Нам нельзя. Петля судьбы - Аля Драгам Страница 13

Облачко из лучезарной становится… чужой. Да-да, именно чужой: нахмуренной и замкнутой.

Я никак не могу понять, чем же её обидел. Мы сухо заканчиваем разбор задач, который до этого проходил у нас со смехом и разными приколами.

Чёрт. Не подумал! Наверняка Женя устала. Или расстроилась, когда я не самым деликатным образом спросил про её здоровье.

— Жень!

Тяну девочку за руку, но она отстраняется и стряхивает моё прикосновение, будто ей неприятно. В глаза моему солнечному Облачку смотреть страшно: они ничего не выражают. Безразличие.

— Извини, мне пора.

И всё. Палата не очень просторная, конечно, но и не тесная каморка. Женя же обходит меня чуть ли не по стенке.

Выдыхаю. Я хорошо помню действие некоторых препаратов, которые угнетают психику и трудно контролировать настроение. Есть шанс, что не я стал противен, а тупо таблетка действует?

Я себя уговариваю, поспешно прощаясь и закрывая дверь за собой. В палате слышен звук, словно что-то падает, и я замираю. Шаги. Значит, не Женя. Просто уронила какой-то предмет.

Сомневаюсь, стоит ли её подождать и вместе дойти до кабинета или уйти. Решает, как обычно бывает, случай. В кармане тонко пищит входящее сообщение. Достаю телефон, и губы сами расплываются в улыбке: Игнат присылает короткие видосики с тренировок, а потом и вовсе начинает трезвонить.

Приходится уйти с так называемой открытой местности, чтобы нормально пообщаться с другом.

Мы перекидываемся шутками, выслушиваем отчёт друг друга. Я даже успеваю рассказать про волшебное утро. Потягиваюсь, как довольный кот, но тут же радость улетучивается: девочка Женя грустит, и я вместе с ней.

Прошу Игната накидать предложений, чтобы устроить новый сюрприз и развеселить Светлову Евгению Несмеяновну.

— Слууушай, брат, мы к тебе в выходные планировали зарулить. Может, привезти ей всяких сладостей? Можно вам?

Запрета на сладкое нет, за исключением вредной газировки. Идея мне нравится и я сам, находясь в режиме разговора, забрасываю в корзину он-лайн магазина различные вкусности.

Зефир, мармелад, пастила, натуральные конфеты — я стараюсь не выбирать шоколад и карамель, помня про место нашей встречи. Да, соврал я другу: похоже, некоторые ограничения всё же присутствуют, хоть я их практически не ощущаю, потому что к сладкому равнодушен.

— Что батя сказал про скандал?

Поднимаю брови, побуждая своим видом Игната развить мысль дальше. Кажется, я что-то пропустил?

В сухом остатке после пересказа новостей из ленты и личного прочтения их на главной странице виджетов, сникаю. Отец очень не любит шумихи и всегда старается избегать громких пересудов и обсуждений. Действует он четко, как положено человеку, связавшему свою молодость с военной службой. Бывает груб, да. Но в его защиту хочу отметить, справедливо груб.

Изучив подробности, прощаюсь с Игнатом.

— Бате звонить собрался?

— Да нет, — прикусываю фалангу пальца, размышляя. — Есть кое-какие догадки.

Всё то, что крутится сейчас в голове… оно вполне может быть. Нетрудно сложить цепочку, находясь в вакууме практически. Судя по времени публикации, Женечка—Облачко могла прочесть новости. А фамилию мою… Ну конечно! Назначения!

Я посекундно воспроизвожу то, как девочка берет листочки, как протягивает мне и меняется в лице. Сразу не придал значения, а теперь всё встаёт на свои места.

Дурак! Какой же дурак, что сразу не догадался!

Бросаю взгляд на часы: с момента нашего прощания прошёл час. Долго же мы базарили, хуже девчонок!

Откладывать назначения нельзя, поэтому следует пройти обследования, прокапаться и потом объясниться.

Вместе с обедом, у меня уходит чуть больше двух часов. Если сам я тороплюсь, капельницу положено отлежать сорок минут. И тут хоти—не хоти: надо!

В палате Жени не нахожу, хотя стучу настойчиво. Выскакиваю на территорию. Первым делом, конечно, проверяю её любимое место. Никого.

Начинаю нервничать и переживать, но натыкаюсь на Женечкиного брата. Илья Викторович расслабленной походкой идет в сторону клиники, сунув руки в карманы халата. Наплевав на правила приличия и то, что девочка-облачко, может, хотела скрыть знакомство, подхожу.

Коротко здороваюсь и спрашиваю, не видел ли Илья сестру.

— Вот только что отец её забрал. Очень просилась домой, хочет побыть в кругу родных несколько дней перед новым курсом химиотерапии. Ты что-то хотел ей передать?

— Я? Да нет. Точнее… Да, но все-таки нет.

Ломаюсь хуже девчонки, не умеющей формулировать свои мысли. Сказать хочу много, но ей в лицо. Глядя в глаза хочу сказать что-то важное. А теперь придется ждать.

Уже не так радостно, а еле переставляя ноги, плетусь к себе. Втыкаю наушники и под любимые треки бездумно вожу грифелем по бумаге. Сегодня не получается рисовать. Я мну один лист за другим, устраивая вокруг постели мусорную кучу.

В конечном итоге прибавляю звук и, подпевая Тиллю Лииндеманну, вывожу каллиграфическим почерком, старательно «завивая» первые буквы: «Люблю тебя».

_____________

* Перевод (нем.):

Любовь-это дикий зверь,

Она дышит тобой, она ищет тебя

Гнездится в разбитых сердцах,

Отправляйтесь на охоту с поцелуями и свечами

Крепко присасывается к твоим губам

Роет проходы через ребра…

Падает мягко, как снег,

Сначала становится жарко, потом холодно, в конце концов, это больно!

17

POV Евгения

Не смогла справиться с разочарованием. Оно накрыло с головой и выбило полностью из привычного состояния. Сразу в голову полезли мысли: а что если Евгений знал? Подошел специально, чтобы потом насолить папе?

Он же наверняка понимает, как красив и какую реакцию вызывает у девушек? А пустить пыль в глаза… Наивных дурочек легко обвести вокруг пальца. И мне так страшно, что и меня он тоже обвёл.

Стоит сыну папиного конкурента покинуть палату, я бегом бегу в процедурку, сдаю кровь и перехватываю брата в коридоре. Уже через полчаса сумка собрана, на листе распечатаны назначения, а с меня взято слово выполнять режим неукоснительно.

Илья приедет завтра, потому что сегодня у него запланировано важное дело. Мне несложно выпить препараты, а укол легко может поставить любая приходящая медсестра. Сложностей не будет. Не должно быть. И чувствую я себя отлично.

Брат помогает устроиться на заднем сидении папиной машины, чмокнув на прощание в макушку. Я через силу улыбаюсь, прокручивая вновь и вновь