мне просто нужно провериться и пожаловаться, — усмехнулась я, — на вас.

— Пусть идет, — сказала Саша родителям, — тем более сами же хотели, чтобы она стала обычным подростком.

Родители ничего не ответили, но не остановили, когда я развернулась и пошла к выходу.

Глава 7

Алёна

Сегодня весь день шел снег, но температура воздуха была чуть выше нуля. Поэтому снег таял, оставляя на дорогах слякоть, в которой утопали ботинки. Было скользко, поэтому я сама взяла Егора под руку.

Мы шли медленно в никуда. Просто бродили по пешеходным дорожкам, заруливая во дворы на детские площадки. Между нами чувствовалось некая неловкость, хотя может быть, это ощущала только я. Мне было непривычно идти под руку с парнем. Непривычно даже просто гулять, никуда не спеша.

Мы тихо переговаривались, в основном я задавала вопросы о школе, одноклассниках, учителях. Егор охотно отвечал. Иногда он меня спрашивал о чем-то, я также старалась ответить максимально честно.

Погода была отличная, снег продолжать укутывать город в белое покрывало. Даже слякоть под ногами не раздражала. Зимний теплый день. Не хватало разве что солнца, но его вообще в столице мало. Всегда облачно. Я успокоилась, расслабилась и позабыла уже о своем конфликте с родителями. Как вдруг…

Егору на телефон пришло сообщение. Он достал телефон из кармана и повернул экран, а я сразу увидела от кого оно. Наверное, это было неконтролируемое любопытство.